Король Матиуш Первый - Януш Корчак

Побежденного короля отвезли на автомобиле к границе, а дальше он пешком потопал восвояси.

XII

На другой день Матиуш получил ноту, подписанную тремя королями:

Король Матиуш,

Ты мужественный, мудрый и благородный правитель. Давай забудем вражду и будем жить в мире. Мы покидаем твою страну и уходим к себе. Согласен ли ты мириться?

Матиуш, конечно, был согласен.

Солдаты ликовали. Ликовали их жены, матери и дети. Кое-кто, правда, не испытывал радости; это были мошенники, для которых война – средство обогатиться. Но таких было немного.

На всех станциях по пути в столицу Матиуша встречали с триумфом.

На знакомом полустанке он велел остановить поезд и отправился навестить добрую стрелочницу.

– Пришел к вам кофе пить, – улыбаясь, сказал Матиуш.

Добрая стрелочница не знала, куда посадить дорогого гостя.

– Честь-то, честь какая… – бормотала она, и из глаз у нее катились слезы.

В столице короля возле вокзала ждал автомобиль. Но Матиуш потребовал белого коня.

Церемониймейстер схватился за голову, хотя в глубине души одобрил Матиуша: «Молодец! Королю полагается возвращаться с войны на коне, а не на резиновых шинах».

Матиуш медленно ехал верхом по улице, а изо всех окон высовывались люди, и особенно много было всюду детей. Они бросали под копыта коню цветы и громко кричали:

– Да здравствует король Матиуш! Да здравствует король Матиуш! Ура, ура!..

Матиуш старался сидеть прямо в седле, но силы у него были на исходе. Атака, плен, освобождение, военный совет, битва, триумфальное возвращение в столицу – все это утомило его. В голове шумело, перед глазами плыли огненные круги.

А тут еще какого-то разиню угораздило подбросить вверх шапку, да так ловко, что она угодила прямо в морду лошади. Пугливый норовистый конь из королевской конюшни шарахнулся вбок, и Матиуш, не удержавшись в седле, упал на мостовую.

Его тотчас же подхватили на руки, уложили в карету и галопом помчали во дворец.

Матиуш не расшибся, не потерял сознания, только погрузился в глубокий сон. Он спал, спал, спал до вечера, с вечера до утра, с утра до обеда.

– Жрать давайте, сто тысяч чертей! – гаркнул он, едва продрав глаза.

Лакеи побелели от страха.

Через минуту на кровати, около кровати и под кроватью стояло сто блюд с разными лакомствами.

– Немедленно убрать эти заморские деликатесы! – крикнул Матиуш. – Подать сюда тушеную капусту с колбасой и пиво!

Беда! Катастрофа! Несчастье! В королевском буфете – ни кусочка колбасы. Спасибо, выручил сержант дворцовой стражи.

– Погодите вы у меня, маменькины сынки, слюнтяи, бездельники, неженки, мямли, белоручки, растяпы, вот я возьмусь за вас! – посыпались как из рога изобилия солдатские словечки.

Матиуш уплетал колбасу так, что за ушами трещало, и посмеивался про себя: «Ничего, будут по крайней мере знать, что с войны вернулся настоящий король, которого надо слушаться!»

Он предчувствовал: после победы на войне его ждут не менее серьезные сражения с господами министрами.

Еще на фронте до него дошли слухи, что министр финансов рвет и мечет от ярости:

«Хорош победитель! А контрибуция где? Испокон века ведется, кто проиграл войну, тот платит контрибуцию. Ишь какой благородный! Ну и пусть сам хозяйничает, когда казна пуста. Посмотрим, чем заплатит он фабрикантам за пушки, сапожникам – за сапоги, за овес, горох, крупу – поставщикам. Пока шла война, они терпеливо ждали, а теперь требуют платы. А где взять денег, если в казне ни гроша!»

Вне себя был и министр иностранных дел:

«Где это видано – заключить мир без министра иностранных дел! Пустое место я, что ли? Даже чиновники надо мной смеются!»

А к министру торговли пристал с ножом к горлу фабрикант игрушек: «Плати за фарфоровую куклу – и никаких гвоздей!»

У канцлера совесть была нечиста. Оберполицмейстер боялся, как бы не узнали про его нелепые попытки найти короля.

Матиуш кое-что знал, кое о чем догадывался и решил навести порядок:

«Хватит, повластвовали! Пусть повинуются или убираются вон!» Нет, теперь он не станет просить канцлера остаться на своем посту, если тот прикинется больным.

Король облизал сальные губы, сплюнул на ковер и приказал вылить на себя ведро холодной воды.

– Вот это я понимаю, – настоящий солдатский душ! – удовлетворенно сказал он, надел на голову корону и пошел в аудиенц-зал. Там он застал только одного военного министра.

– А остальные где?

– Ваша милость, они не знали, что вы пожелаете заседать.

– Может, они воображают, что я, как до войны, засяду за уроки, с гувернером? А они будут делать, что им заблагорассудится? Не видать им этого, черт возьми, как своих ушей! Чтобы ровно в два часа все были в сборе. Такова моя королевская воля. Когда министры соберутся, повелеваю вам вызвать во дворец гвардейцев. Офицеру стоять у двери и ждать сигнала: когда я хлопну в ладоши, пусть входит с гвардейцами в зал. Скажу вам прямо, господин военный министр: если они захотят, чтобы все осталось по-старому, как до войны, я велю их арестовать, сто тысяч чертей и бочка пороха им в зубы! Только это тайна.

– Слушаюсь, ваше королевское величество! – Военный министр вытянул руки по швам и щелкнул каблуками.

Матиуш снял с головы корону и побежал в королевский парк. «Как давно я здесь не был!» – подумал он и, вспомнив Фелека, свистнул.

В ответ послышалось: «Ку-ку! Ку-ку!»

– Иди сюда, Фелек, не бойся! Теперь я настоящий король и не обязан ни перед кем отчитываться.

– А что отец скажет?

– Отцу скажешь, что ты королевский фаворит, и он тебя пальцем не посмеет тронуть!

– Кабы, ваше величество, соизволили выдать мне охранную грамоту…

– С удовольствием. Пойдем ко мне в кабинет.

Приглашать Фелека дважды не понадобилось…

– Господин статс-секретарь, прошу издать указ: с сегодняшнего дня Фелек назначается моим фаворитом.

– Ваше величество, осмелюсь доложить, такой должности при дворе никогда не было.

– А теперь будет! Такова моя королевская воля!

– Соблаговолите, ваше величество, подождать до заседания министров. Задержка пустяковая, зато все формальности будут соблюдены.

Матиуш уже готов был согласиться, но Фелек дернул его за рукав.

– Я требую, чтобы бумага была написана немедленно! – вспылил король.

Секретарь почесал за ухом и написал две бумаги. В одной говорилось:

Я, король Матиуш Первый, категорически требую, чтобы немедленно был написан и скреплен королевской печатью приказ о назначении Фелека придворным фаворитом. В случае непослушания виновному грозит суровая кара. Довожу сие до сведения статс-секретаря и собственноручной подписью удостоверяю.

Секретарь объяснил Матиушу, что иначе он не решился бы написать вторую бумагу о назначении Фелека придворным фаворитом. Матиуш сделал так, как просил статс-секретарь, и Фелек стал королевским фаворитом.

Матиуш показал Фелеку свои игрушки, книги. Они болтали, вспоминали войну, потом вместе пообедали, а после обеда побежали в парк.

Фелек позвал своих товарищей, и они весело провели время до заседания министров.

– Мне пора, – грустно сказал Матиуш.

– Будь я королем, нипочем не стал бы никого слушаться.

– Ты, Фелек, не понимаешь: мы, короли, не всегда делаем то, что нам хочется.

Фелек пожал плечами, выражая этим свое несогласие, и неохотно побрел домой. Хотя в кармане у него лежал приказ, подписанный самим королем, он чуял, что дома встретит его суровый взгляд отца и знакомый окрик: «Поди-ка сюда, бездельник! Ты где пропадал?»

Что следует обычно за этим коварным вопросом, Фелек отлично знал. «Но сегодня – другое дело», – утешил он себя.

XIII

Заседание началось. Министры жаловались и роптали.

«Казна пуста», – сетовал министр финансов. «Купцы во время войны разорились и теперь не платят налогов», – говорил министр торговли. «Вагоны после перевозки грузов на фронт пришли в негодность, требуется ремонт, а денег нет», – докладывал министр железных дорог. «Пока отцы были на войне, мальчишки совсем распустились, и учителя требуют, чтобы им повысили жалованье и вставили выбитые стекла», – заявил министр просвещения. «Поля не засеяны…» «Товаров мало…» И так целый час – жалобы, нарекания…

Канцлер выпил стакан воды. Это означало, что он собирается произнести длинную речь. Матиуш страшно не любил, когда канцлер пил воду.

– Господа, сегодняшнее наше заседание ни на что не похоже! Люди несведущие могут подумать, будто здесь собрались побежденные. А ведь мы победили! До сих пор было так: побежденные платили победителям контрибуцию. И это совершенно справедливо, потому что войну выигрывает тот, кто не скупится на пушки, порох, провизию для солдат. Мы не жалели денег и одержали победу. Наш отважный король Матиуш мог сам убедиться, что солдаты на фронте ни в чем не терпели недостатка. Так почему же, спрашивается, мы должны терпеть нужду в деньгах? Они первые напали на нас, но мы проявили великодушие и простили их. Спору нет, это очень благородно с нашей стороны. Но зачем же отказываться от контрибуции, то есть от возмещения военных расходов? От того, что принадлежит нам по праву? Отважный король Матиуш в порыве великодушия помиловал врагов – это поистине достойный и мудрый поступок. Однако отказ от контрибуции создал в стране исключительно тяжелое финансовое положение. Конечно, дело это поправимое, недаром мы прочли столько ученых книг, у нас за плечами колоссальный опыт, и если его величество король Матиуш соблаговолит отнестись к нам с прежним доверием, если он, как до войны, будет прислушиваться к нашим советам…