Консультант (СИ) - Анна Вальман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это вы построили стену?!
— Нам пришлось протащить этот законопроект через лояльных нам сенаторов таким образом, чтобы инициатива исходила с вашей стороны. Но финансирование и рабочая сила — были нашими. Не думаешь же ты, что вы смогли бы построить почти 40 Великих китайских стен за год? Люди не согласились бы дать на это деньги.
— Пожалуй, что так. — Невольно согласилась я. Он был прав, и до этого разговора я не замечала этого здравого смысла.
Автомобиль начал сбрасывать скорость и скоро свернул на небольшую проселочную дорогу среди деревьев. Сюда не проникал лунный свет, и индикаторы на спидометре были почти единственным источником освещения, окрашивающим профиль Кармайкла красным.
Мое воображение уже рисовало, как он кинется на меня в машине в глухом лесу, сначала с развратными мыслями, а потом и с гастрономическим интересом. И хотя я была готова бороться за свою жизнь насмерть, мысль о разврате все равно предательски увлажнила меж ног. Сжав колени, я растерянно посмотрела на мейстера, моля, чтобы он прочитал в моих глазах: «Не надо!»
Он не был похож на злого человека. И я не могла поверить, что его жизнь остановилась ещё до 30-ти. Видимо, в XV-м веке люди выглядели старше, чем мы. Его темные виски были слегка тронуты сединой, а меж глаз пролегла тонкая морщинка. Я бы дала ему на десять лет больше, но, несмотря на это, он все ещё был красивым мужчиной. И таким останется навечно.
На секунду оторвавшись от петляющей дороги и поймав на себе мой изучающий взгляд, он остановил машину и повернулся ко мне всем корпусом. Сглотнув, я постаралась придать себе максимально уверенный в себе вид, когда он похолодевшим голосом сказал:
— Будет справедливо, если я тоже задам пару вопросов?
Глава 7. Правила
Это поставило меня в тупик, и поначалу я даже засомневалась, могут ли мои ответы быть компетентными. Другими словами, мне придется отвечать от имени всего человечества? Серьезно?
— Конечно, я постараюсь ответить на них. В пределах своего, увы, небольшого жизненного опыта.
— Справедливо. Итак, почему юрист отправился в логово людоедов, но не взял с собой никакого оружия?
— Дипломатия. Вот его оружие. Нельзя призывать к миру с автоматом в руках.
— Но твой коллега из налоговой, ярый любитель чеснока, был бы не согласен с этим. Может быть не все члены делегации разделяли твою дипломатическую миссию?
— Мне стоит принести свои извинения за его м… некоторую суеверность. Иногда за всем нашим профессионализмом скрываются просто люди, а людям свойственно делать ошибки. Возможно, он просто любил чеснок.
— Чеснок? Я имел ввиду пистолет в его сумке. Судя по твоему выражению лица, ты о нем не знала. И я могу предположить, что ты мало была знакома с другими представителями комитета, с которыми приехала сюда.
— Я… если честно, их не знала совсем. Я нахожусь на другой, гораздо более низкой ступени карьерной лестницы, если так можно выразиться.
— Уверен, что это скоро изменится. Ты хотела бы этого?
— Я не совсем поняла, что именно должно измениться?
— Ты знаешь, что за сегодняшний день ты стала одним из самых популярных людей на планете. Все эти люди там за стеной хотят знать, жива ли и как чувствует себя Марина Решетникова. Та девушка, которая вошла одна за стену, в резервацию, полную голодных убийц, на ее глазах растерзавших насмерть двух взрослых мужчин. Могу поспорить, что интервью с тобой будет для них интереснее моего.
— Но это был несчастный случай. Ты последний человек, которому выгодна смерть налогового инспектора, который за небольшой процент узаконит твою ферму. К тому же скандал с аварией. Он только помешает бизнесу.
— О, если бы все остальные думали так же. Но, как известно, общественное мнение — это заведомо ложное мнение, потому что большинство людей полные идиоты. Ими как картами играют высшие силы, но ты — Джокер. И скоро можешь стать козырем, осталось только понять, в чьей игре?
— Это звучит как паранойя. Я оказалась здесь случайно. И даже не уверена, что после аварии, кто-то станет меня слушать.
— Мы сделаем так, чтобы тебя услышали. Но есть одно важное условие. — Тон мейстера стал серьезным. Из-под его широких бровей меня прожигали два проницательных жала. — Ты должна быть здорова. Ни одного укуса, даже комариного. Ты понимаешь меня? Никто не поверит в нашу невиновность, если ты не выпорхнешь из резервации на своих двоих, полная счастливого блеска в глазах. Поэтому тебе не стоит покидать поместье без моего сопровождения. Даже с Олавом. Если захочешь погулять с ним позже, это можно будет устроить, но не сейчас.
— Я вовсе не собиралась… Он… тот еще придурок. — слегка преувеличив свой праведный гнев, я осмелела и уже хотела изобразить из себя оскорбленное достоинство, но мейстер продолжил:
— Так, что еще ты хотела бы узнать? — Его удовлетворенный вид говорил о том, что он доволен ответами. Значит ли это, что я переживу поездку на машине по темному лесу?
— Больше о ваших законах. Какие запреты могут существовать в обществе бессмертных людей.
— Большинство из наших законов негласные, они скорее регламентируют этикет. — Мейстер был просто находкой.
Такой древний вампир наверняка был просто неиссякаемым источником знаний, которые были мне нужны. И он делился ими с большим удовольствием.
— Например, не устраивать кровавых оргий с расчленением на публике. Просто это исторически приводило к охоте на ведьм, преследованию и убийствам других вампиров. Но часть устных правил чуть больше века назад стали письменными. Их записал на общем языке вампир по имени Гару.
— Общем языке?
— Латынь. На ней общаются почти все, кто старше хотя бы двух столетий. У молодых вампиров она не популярна.
— Почему вам понадобилось записывать что-то, если вы раньше это не делали?
— А зачем вам печатать учебники? Все дело в ускорении процесса обучения. Во время первой мировой войны мы не могли позволить себе терять обращенных из-за недостатка опыта. Закон Гару облегчал процесс вхождения нового вампира в сообщество, и объяснял, как себя вести.
— Я могу увидеть этот документ?
— Он есть в нашей библиотеке, но, чтобы ты не теряла времени на перевод, я могу озвучить все эти правила на современном языке. Их не много.
Я машинально открыла блокнот и навострила уши.
— Первое правило. Не убивать всех членов одной семьи.
