Приключения Одиссея (Пересказ для детей Н.А.Куна) - Николай Гомер

Но не сулил великий Зевс вернуться мне на родину. Когда на десятый день плавания показалась уже Итака, боги погрузили меня в глубокий сон. Спутники же мои стали говорить между собою, что, наверно, много золота и серебра дал мне Эол, положив их в мех, раз я не позволяю развязывать его. Побуждаемые любопытством, развязали мои спутники мех. Вырвались из него ветры и подняли страшную бурю на море. Проснулся я от шума бури и хотел броситься в отчаянии в море, но покорился злой судьбе и, завернувшись в свой плащ, лег на корме.

Бурей пригнало нас опять к острову Эола. С одним из своих спутников пошел я во дворец Эола и стал молить его еще раз помочь мне вернуться на родину. Но разгневался на меня Эол. Прогнал он меня из своего дворца и сказал, что никогда не будет помогать тому, кого, как меня, ненавидят и преследуют боги. Проливая горькие слезы, ушел я из дворца Эола.

ОДИССЕЙ НА ОСТРОВЕ ВОЛШЕБНИЦЫ КИРКИ

Долго плыли мы по безбрежному морю, наконец достигли острова Эеи[18], где жила прекрасновласая волшебница Кирка, дочь бога Гелиоса. Два дня провели мы на берегу тихого залива. На третий день, опоясавшись мечом и взяв копье, пошел я в глубь острова. С высокого утеса увидел я вдали дым, подымавшийся из-за леса. Решил я вернуться к кораблям и послать несколько спутников узнать, кто живет на острове. По дороге удалось мне убить копьем громадного оленя. Принес я его на корабль, приготовили мы себе трапезу и, подкрепившись едою и вином, уснули под шум морских волн. Утром разделил я своих спутников на два отряда. Одним начальствовал я, другим же поручил начальствовать Эврилоху. Бросили мы жребий, кому идти в глубь острова, выпал жребий идти Эврилоху, с двенадцатью товарищами.

Отправились они в путь и быстро достигли дворца Кирки. Около него ходили ручные львы и волки. Увидав моих спутников, подбежали к ним и стали ласкаться, словно собаки, ласкающиеся к своим хозяевам, – так укротила их волшебным питьем Кирка. В это время из дворца донеслось до моих спутников звонкое пение. Вызвали мои спутники из дворца Кирку. Вышла она и приветливо просила их войти.

Во дворце подала Кирка им вина в чашах, подмешав в него сока волшебной травы. Выпили вино мои спутники, а Кирка, коснувшись каждого жезлом, обратила их всех в свиней, оставив им лишь разум. Загнала их Кирка в хлев и бросила им, проливающим горькие слезы, в пищу желудей. Один лишь Эврилох спасся. Он не вошел во дворец вместе со всеми.

Прибежал к кораблю Эврилох и с ужасом рассказал о постигшем моих спутников несчастье. Тотчас пошел я ко дворцу Кирки, думая лишь об одном, как спасти моих спутников. На пути явился мне под видом прекрасного юноши бог Гермес. Он научил меня, как освободить из власти волшебницы товарищей, и дал мне чудодейственный корень, который должен был сделать безвредными для меня чары Кирки.

Пришел я во дворец Кирки. Ласково встретила она меня, ввела во дворец и, посадив на богато украшенное кресло, поднесла волшебного питья. Спокойно выпил я его. Она же коснулась меня жезлом и сказала:

– Иди же теперь в свиной хлев и валяйся там вместе с другими.

Я же, обнажив меч, как повелел мне бог Гермес, бросился на волшебницу и стал грозить ей смертью. Упала предо мной на колени Кирка.

– О, кто ты? – воскликнула она. – Никто до сих пор не мог спастись от моего волшебного напитка. О, знаю я, ты хитроумный Одиссей! Мне давно уже предсказал Гермес, что придешь ты ко мне. Вложи же твой меч в ножны!

Вложив меч в ножны, я заставил поклясться Кирку, что не причинит она мне вреда. Дала она мне нерушимую клятву богов, и пошел я отдохнуть.

Пока я отдыхал, служанки Кирки, дочери богов реки и ручьев, приготовили пышную трапезу. Когда я проснулся, то оделся в роскошные одежды, вошел в пиршественный чертог, сел за стол, уставленный богатыми яствами, и погрузился в тяжелую думу. Не мог я от печали ничего есть. Спросила меня волшебница о причине печали. Я же ответил, что до тех пор не буду ничего есть, пока не вернет она прежнего образа моим спутникам. Тотчас вывела из хлева свиней Кирка, помазала их волшебной мазью, возвратила им прежний образ и сделала их даже красивее и сильнее, чем они были раньше. Обрадовались мои спутники, увидав меня, их радость тронула даже Кирку. Просила меня волшебница сходить на берег моря за оставшимися там моими спутниками и привести их всех к ней во дворец. Тотчас исполнил я просьбу Кирки и привел к ней всех своих спутников, хотя и уговаривал их Эврилох не доверяться коварной волшебнице. Когда все мы собрались во дворце Кирки, устроила она великолепный пир.

Целый год прожили мы во дворце Кирки. По прошествии года стал просить я Кирку отпустить нас на родину. Согласилась великая волшебница. Она сказала мне, что раньше, чем вернуться на родину, я должен посетить царство мрачного Аида и там вопросить о судьбе своей тень фиванского прорицателя Тиресия. Рассказала мне Кирка, как достигнуть входа в подземное царство теней, и научила, как должен я приносить жертвы и призывать тени умерших. Выслушал я наставления богини и стал собирать в путь товарищей.

Проснулся от шума наших сборов Эльпеонор, спавший на крыше дворца. Поспешно вскочил он с ложа и, забыв, что находится на крыше, побежал на голос товарищей. Упал он на землю с высокой крыши и разбился насмерть. Горько плакали мы, видя смерть нашего друга. Не могли мы тотчас совершить погребение, так как должны были скорее отправиться в далекий путь на край земли, ко входу в царство мрачного Аида.

ОДИССЕЙ СХОДИТ В ЦАРСТВО АИДА

Когда я открыл своим спутникам, куда лежит теперь наш путь, в ужас пришли они, но, повинуясь моему приказанию, взошли на корабль, и мы отплыли на далекий север. Послала нам волшебница Кирка попутный ветер. Быстро гнал он наш корабль. Наконец достигли мы вод седого Океана и пристали к берегу печальной страны киммерийцев[19], где никогда не светит людям бог Гелиос. Вечно покрыта эта страна холодным туманом, вечно окутывает ее густой пеленой ночной сумрак. Там вытащили мы на берег наш корабль, взяли данную нам Киркой овцу и черного барана для жертвы подземным богам и пошли к тому месту, где у высокого утеса в Ахеронт впадают Коцит и Пирифлегетонт[20].

Придя туда, вырыл я мечом глубокую яму и совершил над ней возлияние медом, вином и водою, пересыпав все это ячменной мукой, и заколол над ямой жертвы. Кровь жертв лилась в яму. Великой толпой слетались к яме души умерших и подняли спор за то, кому первому напиться жертвенной крови. Здесь были души невест, юношей, старцев и мужей, сраженных в битвах. Ужас объял меня и моих спутников. Сожгли мы жертвы и возвали к мрачному богу Аиду и жене его богине Персефоне. Обнажил я меч и сел пред ямой, чтобы не допускать к ней души умерших. Первой приблизилась душа юного Элпеонора. Раньше нас домчалась душа его до врат царства душ умерших. Молил меня Элпеонор предать его тело погребению, чтобы могла найти успокоение его душа в царстве Аида. Обещал я исполнить эту просьбу.

Прилетела к яме и душа моей матери Антиклеи. Она была жива, когда покидал я Итаку. Как ни больно мне было, но и. ее не подпустил я к яме, так как первым должен был напиться крови прорицатель Тиресий.

Наконец явилась душа Тиресия. Напившись крови, обратилась ко мне бесплотная душа и поведала мне, что гневается на меня бог Посейдон, колебатель земли, за то, что ослепил я его сына, циклопа Полифема. Но и против воли Посейдона достигну я родины, так предсказал мне Тиресий, если только мои спутники не тронут быков Гелиоса на острове Тринакрия. Но если убьют быков мои спутники, то всех постигнет их гибель, один я спасусь и после великих бедствий вернусь домой. Там отомщу я женихам, но после, взяв весло, я должен странствовать до тех пор, пока не встречу народа, не знающего мореплавания, не видавшего никогда кораблей: узнаю я этот город по тому, что встреченный мною спросит меня, зачем несу я на плече лопату. В этой стране я должен, принести жертву Посейдону и только после этого вернуться домой. Дома же должен я принести богатую жертву всем богам, только тогда буду я мирно жить в Итаке до самой моей смерти. Вот что предсказал мне вещий Тиресий и удалился.

Много видел я душ. Душа матери моей рассказала мне, напившись крови, что делалось в родной Итаке до ее смерти, и успокоила меня, сказав, что живы и отец мой Лаэрт, и Пенелопа, и юный Телемах. Хотел я обнять мою нежно любимую мать, три раза простирал я к ней руки, но трижды ускользнула легкая тень ее. Видал я в царстве Аида тени многих героев, но всех перечислить я не в силах, на это не хватило бы и всей ночи. Поздно теперь, пора прервать мне мой рассказ, пора нам идти всем на покой.

Так сказал Одиссей. Но все собравшиеся стали просить Одиссея продолжать рассказ, просили его также царица Арета и царь Алкиной. Готовы были все слушать Одиссея до самой зари. Стал продолжать Одиссей свой рассказ.

– Видел я в царстве Аида и душу царя Агамемнона. Горько жаловался он на жену Клитемнестру и Эгисфа, убивших царя Микен в день его возвращения. Советовала мне душа Агамемнона не доверяться по возвращении на Итаку жене моей Пенелопе. Видел я и души Ахилла, Патрокла и Теламонида Аякса. Ахиллу рассказал я о великих подвигах сына его Неоптолема, и возрадовался он, хотя горько сетовал раньше на безрадостную жизнь в царстве умерших и желал лучше быть последним батраком на земле, чем быть царем в царстве душ умерших. Ждал я, чтобы приблизились души и других великих героев минувших времен, но души подняли такой ужасный крик, что в страхе бежал я к кораблю.