«Сатурн» почти не виден - Василий Ардаматский

— Семь ступенек и дверь, — сказал он, погасив фонарик.

Открыв массивную дверь, Марков инстинктивно заслонил глаза рукой — таким ярким показался ему свет обычной керосиновой лампы. За сколоченным из ящиков столом сидели двое, они рассматривали какую-то карту. В одном из них Марков узнал секретаря подпольного обкома.

— Здравствуйте, товарищ Алексей!

— Наконец-то встретились! — товарищ Алексей тяжело поднялся с Опрокинутого ведра, на котором сидел, и подошел к Маркову. — Вон вы какой. Я почему-то думал, вы постарше, — он крепко сжал руку Маркова и подвел его к столу. — Знакомьтесь, это наш человек из интересующего вас города, товарищ Завгородний, подпольное имя — товарищ Павел. Из-за него наша встреча и откладывалась. Вытащить его из города не так-то легко…

Марков поздоровался с Завгородним, и они втроем сели к столу.

Товарищ Алексей как-то по-штатски — так он, наверно, делал всегда на мирных заседаниях обкома — снял с руки часы и, положив их перед собой, сказал:

— Я думаю, начнем с того, что Завгородний расскажет вам об обстановке в городе. Давай, Павел, десять минут, не больше…

— Прежде всего несколько сведений общего характера… — неторопливо и тоже привычно по-штатски начал Завгородний. — Созданный оккупантами гражданский аппарат управления городом — сплошная фикция. Бургомистром является бывший директор комбината бытового обслуживания. Жулик, но ловок, как черт. До войны раскусить его не смогли. А когда пришли немцы, он сразу к ним. Нашлись еще предатели. Пару интеллигентов-стариков запугали — вот вам и магистрат. Ну а мы им подсунули в аппарат двух своих подпольщиков. Главная сила в городе — военная зональная комендатура во главе с подполковником Штраухом и гестапо во главе с оберштурмбаннфюрером Клейнером. Делами города занимается гестапо. В городе остались не меньше двадцати тысяч жителей.

— Так много? — удивился Марков.

— Не так уж много, — заметил товарищ Алексей. — Ведь к войне у нас были более ста тысяч…

— Гестапо начало вербовать агентов среди населения, — продолжал Завгородний. — Пока это у них не очень ладится. Все же с десяток подлецов нашли. Но и сюда мы тоже определили своего человека, чтобы знать, куда целится Клейнер. Пока их главная цель — выловить коммунистов и актив. Аресты проводятся каждый день, две тюрьмы набиты битком. Третьего дня под тюрьму заняли еще и здание студенческого общежития. Расстрелы происходят каждую ночь. Из наших подпольщиков пока ни один не взят. В городе назревает драма с продовольствием. К зиме нет никаких запасов. Расклеены объявления о поощрении рыночной продажи продуктов. Такие же объявления отправлены во все окрестные деревни. Мы пока главным образом ведем разведку и стараемся залезть в оккупационные органы. — Завгородний помолчал, подумал и сказал: — Вот и все, пожалуй. Конечно, в самых общих чертах. Если у вас есть вопросы, давайте.

— Есть в городе какие-нибудь военные учреждения? — спросил Марков.

— Есть два госпиталя, оба переполнены. Затем довольно большой штаб инженерно-строительных войск. И, наконец, главная полевая почта центральной группы войск. В отношении того, что вас особо интересует, мы только третьего дня установили почти твердо: учреждение это действительно обосновалось в нашем городе. Они заняли несколько зданий, в том числе новую школу. Это далеко от центра. Охрана всей этой зоны очень сильная, улицы перекрыты шлагбаумами, по огородам протянута колючая проволока. Так что проникнуть туда мы не рисковали. Единственно, что мы выследили, — что в эту зону почти каждую ночь приезжает автобус; он останавливается возле школы с тыльной ее стороны. Там пустырь.

— На основании чего вы решили, что это именно то учреждение?

— Тут, значит, дело такое… — Завгородний помолчал. — Есть у нас человек, инженер Русаков, коммунист. Вот он как раз по нашему заданию и завербовался в тайные агенты гестапо. И, кажется, перестарался. Примерно неделю назад он пошел на очередную явку с гестаповцем, а его оттуда повезли в ту запретную зону. И там его часа два уговаривали пойти работать в немецкую разведку. Предложили очень высокое жалованье. Объяснили, что его забросят в советский тыл, там он должен поступить на военный завод и организовать диверсию, потом вернуться, получить большие деньги и жить припеваючи в Германии, работать, если захочет, по своей инженерской специальности. Ну он, конечно, отказался. Сказал, что такое дело ему не по силам. Потом они его еще целый час агитировали. В конце концов инженер сказал, что подумает.

— Он должен согласиться… — сказал Марков. — А когда его забросят, пусть сразу явится в органы безопасности. Его будут ждать.

— Как же так? Человек-то он для нас очень ценный. Верно, товарищ Алексей? — заволновался Завгородний.

— Поймите, он сделает для нас огромное дело, — горячо заговорил Марков. — Он первый пройдет через аппарат «Сатурна», и мы получим от него важнейшие данные.

Завгородний молчал.

— У меня только одно сомнение… — сказал товарищ Алексей. — Справится ли он? Операция даже физически нелегкая, а ему уже далеко за сорок.

— Не в этом дело! Он здоров, как бык, и умница! — возразил Завгородний. — Мы же лишимся человека, привязанного к гестапо.

— Погоди, Павел! — сказал товарищ Алексей. — Задача, которую должна решить группа Маркова, настолько значительна, что нужно считать за честь участие в этом деле. Это раз. Во-вторых, насколько я понимаю, заменить инженера Русакова тебе нетрудно. Пусть он сам подберет себе замену. Трофима Кузьмича например. Он же у тебя до сих пор без дела…

Завгородний неохотно согласился. Марков дал ему — для передачи инженеру — несколько советов. Завгородний ушел: он еще этой ночью должен был вернуться в город.

— Что у вас еще? — спросил товарищ Алексей. Марков рассказал о том, что выяснила его разведка.

— Самое первоочередное, — сказал он, — надо отодвинуть подальше от моей базы партизанский отряд, о действиях которого говорил Савушкину полицай Ферапонтов. В моей зоне пока должно быть тихо. Мы выполняем такое ответственное задание, что привлекать к этому району внимание противника не следует.

— Что же это за отряд? — товарищ Алексей задумался и сказал: — Это что-то новое, наверно, окруженцы подсобрались. Хорошо, я пошлю туда человека.

— Еще просьба… — Марков улыбнулся. — С нами вы хлопот не оберетесь.

— Давайте, давайте, — строго сказал товарищ Алексей. — Я-то знаю, о каком деле речь.

— На зиму мой остров не годится, он станет голый, как лысина. Нужно, чтобы вы порекомендовали мне какое-нибудь лесное место для новой базы.

— Подумаю. А как у вас с продовольствием?

— Имеем неприкосновенный запас. А пока кое-что доставляют бойцы отряда. Нас же не так много.

— Смотрите, сигнальте, если что. Поможем.

— Спасибо… и опять просьба…

Они обсудили еще немало больших и малых дел и договорились о шифре и о схеме радиосвязи между собой.

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнул товарищ Алексей. В подвал вошел водитель мотоцикла.

— Пора ехать, а то до рассвета мы не успеем…

— Пора так пора, — товарищ Алексей встал и протянул руку Маркову. — Ну что ж, закроем первую нашу конференцию. Вроде все ясно. И будем теперь поддерживать регулярную связь. До свидания. Желаю вам успеха.

К рассвету Марков, Кравцов и сопровождавшие их бойцы во главе с Будницким были уже на границе болота и, построившись цепочкой, направились к острову.

Глава 7

Несколько очень важных шифровок:

От подпольного обкома — Маркову

«С Русаковым в порядке. Проходит ускоренное обучение в известном вам учреждении. Ориентировочно его выезд — конец октября. Человек, с которым он там имеет дело, — бывший офицер Советской Армии Андросов Михаил Николаевич. До войны он как будто служил в Прибалтийском военном округе. Наши встречи с Русаковым крайне затруднены. Павел виделся с ним только один раз и вряд ли увидится еще. Наблюдение за учреждением продолжается, но заранее хотим предупредить, чтобы вы не возлагали больших надежд на его результаты. Пантелеев торгует нормально. Привет. Алексей».

От Маркова — комиссару госбезопасности Старкову

«Русаков, о котором я сообщал, ориентировочно прибудет в конце октября. Явится к вам немедленно по прибытии. Срочно надо выяснить фигуру Андросова Михаила Николаевича, работающего в интересующем нас месте и, по-видимому, связанного с вербовкой агентуры. По непроверенным сведениям, до войны служил в Прибалтийском военном округе. Рудин готовится к походу в город. Пантелеев действует нормально. Люди Будницкого успешно продолжают свое дело, беспокоя и отвлекая внимание противника. Привет. Марков».