Микрорассказы Интерпрессконов 1997-2000 - Виктор Мясников

— Задачка, действительно, любопытная, — согласился Роман. — А как насчет ассигнований?

— Будут тебе ассигнования, не боись…

— Лады, — согласился Ромыч. — Займемся.

И занялся довольно плотно.

Уже через несколько недель Ивонючкин в секретный глазок наблюдал, как Петрович и Роман опробуют опытные образцы метаморфина. Петрович, оборотившись волком, гонялся по лаборатории за зайцем-Сидоруком, пока тот, утомившись, не вырастал в слона. И тогда гремела битая посуда.

Когда удалось добиться, чтобы препарат держал форму почти два часа, Ивонючкин решил провести демонстрацию достижений, в надежде вырвать дополнительные денежки. За ними прибыла машина, и все трое загрузились в нее. Сидорук держал большой синеватый стеклянный флакон полученного продукта с вделанным в пробку дозатором. Ивонючкина, Сидорука и Петровича провели на небольшую сцену, усадили на стулья.

Зал медленно, словно нехотя, заполнялся. Ноконец, седоватый энергичный человек, встретивший их у входа, кивнул: начинайте.

Сидорук встал, подняв флакон, но прежде, чем он успел открыть рот, на него петушком налетел Ивонючкин и попытался вырвать сосуд.

— Куда прешь, кретин! — шипел он. И тут же звонко затараторил: — Господа! Под моим чутким руководством, наш творческий коллектив…

Флакон он вырвал, но удержать оказавшийся неожиданно тяжелым сосуд не сумел. Брызнули осколки, и в зал поползла волна хвойного запаха…

Сидорук остолбенел на мгновение. Никто же не готов, не обучен! Сейчас начнут проявляться СУЩНОСТИ! Ему стало по-настоящему страшно, и он рванулся к двери. Но добежать не успел. Его костюм, раздираемый по швам трансформирующимся телом, затрещал. Тявканье, блеяние, рык заполнили маленький зальчик. В испуге шарахнулись заглянувшие на странные звуки охранники: опрокидывая стулья и кресла по залу носились бараны, шакалы, быки, волки, гиены. Многие пытались цапнуть мечущегося в панике шелудивого пса. С трудом удалось рассортировать зверье. Пока решали, отправлять ли рогатый скот на ферму, а диких зверей — в зоосад, возникла новая проблема: потребовалась одежда, чтобы прикрыть наготу принимающих свой обычный облик членов приемной комиссии.

Не хватало Ивонючкина. Кто-то вспомнил, что шелудивому псу удалось удрать. Впрочем, как вскоре выяснилось, недалеко. Его отловили на помойке собачники. Вряд ли добротные унты или шапку можно было бы смастерить из шкуры лысоватого и мелковатого Ивонючкина.

Что он пережил, когда вновь стал человеком, в клетке с бродячими голодными псами, может наверное представить только гладиатор, вышвырнутый на арену римского цирка с ножом против голодного льва… А ведь у Ивонючкина даже ножа не было.

Комиссия признала разработку успешной, но опасной. Материалы засекретили на 99 лет. Ивонючкина с товарищами на это заседание приглашать не стали.

И никто, конечно, не обратил внимания на двух мух, крутившихся в комнате, пока шло заседание. А мухи, вылетев в форточку, направились к даче Ивонючкина, тихо жужжа, что, мол, жили без спецзаказов и проживем без них…

Андрей Щербак-Жуков

Сказка про любовь, навсегда вошедшую в историю

Посвящается моему другу Александру «Арлекину» Аринушкину

Эта Любовь вошла в историю. О ней писали в песнях, в романах и в энциклопедиях. О ней будут помнить вечно. Даже когда забудут о делах Дафниса и Хлои, Тристана и Изольды, Ромео и Джульетты… Все, что было между Ланселотом и Гиневер, — пустяки перед этой Любовью. А терзания леди Макбет и Анны Карениной — так просто блажь и детские игрушки. Люди никогда не забудут ее, и даже через многие тысячи лет будут вспоминать с чувством щемящей нежности как что-то вечное, но безвозвратно ушедшее. Эту Любовь будут помнить даже тогда, когда забудут, кто собственно был влюблен и в кого, забудут была ли эта Любовь взаимной, забудут была ли она счастливой или была несчастной… Потому что теперь это все не важно. Потому что именно эта Любовь вошла в историю, и, какой она была, теперь уже все равно. Потому что любовь эта была Последней.

Такой она и вошла в историю — Самой Последней В Мире Любовью.

С тех пор в мире любви больше не было.

Интерпресскон-1999

А. Хорт

Путь к Венере

Когда космический корабль «Гетероид-II» попал в катастрофу, самые большие повреждения получил его автопилот Мун, который с тех пор не мог выполнять никакие обязанности, включая супружеские. После этого Муна вышвырнули, словно использованный презерватив, а его жену, автопилотку Коку, перевели на межпланетник «Экстазоид-I», где старшим стюардом работал молоденький робот Дир. Новая сотрудница сразу понравилась Диру. Его возбуждали мощные груди из тугоплавкого каучука; пышные бедра с нежным капроновым пушком; еe живот, который, несмотря на возраст, не потерял своей свежести, поскольку был изготовлен из нержавеющей стали.

Сразу же после старта космического корабля к Венере Дир протелепатировал пышнотелой автопилотке приглашение на тайное свидание в будуарном отсеке. Кока явилась в точно указанное реле время. С металлическим лязгом Дир притянул еe к себе и почувствовал датчиками плотности, что под суперсовременным металлическим кожухом она была совершенно голой. Расслабив хомутиками шейные шарниры, он опустил голову и с похотливым скрежетом потерся о живот Коки. Своими эрогенными клеммами она почувствовала скользящие по ее телу упругие антенны, шелковистые провода в полихлорвиниловой оплетке, и ее колени от возбуждения силой 240 ампер бешено завибрировали. Упав навзничь, Кока в истоме закатила фотоэлементы…

Однако тут случилась катастрофа. «Экстазоид-I» перешел на вторую космическую скорость, и робот Дир с ужасом почувствовал, что его детородный болтик беспомощно повис в невесомости.

И. Дорохин

Условный рефлекс, или Притча о неукротимой планете

Посмотри, встает цунами

Над скорлупками квартир.

Так, разделываясь с нами,

Красота спасает мир.

Евгений Лукин

«Жизнь во Вселенной…»

Жизнь во Вселенной текла своим чередом. Гасли старые звезды, взрывались новые, а иногда и сверхновые. Остальные звезды просто светили: кто красным, кто оранжевым, кто голубым, а может, и еще каким-то другим светом. У некоторых звезд были планеты. Среди девяти, а может и десяти планет, вокруг небольшой желтой звездочки вращалась крохотная планетка, на которой происходили любопытные события. В остывающих океанах зашевелились вдруг комочки органического вещества. Делясь и соединяясь, они постепенно выросли, некоторые вышли на сушу, а кое-кто попытался даже мыслить. Вначале планета не обратила на них никакого внимания, но когда маленькие лохматые существа, прыгавшие до этого по деревьям, спустились на землю, встали на задние лапы и схватились за дубины, она задумалась: «Зачем? Почему? — планета неторопливо размышляла: — А что дальше?.. Колесо?.. Паровой двигатель?.. Атомный реактор?.. — она забеспокоилась. — Но это же разум!!!»