Молния среди леса - Константин Малахов

Я кивнул и сообщил что их я уже тоже знаю.

Костомаров уважительно хмыкнул:

– Да вы общительный молодой человек, как я погляжу. Осмелюсь предположить она вам показалась резкой и грубой, но у ее сына что-то с рассудком, как мне кажется. Хотя в данной области я не специалист. Если диагноз верен, то ее щетинистость к окружающим объяснима постоянным нервным напряжением. В целом, нормальная женщина, по местным меркам, которые превозносят прежде всего силу характера и трудолюбие. Полагаю, Игнат Никитовича, бывшего местного старосту, вы повидали?

Согласный кивок.

– Ничего особого про него скажу. Живет тихо, вопросы какие-то решал в свое время, ничего связанного с ним я не слышал. Итак, остался один житель, но любопытный, – врач заглянул в миску и удостоверившись, что грибы съедены, продолжил. – Некий господин Хуртинский Владислав Георгиевич. Его-то Вы навряд ли видели, слишком уж редкое явление. Такой, аристократичного вида господин, белолиц, волосяной покров на голове отсутствует…

Со смущением, я признался, что и этот житель не ускользнул от моего взгляда, но смог сбежать. Смущение было вызвано внутренним конфликтом между гордостью за похвалу и стыдом, напоминающим, что все это произошло совершенно случайно и полезности мне не принесло.

– Его поведение неудивительно. Для местных, разумеется. Сей господин абсолютно нелюдим, даже зол и яростен. Может это нервные припадки, но, повторюсь, не моя область врачевания. Ко мне он не обращался ни по какому поводу. На улице его не увидишь, он специально выходит в лес или куда-то еще стараясь остаться незамеченным. А тут вы, мой друг, да еще в таком наряде, зовете его.

Мы оба задумчиво помолчали.

– В общем так, уважаемый Митт, – Костомаров хлопнул себя по колену, – не знаю, что или кто проснулся в этом никчемном туловище, но он желал бы поучаствовать в ваших изысканиях. Рассчитывать на помощь вам по сути не на кого. Кроме вашего покорного слуги, конечно. Я в большей степени могу быть вашим тылом. Говоря военным языком, обеспечить ваше проживание, помочь в каком-либо местном или медицинском вопросе.

Мои слова о том, что я целиком приветствую эту идею, доктор остановил, подняв ладонь:

– На награды и славу не претендую. Да и к чему они мне.

Последняя фраза была сказана нарочито небрежным тоном, и я подумал, что все-таки общественное признание для него не совсем пустой звук.

– Не премину воспользоваться вашим предложением, – старательно, с усилием вспоминая старые обороты, выговорил я и добавил. – Господин доктор.

Господин доктор поморщился:

– Давайте пока отложим официоз. Как там давеча Вы меня величали? Док? Ну что ж, для высшего общества может и не звучно, зато кратко и удобно. Так меня впредь и зовите.

– С удовольствием, док. Но нам ведь все равно понадобится помощь егеря? Наверное…

Тот нахмурился и пожевал нижнюю губу:

– Возможно-возможно. Давайте условимся так: Вы, мой друг, сходите к нашему голове, порасспросите за Зверева, может что дельного подскажет. Он кстати и является последним из упомянутой мною четверки местных жителей. Я же тем временем попробую систематизировать всю информацию об этих животных. Встретимся с вами ближе к вечеру. У вас же есть часы? Замечательно,

Мы попрощались, пожав друг другу руки. Ноги резво несли мое словно сильно полегчавшее тело в сторону видневшихся изб. Напиток Корнея Аристарховича совершенно не утяжелил ни разум, ни конечности, разве что разогрел, и я расстегнул куртку. В таком молодецком настроении расстояние преодолевалось легко, энергия буквально рвалась наружу. Где тут леса дремучие? Подать их мне!

Местный голова (аж над четырьмя душами) Игнат Никитович возился во дворе. Я спросил о возможности встретится с егерем, на что мужик ответил, дескать Денис Егорович сам меня искал, совсем недавно. Никитович отправил его в мое временное пристанище. Поблагодарив я двинулся вслед за егерем, чувствуя, что председатель смотрит мне в спину.

Охотника я завидел издалека, прямо у своей двери. Его могучая фигура была прямо у входной двери. Меня насторожило, что не звал, не стучал, а просто находился на крыльце. Уже было закралась мысль посмотреть, что будет дальше, но вдруг Денис Егорович обернулся и увидел меня. Наверняка услышал шаги, слух-то чуткий, как у хищника. Я поздоровался с ним и поинтересовался о возможности похода в лес, напомнив про водителя Юру и уточнив свои желания относительно вепря.

Егерь хмуро смотрел на меня, однако недовольства в его взгляде я не увидел.

– Засада на кабана опасное дело, не забава. Зверь он слабину почуять может, напасть. Я-то рядом буду, но всяко бывает…

Может виной был алкоголь, но почему-то я увидел в его словах выпад в мою сторону.

– То есть такой вот городской мальчишка, вроде меня, в лес не должен и носа совать, да? А то ведь испугается, да помрет со страху!

– Умирают в лесу долго, а вот убивают быстро, – ровно ответил мужчина.

Сплошные философы и мастера высказываний тут в деревне, саркастически подумал я. Егерь же продолжил, не меняя интонации:

– Просто слушайтесь меня в лесу. Мне мертвяк там ни к чему. Будете нос перед зверем задирать – быть беде. Так что, одевайтесь потеплее, если есть нож – берите. Вода тоже пригодится. Выйдем еще по светлому, пока дошагаем. И это еще… Желательно облегчитесь, а то зверь в чаще потом учует.

Я не знал, что ответить на столь интимный совет лишь стоял столбом, смотря на бывалого охотника.

– Я зайду через пару часов, – прогудел Зверев и без лишних церемоний удалился по направлению к чаще. Мне стало даже немного стыдно. Он ведь даже не обязан был мне помогать, а я тут строю еще из себя требовательного руководителя. Ну да ладно, если будет удобный момент извинюсь.

Зайдя в дом, я озаботился сборами на вечер. Все необходимое удобнее всего будет нести в рюкзаке, освободив руки, но для начала его нужно опустошить. Вынимая белье и консервные банки мне показалось, что они раньше лежали как-то не так. Ведь я еще не переодевался, успел только поесть, то есть банки были сверху. Сейчас же они оказались под одеждой. Но возможно показалось. Итак, что мы имеем: фляга с водой в рюкзаке, туда же полетел коробок спичек, теплые перчатки, банка тушенки, спальный мешок. Нож, удобнейшую вещь с несколькими лезвиями и даже пилками, я спрятал в карман куртки. Подумав, добавил к нему шоколадку. Говорят, их выдают военным, для концентрации разума. Еще одна моя гордость – новенький электрический ручной фонарь Eveready. Тяжеловат (я взял самый мощный, с тремя батарейками), зато светит долго и ярко. Но его лучше приберечь для крайних случаев, так как комплект батареек единственный. Вроде бы все необходимое собрано. А, бинокль! Чудесная оптика влетела в копеечку, но зато я мог из окна своего дома разглядеть что читает мисс Хорни, живущая на соседней улице. И во что она одевается.... В кофре, где лежал бинокль, мне в глаза бросилась коробка с набором для проявки фотографий. Надо показать Костомарову, заодно предупредить его о вечернем походе. Еще раз осмотревшись я наконец-то покинул избу, не забыв запереть ее на гвоздь. Радостное возбуждение переполняло душу, когда раздался оклик: