Влюблен и верен - Лейн Сорейя

— Но ты был здесь, Даниэль. Ты оставался с Габи, а я уехала. — Она покачала головой. — Это несправедливо, Даниэль, все это несправедливо.

Он встал. Ему не хотелось выяснять отношения с женой сейчас, после того что устроила Габи.

— Ты думаешь, мне было легко? — Понизив голос, Даниэль пытался говорить спокойно. — Ты думаешь, мне было просто делать вид, что все нормально? Единственное, что я умел, — это быть летчиком, и вдруг я стал просто папой. Уйдя со службы, я потерял все.

Пенни напряженно посмотрела на мужа.

— Не будем говорить о легкости, Даниэль. — В ее тоне прозвучали холод и гнев, как будто она не услышала ничего из того, что он говорил, за исключением этого слова. — Даже не начинай.

Даниэля охватила ярость, которую он сдерживал в себе все эти месяцы. Как пробудившийся после многовекового сна вулкан, он готов был взорваться упреками и обвинениями.

— И что, собственно, ты имел в виду? — Ее слезы высохли, теперь она ощущала тихую ярость.

Глядя на эту перемену, Даниэль понял, почему Пенни так высоко ценили на службе и почему присвоили звание сержанта. Почему армия Соединенных Штатов продлевает контракт с ней.

— Я полагаю, тебе было довольно легко в ту ночь, когда ты изменил мне, — холодно бросила Пенни. — Или ты об этом уже забыл? Помнишь, когда я была на другом конце света, все, что было у нас, — это доверие, а ты решил выбросить наш брак в мусор, как исписанный листок бумаги.

— Как ты можешь, — он задрожал, — как смеешь утверждать, что наш брак ничего не значит для меня?

— Как смею я?! — Пенни резко встала. — Я всегда была верной женой, Даниэль. За все годы, прожитые нами вместе, я ни разу даже не думала изменить тебе с другим мужчиной.

Они разъяренно смотрели друг на друга. Да, он сделал глупость и сам себя ненавидел за причиненную Пенни боль, но она не понимает… Ему тоже было больно.

— Ты уехала, Пенни, и у меня ничего не осталось…

Она рассмеялась:

— Ничего? У тебя была Габи, наша семья и твоя работа.

— Нет, — сказал он, грустно качая головой. Злость прошла. — Один, без жены, без чьей-либо помощи, я учился заботиться о четырехлетнем ребенке и сам перестал понимать, кто я такой. Флот был всей моей жизнью, Пенни. Для тебя увольнение со службы не стало бы катастрофой. А я в первый раз в жизни почувствовал одиночество. Каждый раз, когда мы разговаривали, я делал вид, что все нормально, но это было не так. Еще никогда я не чувствовал себя таким брошенным и несчастным. Но я хотел поддержать тебя и страдал молча. Я никогда бы не изменил тебе, не будь так чертовски пьян, настолько несчастен и одинок…

— Я должна посочувствовать тебе?

Даниэль взял ее за руку, пытаясь прекратить этот спор. Сожалея о сказанном, он не знал, что еще добавить. Пенни не понимала его.

— Если бы я мог повернуть время вспять, я бы никогда не поступил так. Это было неправильно, но в тот момент… черт, я не знаю… Понимаешь, мне казалось, что я иду на дно и нет смысла даже пытаться выплыть. Конечно, это не оправдание, но — клянусь своей жизнью! — я никогда больше не подведу тебя.

— Когда моя мать поняла, что беременна, она верила, что мой отец любит ее. И как он поступил, когда узнал о ребенке? Он оставил ее. Потому что у него уже была жена, хотя он никогда не рассказывал о ней. — Пенни скрестила руки на груди. — В результате я росла без отца. Твой собственный отец обманул и бросил твою мать, и вы с братом росли без мужской поддержки.

Даниэль посмотрел на нее.

— Никогда не сравнивай меня с моим отцом, — холодно произнес он, не в силах сдерживаться больше. Он слишком презирал его.

— Повзрослев, я думала, что никогда не найду мужчину, которого смогу полюбить. Зная, каким был мой отец, я никому не доверяла, — слезы текли по ее щекам, — но потом я встретила тебя, Даниэль. Я отдала тебе свое сердце и никогда не сомневалась в твоей любви. Я думала, мы всегда будем вместе. Я любила тебя до боли, а теперь человек, в которого я так верила, изменил мне. Как я смогу забыть все это?

— Прости меня, Пенни. Я знаю, что обидел тебя, но…

— Пропади ты пропадом, Даниэль!

Уронив его свитер с плеч, Пенни толкнула дверь и вошла в дом.

Он остался один.

За десять лет, которые они прожили с Пенни, он хорошо узнал ее, но никогда раньше не видел такой ярости в ее глазах. Никогда не слышал от нее таких обидных слов. Никогда…

Даниэль поднял свитер и вышел со двора на улицу. Ему необходимо было пройтись, успокоиться и собраться с мыслями.

Их спор закончился еще хуже, чем он мог ожидать. Пенни была в бешенстве. Она совершенно вышла из себя. А чего он ожидал? Как мог рассчитывать, что существует какое-то оправдание его измене? Тому, как он поступил с ней.

Пенни целый год служила вдали от дома, и среди ее коллег было много мужчин. Некоторые из них наверняка отличные ребята, красивые и обаятельные, но она ни разу не поддалась искушению. Независимо от того, как грустно и одиноко ей было. Потому что их брак слишком много значил для нее. И она должна сочувствовать ему? Считать, что это нормально — утешаться в объятиях другой женщины, потому что он был одинок?

Она бы пожертвовала чем угодно за возможность больше не уезжать и заботиться о Габи. Пенни потеряла много времени, выполняя свой долг, но теперь она хотела вернуться домой. И для нее не имело значения ни то, насколько она любила свою работу и товарищей, ни то, что изменится вся ее жизнь.

Даниэль был не прав. Она точно знала, каково это — быть одной.

Ей так же, как и ему, пришлось жить без семьи. Оглядываясь в прошлое, Даниэль вспоминал, как они с Пенни держались за руки, прощаясь… А потом она села в самолет, и они расстались на долгие двенадцать месяцев. Тогда Пенни не могла знать, что ее контракт будет продлен. Пенни тоже скучала по людям, с которыми служила, но она отдала бы все, чтобы остаться дома!

Она бросила подушку и одеяло на диван, надеясь, что муж поймет намек. Притворяются они или нет, но делить с ним постель она не собиралась. Только не сегодня, а может, уже никогда…

Глава 8

Неожиданно из прихожей послышался стук. Пенни, удобно устроившись на диване, читала Габи книжку. Гостей она не приглашала. Всю ночь Пенни провела без сна, и ее голова до сих пор раскалывалась, а глаза были красными.

— Я открою! — крикнул Даниэль.

Он пересек гостиную, направляясь в прихожую, в спущенных на талии джинсах, вытирая на ходу полотенцем влажные волосы.

Лучше бы Пенни не видела этого! Последнее, что ей было нужно, — напоминание о том, как Даниэль красив.

— О, привет! — Пенни услышала его голос из прихожей.