Секретный полигон - Александр Тамоников

Неприятности начались несколько позднее. Эфир прорезал взволнованный голос дозорного:

– Видим низину, командир. Проход только здесь. Слева и справа болото, залежи бурелома – только ноги ломать. Мы едва не пропустили растяжку. Это граната «Ф-1». Подожди минуту… Черт, Подвойский еще одну нашел. Как груздь, ей-богу… Сейчас обезвредим… Опасно, Глеб. Растяжки сами не растут. Значит, рядом дозор. Ползите осторожно, по одному, спускайтесь в низину по нашим следам.

Дальше шли с особым вниманием, держались друг от друга подальше. Взорваться одному – еще полбеды, но потащить за собой товарищей – это уже беда. Бойцы перебирались в заросшую мелкой травкой низину, залегали. Рация периодически попискивала и вдруг замолчала. Глеб напрягся. Несколько минут в округе царила глухая тишина. Бойцы боялись дышать. Но снова запищал эфир, прозвучал коллективный вздох облегчения.

– Командир, здесь был пост… Это они поставили растяжки… – Голос Васько звучал спокойно, но чувствовалось, что боец возбужден.

– Был? – уточнил Глеб.

– Был, – согласился боец. – Уже нет. Все в порядке, дорога свободна. Но с тропы не уходите.

Отряд продолжал передвигаться короткими перебежками. Лес разредился, образовалась поляна, передвигаться по которой пришлось по-пластунски. Впрочем, опасения были напрасны. На дальнем краю поляны, в двух шагах от звенящего, напоенного воздухом березняка, разлом в земле приспособили под землянку и наблюдательный пункт. Трое молодых мужчин в защитном облачении были мертвы. Неизвестно, за каким занятием их застала смерть, но по окончании экзекуции бойцы стащили мертвецов в яму, чтобы не светились.

– Получили, фашистские морды? – процедил Бондарь, проползая мимо. Вытянул шею, чтобы наверняка, и сплюнул в канаву.

– Туда им и дорога… Померли, господи… – Баталов быстро перекрестился и как-то смутился.

– От естественных причин, ага, – брякнул Гриша Косарь. И не сдержался, показал зловещий оскал: – Что, козлины, получили свободу? И что теперь собираетесь с ней делать?

Глеб невольно притормозил. Никогда он не радовался гибели украинских парней, справедливо считая, что русские и украинцы – одна нация, разделенная какими-то глупыми историческими барьерами. И не все, кто воюет в Донбассе, фашисты. Обманутые, поверившие в свою правоту, с пропагандистской шелухой в голове. А по сути, обычные люди – с семьями и без, еще вчера ходившие на работу, растившие детей, влюбляющиеся, разводящиеся… У черноволосого паренька с курносым носом во лбу чернело входящее отверстие. Видно, высунулся, а подползающий Васько (снайпер от бога) выстрелил в него из пистолета с глушителем. Тот даже не понял ничего, мигом переехал в загробный мир. Бросились вперед с ножами, навалились на двух других, стали кромсать. С боеготовностью в украинской армии по-прежнему было туго. Солдаты расслаблялись – валялись игральные карты, мобильные телефоны. Действительно, тыл же! У сравнительно молодого мужчины с излишком жировой массы было перерезано горло, кровь еще не вытекла, в мертвых глазах поблескивали радужные блики. Третий был проворнее, собрался бежать – но нож догнал, вошел между ребрами…

До нужной точки оставалось метров триста. Лес сгустился, но впереди уже просвечивала опушка с зарослями кустов. Люди собирались на открытом пятачке, настороженно осматривались. Зашевелились ветки кустарника, и из гущи зелени выбрались двое «леших» при полной маскировке – облепленные листьями, с черными угольными разводами на лицах.

– Все в порядке, командир, – отчитался Васько, а сопровождающий его Подвойский кивнул, как бы подтверждая слова товарища. – Поляна, за ней объект – выходим на него четко, с тыла. Постов больше нет. Только поляна нам что-то не нравится… – Васько покосился через плечо. – Возможно, она заминирована, как знать, точно не уверены. Можно, конечно, пройти по узкой грани…

Глеб выразительно глянул на Саню Коломийца. Бывший сапер, в состоянии отличить минное поле от обычного. Коломиец перехватил взгляд, понятливо кивнул – проверим.

– Строиться, – приказал Глеб. И наблюдал, как облепленные дарами природы, увешанные оружием спецназовцы выстраиваются в неровную шеренгу. – Ну что, бойцы, есть еще желающие поспать? – Ответа не дождался (конечно, желающие были). – Задачу уяснили? Скрытно подобраться к объекту, ликвидировать из РПГ минометы, рассеять, а лучше уничтожить личный состав. Пленных не брать. Действовать по приказу, никакой самодеятельности. Инициатива приветствуется, но… лучше не надо. Головы не высовывать. Позиции снайперу, пулеметчикам и гранатометчикам будут даны особо после осмотра местности. Двигаться в колонне по одному, не рассеиваться. Коломиец – проверить поляну на предмет мин и растяжек. С богом, пацаны…

Местность была изрезанная, сложная, что играло на руку спецназу. Бойцы вплотную подбирались к вражеским позициям, готовились к штурму. Трехкратный перевес врага капитана Холодова не смущал – в случае нужды он ликвидировал бы эту камарилью и меньшим составом. Главное – правильно распределить силы и до нужного момента не высовываться. С возвышенности, испещренной буграми и трещинами, открывался идеальный вид на вражеские позиции. Лес в этом квадрате расступался, росли отдельные деревья, но они могли лишь создать тень. За возвышенностью, к югу, местность шла волнами – две продольные лощины, окаймленные цепочками кустов. Вражеский лагерь жил своей вражеской жизнью. В обеих лощинах возились люди в камуфляжном одеянии. В ближайшей балке, отделенной от пригорка лабиринтами глиняных валунов, располагался непосредственно лагерь – пара блиндажей, сколоченные из досок времянки. Справа стояла небольшая полевая кухня. Из обрыва, похоже, вытекал ручеек – между кустами были растянуты веревки, на них сушились носки, портянки. Вокруг лагеря блуждали вооруженные люди – бойцы Нацгвардии. Ветер доносил из лагеря обрывки команд, грубый смех. В соседней лощине находилось искомое ЗЛО – минометная батарея. Глеб пристально разглядывал ее в бинокль. Полковые минометы «ПМ-120» выглядели молодцевато, и не сказать, что много десятилетий пролежали на армейских складах. Массивные штуковины с мощными стволами опирались на дисковые пятки и кренились к югу под углом 70 градусов, словно пальмы к морю. Они стояли через десять метров – каждый на вычищенной площадке. Минометы имели приставной колесный ход, что позволяло крепить их жесткой сцепкой к машинам и проводить буксировку. Эти же колеса давали возможность перемещать миномет силами расчета. С юга батарея была замаскирована ветками, обрывками маскировочных сетей. Возле каждой единицы громоздились ящики с минами. Их действительно было немерено – нехватки боеприпасов минометчики не испытывали. Неподалеку проходила проселочная дорога, трава к оврагу была смята – здесь подвозили боеприпасы. Он скользнул взглядом по лицам людей, увеличенным окулярами. Потные, запыхавшиеся, в расстегнутых защитных куртках, кто-то в майках или голые по пояс – они перетаскивали ящики от края оврага, вскрывали их монтировками, извлекали мины. Назревало новое светопреставление – и предчувствие фейерверка радостно цвело на лицах солдат и командиров. Офицеров было двое. Один рослый, крикливый, другой тихий. Первый разорялся, подгонял солдат. Второй, светловолосый, с каким-то угловатым черепом, прохаживался поодаль и курил. И этих ребят стоило поучить бдительности. Автоматы были составлены пирамидами в стороне. Там же валялось верхнее обмундирование. На рукавах красовались желто-голубые нашивки. «З нами Бог», «Батальон спецпризначения». Кольнуло неприятное чувство. Это не Нацгвардия. Батальон территориальной обороны «Айдар», прославившийся своими военными преступлениями и звериной жестокостью. Таким безразлично, куда летят их мины. Чем меньше народа останется на юго-востоке, тем больше порядка и жизненного пространства…

В общей сложности, вместе с караулом, их было не больше тридцати. Троих уже убрали, и теперь болтаться их душам по опушке, не находя успокоения и пугая грибников. Одного сняли, когда подкрадывались к возвышенности. Боец привалился к камню, ловил ворон и онемел от изумления, узрев над собой интеллигентную и располагающую физиономию Максима Ломового. «Вот вам и здрасте, молодой человек», – приветствовал Максим часового, всаживая лезвие под ребро. Парень подергался и затих, а Максим, как водится, почувствовал себя неловко. Он всегда неважно себя чувствовал, когда приходилось убивать (а приходилось часто). Возможно, вокруг лагеря имелись другие посты, да бог с ними. За всеми не уследишь. Все равно им тут не жить…

Он приподнял голову, увенчанную шапкой прошлогодней листвы. Спецназовцы рассредоточились, лежали за камнями, в расщелинах. Рядом посапывал Баранович, щурился. Позади него Гоша Василенко (человек с небольшими странностями) вытирал лицо влажной салфеткой, упаковку которых постоянно таскал с собой. Видимо, для свежести. Инструктаж «по технике безопасности» Глеб давно прочел, каждый знал свою задачу и уже начинал ее реализовывать. Мансуров и Бондарь с гранатометами «РПГ-7» смещались на левый фланг, откуда вид на батарею был лучше. Ломовой и Баталов приготовили к стрельбе ручные пулеметы РПК, ждали команды. На правом фланге за камнями извивался зад Васько, он полз за косогор, чтобы занять снайперскую позицию.