Этничность, нация и политика. Критические очерки по этнополитологии - Эмиль Абрамович Паин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В эту же группу можно включить и тех исследователей, которые полагают, что этничность позволяет справиться с информационной сложностью современной жизни, «разгрузить» психику от разнотипных информационно-избыточных «сигналов», каким-то образом упорядочив их. Классифицируя людей по их этнической принадлежности, индивид получает возможность «упростить» получаемую информацию, разделив всех на «своих» и «чужих». Это позволяет существенно упростить взаимодействие, сводя его к известному репертуару стереотипных ролей и ситуаций.
По мнению Вернера Соллорса, этничность — это всего лишь процесс постоянного определения и подтверждения индивидуальной и групповой идентичности[108]. Этничности как процессу уделяют основное внимание современные западные течения в политологии, социологии и социальной антропологии. При этом одним из основных содержаний этого процесса признается так называемый «дрейф этничности», т. е. смена этничности или ее ослабление, например в соответствии с моделями, которые еще в середине 1970‐х годов выстроил известный американский психолог и антрополог Абрамсон[109]. Он выделил четыре типа социальных групп, в разной степени освоивших этничность.
К первому типу, «традиционалистам», принадлежат люди, которые полностью разделяют ценности данной этнической группы и интегрированы в ее структуры.
Второй тип, «пришельцы-неофиты», составляют люди, которые включены в структуру этнических связей, но не имеют унаследованных корней, соответственно их культурноценностное единство с группой носит неглубокий внешний характер. Чаще всего это представители ассимилированных групп или люди, вошедшие в «чужую» этническую культуру вследствие заключения межэтнических браков, реже — это представители диаспоральной части этноса, культурная этнизация которых происходила за пределами зоны проживания основного этноса, а реальная социализация — после возвращения на родину. Все они постоянно ощущают подозрение и недоверие со стороны основного ядра этноса, вследствие этого какая-то часть «неофитов» становится агрессивными традиционалистами, чтобы доказать истинность своей этничности, другие — пассивными традиционалистами. Но немало и тех, кто не выдерживает психологического состояния вечного подозрения соплеменников и меняет этничность, хотя в этом случае они могут снова попасть в ситуацию неофитов.
Третий тип, «изгнанники», составляют диаспоральные группы, проживающие в иноэтнической среде и сохраняющие свою «исконную» этническую идентичность. Этот тип — прямая противоположность «неофитам», поскольку в чужой среде этнические группы, как правило, стойко защищают свою этничность, хотя с поколениями она почти неизбежно ослабевает. Разумеется, степень сохранности традиционных этнических свойств зависит от уровня «агрессивности» и «чужеродности» внешней среды. Скажем, украинцы на территории иноэтнического венгерского окружения дольше хранили свою этническую специфику, чем на территориях с преобладанием родственного русского населения, где они в исторически короткие сроки русифицировались[110].
Четвертый тип, «евнухи», — это люди или небольшие группы, которые утратили этническую память, не хранят этнокультурного наследия и одновременно не входят ни в какую другую этническую группу, т. е. полностью лишены этнической идентичности.
На наш взгляд, среди множества конструктивистских и отчасти инструменталистских концепций устойчивости этничности наибольшего внимания заслуживает подход Дж. Хааса и У. Шаффира, которые полагают, что устойчивость этничности обусловлена как внутренними характеристиками этнической группы, так и внешними обстоятельствами. К внутренним можно отнести следующие характеристики: степень групповой солидарности, меру интегрированности человека в группу, меру сохранения им культурного наследия. А к внешним характеристикам относится готовность среды, в которой живет данная группа, к ее интеграции на условиях равенства с другими. Часто бывает так, что ощущение негативного отношения к себе со стороны окружающей среды в большой мере способствует сохранению внутренней замкнутости группы и традиционных черт ее образа жизни, чем некие внутригрупповые обстоятельства[111].
Инструментализм опирается на социально-психологические теории, в которых этничность трактуется как эффективное средство, инструмент для преодоления отчуждения, восстановления попранной национальной гордости, как социальная терапия и др. Такого рода идеи можно найти у известных социологов и психологов: Д. Белла, Дж. Дейвиса, Д. Мойнихэна, К. Юнга и др. Одно из самых известных проявлений инструментализма сложилось в политологии. Политологические трактовки инструментализма прослеживаются и у Д. Горовица в его анализе причин межэтнических конфликтов[112]. Вместе с тем, как мы отмечали ранее, этот социолог один из тех, кто обосновывал важность и пользу примордиалистского подхода к изучению этнических явлений[113]. Другой пример сочетания разных теоретико-методологических подходов мы видим у автора термина «примордиализм» Э. Шилза, не отвергавшего при этом и сугубо конструктивистские оценки этничности. Еще в конце 1960‐х годов, т. е. за два десятилетия до того, как появилась книга Бенедикта Андерсона «Воображаемые сообщества», считающаяся едва ли не главным символом конструктивизма в теории наций, Шилз писал:
Этническая общность представляет собой умозрительный конструкт… <…> Даже когда национальная общность освобождалась от этнической (или расовой) общности, то и в этом случае в концепции национальной общности по-прежнему оставалось много от мифологии, поскольку она является плодом воображения[114].
Теоретико-методологический подход — это не религия, поэтому комбинация научных подходов не является вероотступничеством. Напротив, выдающиеся ученые весьма часто сочетают в своем творчестве разные теоретические подходы, синтезируя таким образом новую методологию.
3. «Нация», «этнос» и «этничность»: трактовка в рамках плюралистической методологии
О принципе взаимной дополнительности в изучении этничности
На протяжении нескольких десятилетий на рубеже XX–XXI веков в науке шел спор между сторонниками примордиальной и конструктивистской концепциями этничности и нации, хотя многие теоретики вполне обоснованно считают противопоставление этих парадигм искусственным и схоластическим, поскольку они вполне совместимы друг с другом[115]. Повторим то, что уже отмечалось автором еще в начале 2000‐х годов, но все еще плохо осмыслено в научной литературе. Раздельное использование конструктивизма и примордиализма приводит к заведомо неадекватным выводам. При этом крайний радикальный примордиализм, в эссенциалистской его форме, предполагает «фатальную, извечную предопределенность культурных свойств и ценностных ориентаций различных народов (этносов) и цивилизаций. Отсюда вытекает идея роковой „судьбы народа“… <…> Другая крайность — чрезмерный
