Записки Виктора Толстых - Василий Купцов

— Какой такой вопрос?

— Я знаю кое-что по такому колдовству, — она медлила, есть один неприятный момент.

— Не тяни, Лена, мы же свои люди.

— Выясни, использовала ли эта женщина при изготовлении своих волшебных снадобий, — она вздохнула, а потом выпалила: свои собственные испражнения?

Ну и вопросик! Что ж, надо так надо. И я поехал выяснять. Хотя и не мог пока найти связи. Встретился с врачом, ведущим Котову. Странно, но психиатр совсем не удивился вопросу, напротив, закивал головой, потом уткнулся в историю болезни.

— Да, это многое могло бы объяснить! — заявил он и отправился беседовать с больной. Меня он с собой, естественно, не пригласил. Прошло около часа. Появился врач, держа в руках историю болезни. Там, где были приклеены анализы.

— Да, вы оказались правы, — врач говорил со мной явно уважительно, — и как я сам до этого не додумался! Все так просто…

— Так что, использовала?

— Да, почти всегда, — ответил психиатр, — она еще несколько лет назад где-то вычитала, что моча и кал — сильнейшие привораживающие средства. И вовсю добавляла их в снадобья. Так что я поздравляю вас! Теперь все понятно.

— Спасибо, — сказал я. Мне стыдно было признаться, что я пока ничего не понимаю. Я так ничего и не сказал больше этому врачу. Да он, кстати, сразу же занялся каким-то другим делом.

А я прямиком направился к Лене. Дома ее не было. Решил ждать. Двухчасовое ожидание было, наконец, вознаграждено. Девушка вернулась, отперла дверь и запустила меня.

— Ты сейчас мне все объяснишь! — заявил я и начал рассказывать всю сцену в институте судебной психиатрии. Закончил, не скрыл, что в какой-то мере обманул врача, прикидываясь знайкой-всезнайкой.

— Да все очень просто, — студентка явно тянула время, растягивала удовольствие. Хорошо, хоть не «Элементарно, Ватсон!». Наконец, она выложила суть дела: — понимаешь, подозрение зародилось у меня, когда я анализировала причины смертей всех этих людей. Причины были всегда связаны с повреждением центральной нервной системы. Если это бактериальная или вирусная инфекция — то почему только у этих людей? Да и заразить специально тем же менингитом ведьма не в состоянии, надо иметь культуру бактерий под рукой, как минимум. А тут еще нам доцент рассказывал случай так называемой медицинской интуиции. Но он не имеет явного отношения к данному делу. Можно не рассказывать?

— Расскажи, — попросил я Лену, — мне в любом случае интересен ход твоих мыслей.

— Один очень опытный врач-невролог дежурил ночью по клинике. Сидит, как это вы, мужики, говорите, расписывает пульку. А ему сообщают, что привезли больного. С неукротимой рвотой. А наш-то не может от игры оторваться. Его снова зовут, рвота не прекращается, начинаются судороги. Короче, когда доктор явился, то больной уже благополучно скончался. А врачу надо писать эпикриз. И давать посмертный диагноз. Думал-думал этот врач, смотрел на труп, а потом взял и написал: «Эхинококк четвертого желудочка головного мозга». И что вы думаете?

— Вскрытие подтвердило?

— В точности! — Лена помедлила, затем плавно перешла к интересующей меня теме. — Глупая история, но учит — интуиция есть интуиция, к ней стоит прислушаться! Это, вообще-то, не мои слова, так доцент свой рассказ закончил, ну это я на занятии слышала… Вот у меня и промелькнула мысль о гельминтозе. Не эхинококк, как в том случае. А цепень. В тот самый момент, когда смотрела анализы этой, так сказать, ведьмы. У нее в кале обнаружены были яйца глистов. Тут-то меня и осенило.

— Причем здесь цепень, они же не от истощения померли, эти ее мужья-любовники.

— Правильно, в стадии половозрелой особи цепень существует в виде длинного червя, гермафродита, между прочим. Но взрослой стадии предшествует личинка.

— Да, я помню из школьного курса, — сказал я, — это еще в свинине находят такие, как их, финки, по-моему!

— Совершенно правильно, — кивнула головой моя собеседница, — а съевший непрожаренную свинину человек получает себе в товарищи длиннющего червяка, вырастающего из этой финки.

— Но если у гражданки Котовой был цепень, — я начал вникать, — яйца которого имеются в кале, а она этот кал добавляла в те снадобья, которыми потчевала своих любимых…

— То не у свиней, а у людей протекала личиночная стадия болезни, — кивнула Елена, — а личинка цепня, развивающаяся в мозге человека, приводила к смерти. А так как даже в небольшой крупинке кала имеются несметные количества яиц, то заражение было множественным, а болезнь и смерть — гарантированными.

— Слушай, милая, — я был поражен тем, что дело раскрутила эта девчушка, а не опытные в таких делах мужики, — у тебя ведь настоящий мужской интеллект!

— Да, — сказала она даже несколько печально, — все говорят, что и манера разговора у меня мужская. Но кое-что у меня женское. Проверить не желаешь?

Итак, дело было закончено. Повторное исследование трупа Котова Сергея Ильича все подтвердило. Были проведены специальные анализы, подтвердившие наличие паразитарных личинок в организме умершего — сначала по реакциям антигенов, а потом и напрямую гистологически.

Гражданка Котова была хоть и убийцей, но невольной. Ясно, что состава преступления не было. Естественно, она была отпущена домой. Под наблюдение психдиспансера. Не держать же ее в специальном учреждении. Но перед выпиской ей рассказали все. И даже принесли учебник по биологии для медиков. Горе этой женщины было вполне искреннее. Когда она поняла, что собственноручно погубила любимых ею людей.

Я проследил жизнь Варвары Петровны на протяжении дальнейших нескольких лет. Свои ведьминские замашки она оставила. Выбросила из дома все, что было связано с магией. А потом? Потом, как натура деятельная, нашла другой выход своим эмоциям. Пошла в церковь, каялась, молилась. Истово! Чем занимается и поныне. Среди местных верующих уже прослыла чуть ли не святой… Как известно, христиане больше любят раскаявшихся грешников, чем праведников. Ну да ладно, слыть святой сейчас уголовно не наказуемо!

Что еще? Я иногда встречаюсь с Леной. У нее госэкзамены. Если она примет решение после окончания института пойти работать в органы, то постараюсь ей помочь…

Рассказ — объяснение

В своих дальнейших рассказах я буду не раз ссылаться на записки Станислава Григорьевича. Откуда у меня появились таковые? Сама по себе эта история заслуживает отдельного рассказа.

Началась эта история следующим образом. Я получал в нашем архиве документацию для составления большого ежегодного отчета и мне нужно было поднять несколько старых документов тридцати сорокалетней давности. Их содержание не имеет отношения к данному повествованию, потому перехожу сразу к делу. Случилось совершенно невероятное — получив кучу папок и сев за стол для работы, я обнаружил, что мне по ошибке перепутали одну из папок. А так как я ее уже раскрыл и даже начал листать, то глаза сами собой прочитали кое-что. Я перелистал папку. Следствие вел Станислав Григорьевич Королев. 1937 год. Я захлопнул папку и отнес ее обратно архивариусу. Получил нужную. И тут в сознании всплыли строки из мельком увиденных страниц той папки. Слово «вампиризм», повторенное не менее двух раз. И тут я сообразил, что у меня в руках было то самое дело, о котором мне так хотелось узнать несколько лет назад (я уже описывал свой случай с двумя вампирами), но информации по которому я так и не получил. А сейчас я мог совершенно спокойно прочесть все нужное мне, но этим шансом не воспользовался. Не просить же папку с кучей грифов «сов. секретно» обратно. Что можно еще извлечь из данной ситуации? Я напряг свою память и вспомнил номер на папке. Аккуратно записал его в записную книжку, теперь я его не забуду. На этом можно поставить точку, больше ничего интересного в том архиве тогда не произошло.