Умеющая любить (СИ) - Русакова Татьяна

Чтобы не откладывать дело в долгий ящик, я сразу съездила к девушкам, и к вечеру штат приюта был набран.

Работа в здании закипела. Разрешение на перевод приюта из Лазри в Биссару коронет Лигрезо получил у короля лично, причём в приказе его величества было вписано и моё имя, с указанием выполнять все требования подателя сего документа. Кроме того, король выделил на обустройство детей на новом месте весьма внушительную сумму, чем приятно удивил меня, ведь его величество знал, что в деньгах я теперь не нуждаюсь. Поразмыслив об этом, я решила, что в этом нет ничего необычного – официальным попечителем нового приюта был Лигрезо, и, быть может, король просто по-родственному помог ему.

Мы выехали в Лазри через неделю, когда приют был отремонтирован и отмыт до блеска. В спальнях стояли новенькие деревянные кровати, небольшие шкафчики и столики со стульями. К приезду детей я поручила поставить в спальни свежие цветы и приготовить праздничный ужин.

Признаюсь, сердце моё забилось сильнее, когда мы поднялись по трапу на борт «Бурного». Коронет Лигрезо отправился в свою каюту, предупредив, что ждёт нас к ужину, мы же с Дженной долго махали провожающим нас сестре Морее, Флаю и Беану. Глаза у моего младшего брата были на мокром месте. То, что я уезжаю без него, казалось Беану ужасно несправедливым, и никакие доводы не помогали. Я и сама грустила, впервые расставаясь с братом. Ну ничего, когда я вернусь и привезу с собой Дарис и Тимто, брат так обрадуется, что забудет все обиды.

После сумасшедшей гонки последних дней я впервые могла расслабиться и отдохнуть. В крохотной каюте, которую заняли мы с Дженной, было невозможно развернуться вдвоём, поэтому большую часть времени мы либо проводили на палубе, либо лежали, разговаривая обо всём на свете. Обедали мы обычно с Лигрезо, за одним столом с капитаном. Завтракать и ужинать предпочитали в каюте, где я чаще всего обходилась фруктами и лёгкими закусками.

В этот раз огромные массы воды под килем не оказали на меня столь оглушающего эффекта, как при первой поездке морем, поэтому я могла просто наслаждаться путешествием и обществом приятных мне людей.

Коронет Лигрезо вёл себя безупречно: был внимателен ко мне и Дженне, чем немало смущал её, заботился, чтобы у нас было всё необходимое и вовсе не стремился приставать, как опасалась сестра Морея. Он приставил к нам негласную охрану, и, гуляя по палубе, мы постоянно встречали наших сопровождающих. Они никогда не подходили к нам, но неизменно держались неподалёку.

На мой взгляд, использовать охрану по дороге туда было нецелесообразно, мы в принципе были никому не нужны, и привлекали только внимание молодых мужчин, которые были не прочь познакомиться с симпатичными девушками, чтобы скрасить долгую дорогу. Таких желающих было немало, но я научилась их легко отшивать. Джена не решалась быть такой резкой со знатными фрамами, но к ней и не приставали, считая моей служанкой.

Чем ближе мы подходили к Лазри, тем больше я волновалась. Прошлое вставало перед моим внутренним взглядом, и, вспоминая свою жизнь в приюте, я сама порой удивлялась, как сумела всё это пережить и не сломаться.

Наверное, эти мысли отражались на моём лице, потому что сегодня во время обеда Гариз Лигрезо неожиданно спросил:

- Фра Николь, чем вы озабочены? Что-нибудь случилось?

- Нет-нет, - поспешно ответила я. – Всё хорошо. Просто вспоминается то, что я хотела бы забыть.

- Как бы мне хотелось сказать, что вы никогда больше не испытаете такой боли! – сказал мужчина, серьёзно глядя на меня.

Дженна, которая сидела напротив нас, смущённо опустила глаза. Фраза коронета и правда прозвучала слишком многозначительно. Я тоже смутилась и поспешила перевести разговор на другое, но недоговорённость витала между нами, ощущалась в задумчивых взглядах мужчины и в моём волнении. Он больше не вернулся к этому разговору, но я стала намного осторожнее, стараясь не давать повод к подобным высказываниям. Меня устраивали те деловые отношения, которые сложились между нами, и я не собиралась ничего менять.

Дженна оказалась прекрасной компаньонкой. Наверное, то, что она была лишь немного старше меня, скоро позволило нам сблизиться, как сёстрам. Наедине мы с нею перешли на «ты», и за долгую дорогу многое узнали друг о друге. Мы изрисовали целую пачку листов, придумывая новые платья или планируя внутренние помещения её нового магазина. Мне, конечно, очень не хватало Беана, но я была рада, что у меня замечательная попутчица.

Корабль вошёл в порт Лазри ранним утром, когда розовый свет зари отразился в волнах. Это было так красиво, что мы с Дженной, ёжась от утренней прохлады, никак не хотели ждать в каюте. Город, видневшийся сквозь лёгкую дымку, казался прекрасным, и я вдруг поняла, что он действительно может стать для меня таким – ведь я уже далеко не та несчастная девочка, что бежала на корабле с одной сменой белья и тридцатью золотыми в кармане. Я чувствовала себя уверенной и ничего не боялась, но вовсе не потому, что рядом был надёжный человек и охрана. Просто в это утро я поняла, что я стала другой, и возврата в прошлое нет.

Коронет Лигрезо снова удивил меня, безошибочно уловив моё состояние.

- Фра Николь, - попросил он. – Дайте мне слово, что никуда не отправитесь без меня. Пусть город вам хорошо знаком, однако мне будет намного спокойнее видеть вас рядом и точно знать, что вам ничего не грозит.

- Хорошо, - согласилась я. – Однако мне неловко просить вас сопровождать меня в моих визитах.

- Визитах? – поднял бровь коронет. – У вас своя программа, о которой я не знаю?

- Да, - не стала отрицать я. – И для начала я попросила бы вас сходить со мной в храм. Думаю, сестра Морея настояла бы на том, что мы должны попросить благословения у Светлейшего.

Коронет Лигрезо хмыкнул:

- Не вижу в вашей просьбе ничего предосудительного. Однако начнём мы всё же не с этого. После того, как мы сойдём с трапа, я отвезу вас в дом, где мы остановимся. Вы с фра Дженной примете ванну и отдохнёте, пока мы с хозяином дома нанесём несколько первоочередных визитов.

- Разве мы остановимся не в отеле?

- Мы остановимся у моего старого боевого друга. С нашей нынешней миссией только в нём я могу быть уверен до конца. Я никогда не рискнул бы оставить двух молодых женщин в отеле без защиты.

Подумав, я согласилась. Хотя я и считала опасность преувеличенной, но не собиралась попусту нервировать коронета, у которого при всём его напряжённом графике работы нашлось время на поездку в Лазри. Лигрезо сделал для меня слишком много хорошего, и я не могла позволить себе быть неблагодарной.

Мы сошли с корабля и, взяв карету, отправились к другу коронета Лигрезо.

- Ваш друг – женатый человек? – спросила я, вдруг вспомнив о приличиях.

- Он вдовец, - коротко ответил коронет. – Но у него есть маленькая дочь.

Я вопросительно взглянула на Дженну. Та лишь еле заметно пожала плечами. Лигрезо, заметивший нашу пантомиму, улыбнулся:

- Уверяю вас, мой друг – достойный человек, и не позволит себе волочиться за дамами, попросившими его защиты.

Я ещё раздумывала, что сказала бы по этому поводу сестра Морея, когда карета остановилась у нарядного дома в центральном квартале. В тот же момент из дома стремительно вышел высокий молодой мужчина.

Он был красив той особой мужской красотой, в которой правильность черт – вовсе не главное. Короткие русые волосы, зачесанные назад, открывали высокий лоб. Светлые серые глаза казались ещё светлее на загорелом лице. Линия скул сразу притянула мой взгляд, и я поймала себя на мысли, что хочу коснуться их пальцами.

Словно спасаясь от наваждения, я провела ладонями, разглаживая ткань платья и вздрогнула, ощутив внезапную острую боль. Мне показалось, что мою руку кольнула булавка, случайно оставленная в ткани, и я быстро взглянула на ладонь, не выступила ли кровь.

- Что это? Ты поранилась? – спросила Дженна.

- Нет, - медленно сказала я, не веря себе.

Коронет, который вышел первым, коротко обнялся с мужчиной, что-то сказал ему и открыл дверцу кареты для нас.