Испуганная невеста - Барбара Картленд

Когда Кельвин Уорд впервые увидел Серафину рядом с отцом, он понял, что сэр Эразм превратил свою дочь в робкое, бесправное создание, полностью парализовав ее волю.

И тем не менее он не мог отрицать того, что его молодая жена необыкновенно хороша собой.

Она оказалась более высокого роста, чем показалось ему тогда, когда он увидел на кровати тоненькую детскую фигурку. Серафина выглядела совсем юной, почти ребенком, поскольку была девушкой стройной и хрупкой.

Двигалась она с такой необыкновенной грацией, что любая другая женщина по сравнению с ней казалась неуклюжей и тяжеловесной.

Глаза Серафины были темно-синего цвета, цвета моря. Он с удовольствием отметил это, когда они с молодой женой встретились в первый раз за завтраком и она робко взглянула на него.

Завтрак подавали не в той огромной столовой, где принимали гостей во время свадьбы, а в маленькой гостиной. Прислуживали дворецкий и три лакея.

Его поразило обилие и разнообразие блюд, а также сервировка стола, которая в столь ранний час казалась чересчур шикарной.

Кельвин Уорд подумал: если Серафина надеется, что они будут жить в Индии или в Англии среди такого же богатства и роскоши, то она сильно ошибается.

Впрочем, он тут же мысленно одернул себя, так как подумал, что вряд ли Серафина имеет к сегодняшнему столу какое-то отношение.

Кельвин был рад, что покидает Мэльтон-Хаус. Его просторные залы, дорогое убранство, антикварная мебель и великолепнейшие картины являлись вполне подходящим фоном для сэра Эразма, однако молодой человек чувствовал здесь себя неуютно и как бы не в своей тарелке.

Пока они ехали в Тилбери в шикарном вагоне, сэр Эразм разглагольствовал о том, как следует путешествовать, чтобы путешествие это доставляло тебе удовольствие.

— Его должны организовывать настоящие профессионалы из тех, что занимаются этой деятельностью, — наставлял он. — Для меня, например, это делает Томас Кук. Советую и вам в дальнейшем обращаться непосредственно к нему.

Кельвин Уорд усмехнулся: его позабавила мысль о том, что сам Кук станет заниматься делами такой малоизвестной персоны, как он.

Томас Кук считался самым знаменитым «билетным кассиром» Британской империи. Он мог организовать поездку в любую точку земного шара, которую какой-либо англичанин пожелает почтить своим присутствием.

Его офисы, отделанные красным деревом, с вращающимися под потолками вентиляторами и медными конторками, за которыми восседали вышколенные кассиры, можно было увидеть в любом городе Британской империи.

Кук владел концессией на плавание пароходов по реке Мил. Кук обеспечивал туристов всевозможным транспортом: лодками, каретами и даже ослами. Кук организовывал поездки в Константинополь, Австралию, паломничество в Мекку также шло через его фирму.

У него была целая армия носильщиков, официантов, посыльных, рикш, переводчиков, и все они носили известную всему миру форму с его монограммой.

— Помнится, Кук организовал поездку в Европу индийской принцессе, — заметил Кельвин Уорд. — Свиту он предоставил ей огромнейшую: двести слуг, двадцать шеф-поваров, тридцать три тигра, десять слонов, тысячу ящиков пороха и гаубицу.

Сэр Эразм поспешил перевести разговор на другую тему.

Серафина в разговоре участия не принимала. Однако, когда они добрались наконец до Тилбери, Кельвин Уорд обнаружил, что его жена не лишена чувства юмора.

Начальник станции, в цилиндре и кителе, расшитом золотыми галунами, с помпой проводил их от станции до самой пристани, где передал с рук на руки обслуживающему персоналу парохода «Тибериус».

Прощаясь, этот важный господин торжественно произнес:

— Могу лишь молить Господа, сэр, чтобы он доставил вас с молодой женой целыми и невредимыми в пункт назначения.

— Как будто мы какие-то бандероли или посылки, — проговорила Серафина так тихо, что ее услышал только муж.

Встретившись с ней глазами, он увидел в них веселые искорки и понял, что она не настолько забита и угнетена, как кажется на первый взгляд.

— До свидания, моя дорогая, — сказал сэр Эразм дочери, когда настало время провожающим сойти на берег. — Пиши мне, чтобы я знал, всем ли ты довольна.

Кельвин Уорд так и не понял, угроза это или предупреждение. Однако рукопожатие сэра Эразма было теплым, когда он сердечно проговорил:

— До свидания, мой мальчик. Жду от тебя великих свершений.

И лишь сэр Энтони сумел сгладить неловкость, которая обычно возникает при расставании, заметив:

— Везет же тебе, Кельвин! Сейчас ты пустишься в плавание на шикарном пароходе в теплые края, да еще с такой очаровательной спутницей, о которой можно только мечтать!

В маленькой шляпке с синими лентами, завязанными под подбородком, которые подчеркивали цвет ее глаз, Серафина и вправду была очаровательна.

Она вовсе не казалась расстроенной, оттого что уезжает от отца, и, когда тот с сэром Энтони сошел на берег, весело помахала ему с верхней палубы.

Пароход отшвартовался от причала.

Было холодно, моросил нудный мелкий дождик, и Кельвин настоял, чтобы Серафина спустилась в их теплую каюту.

Каюта дня молодоженов была очень большая, однако гостиная была настолько загромождена букетами цветов, корзинами с фруктами, коробками конфет, всевозможными ковриками и подушечками, не говоря уж о чемоданах с вещами, что негде было повернуться.

Кельвин с удивлением отметил, что каюта состоит из двух комнат и еще одной, поменьше, которая, видимо, была предназначена дня горничной Серафины.

Она разительно отличалась и от той каморки, которую он занимал на корабле, предназначенном для перевозки войск, и от крошечной, без всяких удобств каюты, в которой он возвращался из Индии, поскольку лучшей он позволить себе не мог.

По правде говоря, он никогда прежде не путешествовал на таком пароходе, который был построен по последнему слову техники и представлял собой громоздкое, не совсем обычное сооружение с двумя мощными трубами, четырьмя высокими мачтами и сложнейшим такелажем.

В последнее время пароходные компании усиленно рекламировали свои новые суда.

Например, Кельвин прочитал, что двигатели парохода «Тибериус» работают практически бесшумно, так что даже не верится, что судно вообще плывет.

Кроме того, из рекламного проспекта ему стало известно, что «переделка кают третьего класса уже практически завершена». Сделано это было, согласно тому же проспекту, «для обеспечения большего комфорта пассажиров и во избежание недовольства пассажиров, которые размещались в более комфортабельных каютах».