Комсомолец - Владимир Поселягин

— Вполне, но у меня тоже есть ряд условий.

— Выкладывай, — кивнул Рогозов.

— Я имею право защищать свою жизнь, и я буду это делать, если столкнусь с бандитами.

— Законное требование.

— Именно. Так вот, мне требуется оружие. У меня оно, конечно, есть, но вот с боеприпасом беда. Да и карабин не помешает. Неплохо бы получить СВТ, но ведь не дадите?

— Не дадим, в этом ты прав.

— Тогда «ТТ» и карабин Мосина. К каждому по пятьсот патронов и документы внештатного сотрудника. Причем не на настоящую фамилию, а под псевдонимом.

— Оружие ты не получишь. Своим пользуйся. Не могу я дать оружие несовершеннолетнему. На службу могу принять, а оружие выдать нет, но вот боеприпасов подкинем, это нетрудно. Теперь насчет псевдонима…

— Михайло Москаль из-под Луцка, — быстро сказал я.

— Почему именно эти имя и фамилия?

— Требуется для конспирации.

Рогозову и до сих пор молчавшему Немцову было невдомек, что это мое имя и фамилия, настоящие, те еще, из прошлой жизни. Я буду бить националистическую мразь под своими собственными данными. Это мне надо было, лично мне. Показать, кто несет погибель бандитам.

— Ладно, это сделать не трудно. Ответь мне на один вопрос, что ты делал в мастерских армейского автобата? Что навещал ефрейтора, с которым лежал в госпитале, можешь не говорить. Ты работал за станками.

— Глушители делал и собирал металлический хлам вроде подшипников, гаек, болтов и другой мелочи. Только вы все это и так знаете. Зачем спрашиваете? Видел я, как механик проверял, что я делаю. Подослали, да?

— Попросили. Для чего тебе все это?

— Глушители для пистолета, уже опробовал на пустыре, тихо работает, а железная мелочь — это так, вместо грузила.

— Ты мне скромные глазки не строй, поражающие элементы собираешь? — нахмурился Рогозов. — Зачем у водителей старый аккумулятор и кучу проводов выменял?

— А вдруг пригодится? Тем более не на себе таскать, завтра телегу и коня покупаю. Там все будет. А через два дня отбываю.

— Ладно, по поведению ты не ребенок. Глупостями, я надеюсь, заниматься не будешь?

— Не планировал.

— Эти глушители, что они собой представляют?

Вздохнув, я полез в карман и достал черный цилиндрик с переходником, а из другого — мятую пачку бумаг.

— Это опытный образец, тут описание техпроцесса. Делать можно даже в ремонтных мастерских, как это сделал я.

Капитан взял глушитель, с интересом повертел его, подсоединил переходник и спросил:

— А это что?

— Необходим для «ТТ». Без переходника никак, дуло слишком короткое.

— Ясно.

Подтянув бумаги, он начал их перелистывать. Но тут же очнулся и велел:

— Сейчас иди с Немцовым, все оформите… — когда я встал со стула, капитан вдруг спросил: — Как из дома уходить будешь, решил уже?

— Да. Комсомольский набор на стройку. Фиктивный, естественно. Тетя Нина с девчатами меня проводят, а с автобуса я сойду за чертой города. Там улицами — и по своим делам. Больше встречаться до осени я с ними не планирую. Не хочу навести бандитов. Все, Евгений Иванов уехал строить светлое коммунистическое будущее, а на просторах Волынского района появится Михайло Москаль.

— Не юродствуй. Насчет этого тоже с Немцовым поговоришь, с этой минуты он твой куратор, а теперь свободен.

Мы вышли из кабинета и прошли в другой, уже знакомый. Там просидели порядка трех часов, поэтому домой я попал, уже когда совсем стемнело.

— Ты где пропадал? — спросила выглянувшая из кухни тетя Нина. — Мы думали, тебя сегодня уже не будет, опять на конюшнях остался ночевать.

— Там я тоже был, теть Нин. Слух прошел, что идет комсомольский набор на стройку. Я сходил, записался. Через три дня уезжаю, — показал я лист с печатью и подписью.

Мои слова вызвали эффект разорвавшейся бомбы. На меня посыпались упреки и обвинения, что я их бросаю, особенно мелкие старались, но через час я их успокоил и сказал, что это было взвешенное решение. После чего, поужинав, отправился спать. У меня завтра много дел: последний экзамен и покупка телеги с лошадью. Требовалось отдохнуть перед беготней. Тем более Немцов попросил вечером, после того как стемнеет, навестить его, будут готовы некоторые мои заказы, включая боеприпасы. Он весь следующий день дежурит, так что должен быть на работе, если не вызовут куда.

— …молодец, знание предмета у тебя, Евгений, хоть и на приличном уровне, но на некоторые вопросы ты ответил неполно. Поэтому, извини, четыре, больше поставить не могу. Устраивает оценка? — чуть склонила голову Нина Васильевна, наша учительница по физике.

— Хотелось бы поднять выше, но не могу, Нина Васильевна, уезжаю послезавтра. Поэтому согласен, — вздохнул я. Это была моя третья четверка в табеле.

Выйдя из класса — я по привычке и для экономии времени отвечал одним из первых, только Селезнева успела меня опередить, — поспешил к завучу, именно она должна была оформить мне выпускные бумаги. Жаль, годков мне мало, до паспорта не дотянул.

Завуча на месте не оказалось, она была на экзамене другого класса, на год младше. Постучавшись в дверь и вежливо вызвав ее, я сообщил оценку и попросил побыстрее составить нужные бумаги. Та пообещала сделать их к вечеру. Поблагодарив пожилую женщину, я поспешил к выходу. Сегодня у нашего класса гуляния, окончание школы в этом году, идем на речку праздновать.

Я не хотел сначала идти, но Селезнева уговорила, да и почему нет? Хоть отдохну, а то только делами и занимаюсь. На речку мы пойдем в три часа дня, то есть у меня еще четыре часа впереди, вот их я и хотел потратить с пользой.

Через двадцать минут я был на территории конюшен и сразу направился к Матвеичу. Нашел его у денников с командирскими конями. Тот со слесарем решал, как перевесить калитку. Судя по выбитым петлям, конь, что тут стоял, хорошо так побушевал.

— Всем привет, — поздоровался я, заглядывая в денник. — Кто это тут как ураган прошелся?

— Ураган и был. Конь комдива-два Васильченко из Игнатьевского полка. Вчера оставил его у нас, к семье отправился, а тот вон что устроил. Кобылу почуял, — пояснил старшина. — Едем, как договорились?

— Да, сейчас схожу переоденусь.

— Тогда Сивого запряги в тачанку, пешком что-то лень идти. Парит, как бы дождь не начался.

— Лады, сейчас сделаю.

Сходив в жилые бараки, я там переоделся в свой танкистский комбинезон и недавно купленные сапоги, которые вот уже больше недели разнашивал. После чего поспешил в конюшню.

Когда Матвеич освободился, я уже запряг Сивого в повозку, которую мы между собой называли тачанкой. На самом деле один в один, только «максима» на задке не хватает. А так это была санитарная повозка, приписанная к санроте бригады. Удобная, с сиденьями.

— Ну, давай, — дернул Матвеич поводьями, и мы покатили к выезду с территории. Проехав ворота и часового, мы направились вверх по улице, пересекли весь город, рынок и речушку, пока не подъехали к кирпичным строениям фабрики на окраине.

— Бывшая каретная мастерская, тут мастер один с помощниками очень хорошие пролетки и повозки делает. Я с ним вчера разговаривал — случайно на улице встретились, пообщались. Он сказал, что у него есть пара повозок как раз для тебя.

— Это хорошо. Насчет коня тоже решили?

— У нас брать, значит, не хочешь?

— Списанного? Извини, Матвеич, но нет, знаю я у нас всех лошадей. Не-е, мне молодой конь нужен, чтобы мог весь день идти и тянуть телегу. Причем груженую.

— Тяжеловоз, значит, нужен, артиллерийский конь.

— Что-то вроде, — согласно кивнул я, покидая следом за старшиной пролетку.

— Знаю, где можно такого коня купить, только это в Городище ехать надо. Там один местный коней разводит, немного, но разводит. Я уже ездил к нему на предмет купить, но у него только тяжеловозы. Огромные — ноги, как у тебя тело.

— Посмотрим, — согласился я.

— Ну-ну. Смотри, растратишь так все отцовские запасы, на что жить будешь? Или ты крестьянствовать решил?

— Да нет, на комсомольскую стройку собираюсь, а там свои повозки и лошади очень нужны.

— А-а-а. Ну ладно.

В это время мы вошли в гулкое помещение, чем-то напоминающее гараж — видимо, это и была каретная фабрика. Да и висевшая на стене лакированная дверца с дворянским гербом на это намекала. Указав на нее Матвеичу, я негромко сказал:

— И не боятся ведь.

— Да это же не их. Так, для вида… Степан! Выходи, я тебе покупателя привел, как и обещал.

Мы не успели осмотреться, как в помещение прошел гигант под два метра ростом с метровым разворотом плеч.

— Здорово, Матвеич, не ожидал тебя так рано, — прогудел он.

С гулким хлопком соприкоснулись ладони, после чего местный мастер обратил внимание на меня. Рукопожатие у него было крепким, я даже не пытался перебороть нажим, но показал, что силу имею, просто сюда не силой рук мериться пришел. Мастер Степан это понял, и в его глазах мелькнуло уважение.