Невеста Мрачнейшего - Лилия Лисовская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
-Раздери тебя Рикс, Айден! У меня почти получилось!
-Пока я здесь, ничего не выйдет.
Вилф заскрипел зубами. Айден дернул его за шкирку, вынуждая подняться на ноги:
-Нам пора.
Я обернулась на рыцарей. Виллан радостно размахивал руками, указывая на точку в небе. Она стремительно приближалась, на глазах становясь все крупнее и крупнее. В синеющем небе, на фоне бледного раннего заката, к нам неслась карета, запряженная шестеркой гривастых коней. Лошади перебирали мощными ногами, двигаясь плавно и уверенно, пока не опустились на землю, нервно всхрапывая от нетерпения.
Красноглазый с неохотой встал и поковылял к экипажу, подволакивая левую ногу. Он повернул ее полчаса назад, когда попытался сбежать, но с Руцем шутки были плохи. Одним только движением он повалил Вилфа на землю, отсекая все пути к бегству.
Проходя мимо меня, Вилф рванулся из рук Айдена вперед. Горячий шёпот, вырвавшийся сквозь узкую щель маски, обжег мне щеку:
-Они лгут тебе. Я знаю правду. Приди ко мне, когда будешь готова ее узнать, цветочек.
Сильный тычок в спину от Руца побудил Красноглазого продолжить движение. Напоследок кудесник обернулся, сверкнув двумя раскаленными углями из-под маски. На минуту мне показалось, что я вижу его хищную улыбку. Он, словно паук, расставил сети, а теперь терпеливо ждал, когда же я суну в них свой любопытный нос.
"Бойся меня, цветочек. Я теперь твой самый худший ночной кошмар."
-Кто такая Рикс? - сглотнув комок в горле, я обернулась к Айдену.
-Тебе лучше не знать, - с кривой улыбкой отозвался он, закрывая тему.
Внутри кареты оказалось куда удобнее, чем я могла предположить. Мягкие сиденья, ненавязчивый свет кованной газовой лампы, висевшей у самого потолка. Айден кивнул Руцу, который, под белы рученьки, уволок Вилфа вместе с собой на козлы. Туда же отправился Виллан, постукивающий себя по голенищу сапога хлыстом.
-Аккуратнее, - хмуро напутствовал их Айден, галантно пропуская меня и Шартиар вперед. Мы забрались внутрь, усаживаясь поудобнее. Шартиар болезненно морщилась каждый раз, когда приходилось двигать правой рукой. Магия Виллана помогла ей, но до окончательного выздоровления было еще далеко. Она села напротив меня, почти прилегла на сиденье, закрывая глаза. Тревожно-бледная, тяжело дышащая, она казалась хрупкой как птичка, только силы в ней было гораздо больше, чем во мне или Руце. «Она куда сильнее, чем кажется», шепнул мне внутренний голос, и я согласилась.
-Скучать мы ему не дадим, - раздался веселый голос Виллана снаружи, не предвещающий ничего хорошего для Вилфа. Я ему даже посочувствовала немного. Айден кивнул, вскакивая на ступеньку, и проворно забрался внутрь экипажа, устраиваясь рядом с Шартиар. Громко хлопнула дверца, отрезая меня от привычного мира, заржали лошади, предвкушая новый полет. Глаза сами собой закрывались, усталость навалилась на меня как пуховая перина, и я не смогла ей сопротивляться.
Часть первая. Глава 10. Падение
Дрема оказалась недолгой и тревожной. Во сне меня преследовала лиса, старик в синем костюме и Вилф. Последний громко хохотал, глядя на то, как я пытаюсь вырваться из зловещего дома, в котором три десятка дверей на улицу, и лишь одна настоящая. И даже проснувшись, я не могла избавиться от ощущения, что меня окутала липкая паутина. В ушах звучал издевательский смех Вилфа, показалось, что я чувствую его взгляд сквозь стенку кареты. Интересно, он может проникать в чужие сны?
Шартиар спала, негромко посапывая. Меловая бледность на щеках сменилась ровным румянцем, и рана, виднеющаяся через разорванный рукав кителя, обернулась розовым блестящим рубцом. Я выпрямилась на сиденье, разминая затекшие ноги; места не хватало, я то и дело стукалась коленями о колени Айдена. Рыцарь смотрел в окно, но за ним лежала непроглядная тьма, без единого намека на солнечный луч. Смутный свет лампы не разгонял плотных сумерек, собравшихся в экипаже, с каждой минутой становилось все темнее. Спустя четверть часа я уже не различала лица попутчиков и даже очертания собственных рук. И, в конце концов, свет погас окончательно, погружая нас во мрак.
-Почему свет потух? – растерянно спросила я, заерзав на сидение. Ты не осознаешь, насколько важен свет, пока не окажешься в темноте. Уверенность в том, что все идет как надо, тут же исчезает, если происходит что-то из ряда вон выходящее.
Айден помолчал, прислушиваясь к тому, что происходило снаружи, а затем негромко ответил:
-Она решила, что так будет лучше.
-Она? – вопросов становилось все больше, но их поток быстро иссяк, когда Айден раздраженно вздохнул и попросил:
-Помолчи, а?
Пришлось послушаться. Я не видела лица рыцаря, только слышала дыхание – его и Шартиар. Напряжение нарастало, и пусть экипаж по-прежнему двигался, плавно и уверенно, покачиваясь из стороны в сторону, что-то точно было не в порядке.
Когда карета вздрогнула, замирая в воздухе, а затем резко ухнула вниз, набирая катастрофическую скорость, было совсем не до удивления. Слишком ожидаемо. Ну, не могло со мной случиться ничего обыденного, я же все-таки родилась под Несчастливой Звездой. С громким свистом экипаж летел к земле, кувыркаясь в воздухе. Меня швырнуло вперед, когда, на очередном вираже, его тряхнуло и с новой силой потянуло вниз. Я влетела в распахнутые руки Айдена, как в долгожданные объятия, пребольно стукнувшись лбом о металлическую пластину плеча. Доспех отозвался приглушенным звоном, но растущая шишка была меньшим из зол. Смутиться или издать возмущенный вопль я не успела – Айден перехватил меня за талию, прижимая к себе, а второй рукой придерживая на месте Шартиар. Без сознания, ослабшая, она не могла защитить себя от травм.
С тяжким треском и грохотом карета встретилась с землей. Нас троих подкинуло в воздух и выкинуло прочь из кареты, когда дверца после удара распахнулась и повисла на одной петле. Из-за трех кульбитов в воздухе, а затем и жесткого приземления, к горлу подступила тошнота, и голова изнутри взорвалась адской болью, похожей на мигрень. Колючие ветки, на которые я рухнула, были покрыты шипами размером с детский мизинец, и больно пропороли кожу на ладонях до кровавых борозд.
С громким стоном я поднялась на ноги, вытаскивая из рук занозы. Головная боль не унималась, а с каждой минутой становилась все сильнее. Во рту появился противный металлический привкус паники.
Вокруг – тишина и огромные, устрашающего вида деревья, возвышающиеся над нами, как Великая Китайская Стена. Росли они очень плотно, и расстояние между ними не превышало полуметра. Подножье каждого из них опутывали густые кусты, ощерившиеся злобными шипами.
