Операция выбор Ы! - Сергей Юхин

В этих спасительных для нервов войнах меня никогда не убивали, иногда — легко ранили, я командовал крупным соединением, мы освобождали мелкие населенные пункты и, даже, города. Послевоенная жизнь представлялась мне богатой и спокойной, хотя я понимал, что Гаагский суд, наверняка, приговорил бы меня к расстрелу.

Ночь прошла без сна, что обычно со мной случается, когда я не устаю от работы и, маюсь вынужденным бездельем. Голова пухла планами, решениями, сомнениями — они выползали на простор квартиры, прятались в углах, шептались в темноте, сверкали глазами, требовали сигарет и успокоительных таблеток. Измученный их назойливостью, я заснул, когда за окнами уже серел рассвет.

Утром объявился Квакин, ворвавшись бодрым голосом в мой сонный мозг через телефонную трубку. Проговорив с ним несколько минут, я начал просыпаться — окружающие предметы обрели яркость и вес, в ушах растаяла глухая ночная вата.

— Поехали с нами, — трещал Квакин, — мы будем нырять, а ты ставридки наловишь…

— С кем «с нами»? — не мог понять я.

— Я и Рыжий Вовчик. Ну и ты. Я про Вовчика тебе рассказывал. Мы с ним в Балаклаве ныряли… Уф… Тяжело говорить. Нажрались вчера…

— А куда ехать-то?

— В Феодосию. Там транспортник франзузский затонул во время войны, прямо в бухте его люфтваффе раздолбал. Верхняя палуба не глубже тридцати метров. Мы уже баллоны забили. Катер возьмем. Погода отличная уже неделю. Грех случай упускать… Фууу… Еле дышу.

— А как же ты нырять будешь с перепоя?

— Рыбок подкормлю, — засмеялся Саня, — главное — в загубник не наблевать.

— А на чем поедем?

— На Вовкином «Опеле». Слышишь, тебе не все равно? Столько вопросов лишних. Где, куда, на чем… Собирайся — через час за тобой приедем.

— Подожди, я Люсе скажу.

— Говори. Привет ей. И поцелуй от меня.

Я прикрыл ладонью телефонную трубку и спросил у сонно моргающей Люси, можно ли поехать на рыбалку.

— Езжай, конечно. Я же тебе вчера еще предлагала, чтобы ты с Квакиным развеялся.

— Подъезжайте, — произнес я, убрав ладонь с трубки, — что брать с собой?

— Оденься теплее. Термос с чаем возьми. Еду по дороге купим. Люсю от меня поцеловал?

— Поцеловал, поцеловал. Все. Жду.

— Только не тяни кота за хвост, как обычно. Нельзя опаздывать. С хозяином катера договоренность на определенное время.

— Ладно. Давай.

— Все, конец связи.

— Подожди, а удочки? — заволновался я.

— Будут тебе удочки, — успокоил Квакин, — целый пучок удочек.

— Ну, хорошо.

Пока Люся заваривала чай с мятой в огромном китайском термосе, разрисованном яркими экзотическими цветами, я тщательно подбирал одежду — теплый свитер, связанный Люсей на два размера больше, чем требовалось, от этого особенно удобный и милый, лыжные штаны «каламбия», шерстяные носки, теплые ботинки.

— Шапку возьми, — напомнила Люся, — там ветер.

— Взял. Надо таблетки в рюкзак положить. От головы… и все такое…

— Уже положила. Перчатки не забудь.

— Хорошо.

— Термос в машине держи стоя, не клади на бок. Он протекает.

— Хорошо. Кулек для рыбы надо взять.

— Кулек уже положила.

— Хорошо. О, Квакин звонит. Наверное, подъехал. Чай готов?

— Готов. Забирай. С термосом осторожнее.

— Я понял. Все, поехал. Давай, любимая, жди с уловом.

— Когда вернетесь?

— К вечеру. Думаю, часов в шесть.

Я поцеловал Люсю, подхватил рюкзак и вышел на улицу. Было тепло и безветренно под голубым, совсем не зимним, небом. Странная крымская погода, утро обманывает, перерастает в хитрый день и заканчивается загадочной ночью. Невозможно прогнозировать настроение, температуру воздуха и возможность выпадения осадков. Трепетный, изменчивый мир с внезапными дождями и гололедом. Но, сейчас было сухо и здорово — стоило насладиться этим в полной мере.

Саня познакомил меня с Рыжим Вовой, который оказался сорокалетним мужичком невысокого роста, насупленным, как старичок-боровичок из мультфильма, но веселого и острого на язык. Я забросил рюкзак в необъятный багажник черного Опеля — универсала, где уже разместились баллоны, фирменные сумки с дайверским снаряжением и множество целлофановых кульков, забитых непонятно чем. Квакин забрался на заднее сидение, снял кроссовки и заявил, что будет спать. Вова что-то буркнул про друзей, готовых бросить в трудную минуту, ему было тяжело после бессонной пьяной ночи, но Саня уже лег, накрыл голову спортивной курткой и, видимо, сразу заснул.

— Да, наверное, здорово вы вчера отдохнули, — улыбнулся я, усаживаясь на переднее сидение, рядом с водителем.

— И не говори, — Вова страдальчески скривился и включил зажигание, — отрегулируй сиденье, если не удобно. Там внизу рычажок, с правой стороны.

Всю дорогу мы разговаривали о погружениях, затонувших кораблях, самолетах, техно-дайверах, сухих и мокрых костюмах, компенсаторах, глубинах и катерах. Оказалось, что Вова владелец рекламной фирмы, у нас много общего, но мы не стали обсуждать бизнес — слишком теплый и перспективный был день, чтобы портить его рассуждениями о проблемах добывания денег. «Знаешь, как мы называем биг-борды, на которые наклеиваем постеры с харями всяких кандидатов и политических лидеров?» — это был единственный вопрос, который коснулся работы и окружающего хаоса. «Как?» — поинтересовался я. «Биг-Морды» — сказал Рыжий и, даже, не улыбнулся. «Надо запомнить» — я тоже не засмеялся — настолько это было точно и справедливо. Когда мы въехали в Феодосию, проснулся Квакин и потребовал воды.

— Из моря напьешься, — ответил Рыжий.

— Дайте жидкости, — еле ворочал языком Квакин, — звери. Гестапавцы. Остановите Землю, я сойду.

— Вчера надо было думать, прежде чем водку жрать, — Вова похлопал себя правой рукой по щеке, — видишь, как папа выглядит? Огурец! Потому, что знает меру.

— Дайте воды, — продолжал ныть Саня, — Серега, у тебя термос был. Где он?

— В багажнике. Не достанешь из салона.

— Сукиии…

— Потерпи. Сейчас на рынок заедем, провианта купить — напьешься, — успокоил его Вова.

Когда машина остановилась возле входа в рынок, обозначенный белой каменной аркой, Саня сказал, что все купит сам и, умчался в сторону торговых рядов. Вова откинулся на спинку сиденья и задремал. Я вышел из автомобиля, чтобы размять ноги и поглазеть на газетные киоски. Шершавые, остро пахнущие свежей краской издания пестрели заголовками, которые продолжали телевизионную тему революционного апокалипсиса, содрогаясь, я купил несколько развлекательных журналов с кроссвордами и анекдотами, надеясь, что они не инфицированы политическим герпесом. Журнальчики были прошлогодними и скучными, что меня несказанно обрадовало. Я не хотел платить за Биг-Морды, которые после победы выкачают из меня каждую копейку, вложенную ими в предвыборную компанию. Только с такими процентами, которые не позволяли себе брать даже живодеры-ростовщики в тяжелые и неурожайные годы.

Пока Вова дремал, а я листал прессу — вернулся Квакин, груженный пакетами с провизией.

— Ты что, с голодного края? — поинтересовался Рыжий, открывая глаза.

— Сами потом благодарить меня будете, — кряхтел Квакин, запихивая все купленное в багажник, — вот, смотрите, что я приобрел.

В его руках появилась литровая банка с мутным рассолом, в котором плавали маленькие сизые огурцы.

— Кто хочет? — Квакин открыл пластмассовую крышку и отхлебнул жидкости, — Бомба!

— Давай, — Рыжий протянул руки с умилением глядя на народное лекарство.

Когда рассол кончился — я тоже попробовал, он был острый, с плотным чесночно-укропным ароматом — мы разделили хрустящие, упругие огурцы, доставая их руками из банки. Сразу захотелось есть.

— А что ты там купил? — поинтересовался я у Квакина.

— Правильно, давай перекусим, — поддержал меня Вова.

Мы достали из пакетов свежие белые батоны, круги упоительно пахнущей «краковской» колбасы и пластиковые бутылки с лимонадом. Это простая пища, разложенная прямо на капоте машины, показалась мне необыкновенно вкусной и правильной.

— Чай пить будем? — поинтересовался Квакин.

— Нет, на катере греться будем. В море, наверняка, ветер. Замерзнем после погружения, — возразил Рыжий.

— Правильно, — согласился Саня, ломая колбасные круги руками и раздавая нам.

Но мы, все равно, выпили чаю, используя вместо стакана крышку термоса. Я закурил, наслаждаясь сладким напитком и сладким же дымом.

— По машинам, — скомандовал Вова, когда с едой было покончено, — нас ждут уже. И к пограничникам надо заехать, разрешение взять.

Пока мы добирались до берега, брали разрешение на выход в море (это заняло, к моему удивлению, всего несколько минут — Рыжий явно заплатил за эту скорость), в голове поселилась приятная тяжесть и чувство нереальности того, что происходило за пределами нашей поездки. Да и сама поездка превратилась в сладкий предутренний сон — воскресенье, будильник выключен, спешить некуда. Я не заснул, а барахтался в ватном одеяле из солнечных лучей, бьющих сквозь лобовое стекло и закрытые веки, обрывков радиопесен, коротких фраз моих попутчиков и успокоительного шума двигателя.