Библейские страсти - Олег Пелипейченко

Через полчаса, устав от доносившегося снизу хрупанья, она смирилась с мыслью, что сон испорчен напрочь, открыла глаза и огляделась. К наглой шиншилле за это время успело присоединиться несколько подружек — лужайка, похоже, пользовалась у них особой популярностью, и даже чьё-то громкое сопение в кустах не мешало зверькам завтракать. С опаской покосившись на грызунов, довольно похрустывающих сочными стеблями, змея поползла по ветке — и уткнулась носом прямо в жёлтый шарик с красным пятном на боку. Он свисал с верхней ветки и, казалось, даже немного светился; запах от него шёл просто одуряющий. Внимательно осмотрев диковинное лакомство со всех сторон, голодное пресмыкающееся аккуратно вонзило в него зуб.

Краснобокий шарик неожиданно пришёлся змее по вкусу: его кисло-сладкая мякоть не только утоляла голод и жажду, но и непонятным, но очень приятным образом прочищала мозги. Чувствуя в голове необычную лёгкость, животное уже раскрыло было рот, чтобы продолжить трапезу, но тут его кто-то схватил за шею.

«Удивительно. Она дважды вкусила яблока — и до сих пор жива, — подумала Женщина, рассматривая полузадушенную змею. — Может, не такое уж оно и гибельное?»

Чуть поколебавшись, она протянула руку к надгрызенному фрукту. Откусив несколько раз, она поднесла змею к глазам и швырнула огрызок в кусты. Раздался приглушённый стук в сопровождении звонкого «Ой!», и сопение моментально прекратилось.

— Странное ощущение, — задумчиво произнесла Женщина, рассматривая тускнеющий узор на коже пресмыкающегося. — Спасибо за подсказку. Действительно, на смерть непохоже. Скорее, наоборот. Но и не совсем наоборот. И видится всё как-то по-другому. И думается…

Глаза у змеи скрыла беловатая плёнка, хвост бессильно обвис. К счастью, Женщина как раз в этот момент потеряла к ней интерес, небрежно отбросила бедное животное в сторону и сорвала с ветки второе яблоко. Из кустов послышался сдавленный стон.

Придя в себя, змея быстро заскользила в кусты, мысленно проклиная всех любителей питаться спозаранку. Ей хотелось только одного: чтобы её, наконец, оставили в покое. И когда в кустах на многострадальный хвост случайно наступила белая крылатая сандалия, змея даже не зашипела — лишь терпеливо выждала, когда хвост освободится, и устало поползла дальше.

Сидящий в кустах спрятал огрызок и задумчиво посмотрел вслед змее.

— А потом он вселился и в Женщину, и ну её совращать! Та сразу к яблоку… — рассказывал ангелочек, размахивая руками для пущей убедительности.

— Что же ты не пресёк беспорядок?! — возопил переполошенный архангел, подняв меч перед собой и оглядываясь по сторонам в поисках невидимого, но вездесущего Врага.

— Как это не пресёк?! — возмутился охранник. — Я сразу же вышвырнул вражину за огорожу! Вместе с его пособницей змеёй! Я знаете как доблестно сражался! Жаль, яблоки спасти не удалось: пока мы бились, Женщина сбежала. — На глаза ангелочка навернулись почти настоящие слёзы.

— Ничего, сынок, ты молодец! — по-отечески похлопал архангел подчинённого по плечу. — Я обязательно замолвлю за тебя слово перед Самим! Разумеется, если ты подтвердишь, что мы сражались плечом к плечу…

Как уже говорилось, змея была очень зла. Её, ни в чём не виноватую, сегодня кусали, душили, давили, а под конец вообще схватили за хвост — опять за хвост! — и перебросили через ограду родного сада. Внутри неё кипело и клокотало дикое возмущение. А ещё у змеи бурлило в животе.

В ярко-жёлтых глазах с вертикальными зрачками отражались удаляющиеся спины людей. Тот, что побольше, вдруг резко остановился, громко и неразборчиво заорал, размахнулся и что-то швырнул в сторону сада. «Что-то» описало дугу, упало на траву и подкатилось прямо к голове животного. Пахло оно в точности как жёлтый шарик из сада, и изрядно проголодавшаяся змея поспешно запустила в него зубы.

Умяв остаток прямо с косточками, она вдруг с неприятной ясностью осознала, что всю жизнь её жестоко обманывали. Змеи не должны кормиться растениями. Даже яблоками из родного сада. Даже такими вкусными. Ей вдруг до дрожи захотелось проглотить какой-нибудь маленький тёплый комочек мяса.

А ещё лучше — большой. Мяса в мире много.

Много.

И его едят.

Все, кому не лень.

А ей до сих пор не досталось ни кусочка.

От злости змея зашипела так громко, как никогда прежде. Ком из живота подступил к горлу, ожёг горечью нёбо — и из пасти животного потекла струйка дыма с вкраплениями искорок. В области лопаток возник и стал набирать силу странный зуд — словно там, под кожей, пыталась пробиться к свету пара настырных кустиков. На брюшке начали топорщиться чешуйки, кожа зашевелилась, и в стороны потянулись твердеющие на глазах выросты. Странно, но змея не испугалась: наоборот, её не покидало ощущение, что именно теперь всё будет как надо.

Вскоре бывшая змея захлопала от удовольствия пока ещё маленькими крылышками и, старательно перебирая отросшими лапками, заторопилась к краю оврага. Новообретённое знание подсказывало ей, что обновлённые змеи не должны унижаться до ползания по грязной земле — их ждёт другая стихия. А ещё оно говорило, что обновлённой змее будет гораздо легче отомстить своим обидчикам…

Забравшись далеко вглубь сада, ангелочек дрожащими пальцами вытащил из складок одеяния яблочный огрызок и нерешительно откусил от него крохотный кусочек. Немного покатал его языком, чувствуя, как рот наполняется слюной. И проглотил.

Лицо сторожа медленно расслабилось, движения стали уверенней. Доев остаток плода и обсосав черенок, он вытер руки о подол хламиды, скрестил их на груди и обвёл глазами окрестности. По мере того, как взгляд ангела скользил по безупречной садовой зелени, лицо его вытягивалось и мрачнело. Бросив короткий взгляд вверх, он повернулся и решительно зашагал к воротам, не обращая внимания на разливающийся по телу зуд.

Сильнее всего чесалось в двух местах выше лба, и ещё в нижней части спины.

— Адамчик!

— Хррр-фффф…

— Адамчик!!

— М?

— Адаааамчииик!!!

— М-м?

— Не хочешь своё рёбрышко погреть? Рёбрышко замёрзло…

— Мгм. Мфф.

— Адамчик?

— Мммм?

— А ты почему меня не поздравляешь? Уже несколько минут как женский день?

— Мммммпфоздравля….

— Какой ты у меня внимательный! Жаль, мне никто и позавидовать не может… Адамчик!

— Хррр-фффф…

— Адамчик!!

— А?! Шо?!

— А какой ты мне подарок приготовил?

Сонный Адам приподнялся на локте, продрал глаза, огляделся вокруг, сорвал со смоковницы листик, повертел в пальцах и сунул Еве:

— На. Только дай поспать.

— Какая отвязная штучка! Ага, вот сюда надеваем, вот так. Как мне, идёт?

Молчание.

— Идёт. Сама знаю. Тыррым-тыррым-тыррым… Хм. Тыррым. Нет, не идёт. Чего-то не хватает. Адамчик!

— М-м-м…

— Так что — это и всё?

— Мгм.

— Адам!!!

Адам встрепенулся, потёр кулаком глаза, протянул руку к смоковнице и сорвал ещё два листа:

— На.

— Ну вот, совсем другое дело! Стильный прикидец, ага. В полном костюме лучше, правда?

Молчание.

— Правда?

Молчание.

Молчание. Через некоторое время:

— А где тортик?

Адам подхватился и вытаращился на жену:

— Какой тортик? Его знаешь ещё когда придумают?

— И что, я столько времени буду ждать — пока его придумают?

Адам вздохнул.

— Грушу будешь?

— Не хочу. Хочу яблоко.

Адам содрогнулся:

— Яблоко нельзя!

— А я хочу!

— Нельзя, говорю!

— Ты мужик или кто? Твоя жена хочет яблоко!

— Ну так пойди и возьми. А я спать хочу.

— Ага, а меня поймают!

— Так ты хочешь, чтобы поймали меня?

— А ты… ты… ты меня не любишь! Ты меня даже не поздравил с женским праздником!

— С каким женским праздником?! Его объявят только через тысячи лет!

— А для тебя это повод меня не поздравить?! Ты жестокий человек! Ты предпочёл бы, чтобы меня поймали на краже яблока вместо тебя!

— Да тебя если и поймают, то точно рады не будут: сами виноваты окажутся. Или свалишь всё на какую-нибудь тварь бессловесную. Которая сейчас дрыхнет где-нибудь без задних ног, счастливица…

Ева надула губы и насупила брови. Внезапно она вскочила, пнула лежащего Адама в ягодицу, подбежала к яблоне, сорвала один из нижних плодов и ожесточённо вгрызлась в него.

Адам повернул голову, виновато поджал губы и не глядя запустил руку в дыру между камнями, куда ещё с вечера спрятал корзинку со спелыми фруктами. Небольшая зелёная змейка еле успела вышмыгнуть из щели и поспешно заскользила в сторону кустов.

Стадо

Иисус присматривался к стаду свиней так долго, что жаждущая чудес толпа начала понемногу волноваться. В конце концов вожак стада не выдержал и занервничал: