Собачья жизнь - Питер Мейл

Я мог бы добавить к этому еще очень многое, но, думаю, и так уже достаточно объяснил вам свое отношение к кошкам. Я не принадлежу к числу их поклонников. Вы можете счесть это завистью или свалить все на подлую Хепзибу, но стоит мне подумать об этих жирных тварях, жрущих фрикасе из цыпленка и спящих на мягких диванах, как кровь закипает у меня в жилах и я начинаю сильно сомневаться в способностях человечества мыслить здраво.

У нас, слава богу, приличный дом, и потому котов я вижу только изредка во время прогулок в лесу, когда они крадутся куда-то по своим малопочтенным делам. Вход на мою территорию им, само собой, запрещен, и меньше всего я ожидаю встретить кота, например, в собственном гараже. И тем не менее как-то утром, когда я шел в сад с намерением провести небольшую воспитательную работу среди ящериц, меня заставил резко остановиться сильный и неприятный запах, струящийся из открытой двери гаража. В воздухе явственно пахло котом.

Существует весьма распространенное заблуждение, что кошка — это самое аккуратное животное, совершенно лишенное запаха и очень щепетильное во всем, что касается отходов жизнедеятельности. Это ошибочное мнение активно поддерживается самими кошками, которые то и дело демонстративно умываются, вылизывают свою шерсть и трут лапой за ухом. Все это — чистая показуха! Поместите зрелого уличного кота в замкнутое помещение вроде гаража — и вы не сможете там дышать. Это какой-то кошмар.

Я просунул голову в дверь и огляделся. Чтобы вам легче было представить себе эту сцену, хочу пояснить, что наш гараж никогда не получил бы медаль за чистоту и порядок. Посередке стоит машина, окруженная мешками с удобрением, какими-то шлангами, газонокосилками, несколькими садовыми стульями, бочонками со средством для опрыскивания роз, старыми глиняными горшками и множеством полок, на которых разложено все: от банок с красками до электропилы. Нашу Дирекцию вряд ли можно заподозрить в склонности к воровству, но вся эта свалка вещей выглядит так, будто среди ночи они ограбили скобяную лавку, а потом, опрокинув кузов, свалили всю добычу в гараже. И где-то среди всего этого хлама скрывался нарушитель.

Крадущейся походкой хищника я вошел в гараж и огляделся. Ничто не шелохнулось. Возможно, оцепенев от ужаса, кот вжался в стену или где-нибудь за мешками с грунтом с ним приключился удар, но видно его не было. Коты любят прятаться под машинами, и потому их спины часто украшены элегантными разводами отработанного масла, но этот выбрал себе укрытие похитрее.

Однако мой нюх говорил, что он еще здесь, и я через свалку осторожно двинулся к полкам на задней стене — нос в непрерывном движении, все чувства qui vive[13], оружие наготове. И тут я его увидел. Или, если быть точным, его часть.

На верхней полке были сложены низкие ящики для рассады, и у одного из них, похоже, вырос хвост. Клочковатый, рыжий, неопрятный, он напоминал ершик, которым люди чистят засорившиеся стоки, и был, по-моему, столь же неаппетитным. Ага, сказал я себе, если тут хвост, значит, и кот где-то поблизости.

Я собирался хорошенько дернуть за этот хвост, а потом посмотреть, удастся ли нашему рыжему гостю побить мировой рекорд дальности для безмоторных перелетов и одним прыжком достичь дверей. Но вскоре, к моей крайней досаде, выяснилось, что, даже встав на задние лапы, я до хвоста не доберусь. Я принялся расхаживать взад-вперед и обдумывать новую тактику, по-прежнему рассчитывая на фактор внезапности, но тут вдруг почувствовал, что на меня смотрят. Есть у меня такой талант, своего рода экстрасенсорная восприимчивость, которая неоднократно выручала меня в дни тяжких лишений и враждебных швабр.

Я поднял глаза и увидел леденящую кровь картину. Из-за края ящика показалась кошачья голова размером с небольшую дыню с двумя изодранными в клочья ушами и глазками цвета засохших кроличьих какашек. Я по природе великодушен, а потому просто ограничусь замечанием, что этот мордоворот никогда не стал бы победителем конкурса красоты. Несколько минут мы молча смотрели друг на друга, а потом я самым решительным образом дал ему понять, что не намерен сдавать комнаты жильцам. Встав на задние лапы, я свирепо рычал и лаял так, что на губах выступила пена. Представить себе эту картину может только тот, кому случилось побывать на писательской вечеринке с неограниченным количеством выпивки. И знаете, что сделал кот? Зевнул, зажмурился и сделал вид, что засыпает.

К этому времени я уже порядочно охрип и, честно говоря, не представлял себе, что же делать дальше, но в этот момент сильный порыв ветра с грохотом захлопнул дверь гаража. Наглец мгновенно проснулся, пулей вылетел из ящика и через долю секунды занял оборонительную позицию за газонокосилкой.

На полу он выглядел еще менее привлекательно, чем наверху, да к тому же принял уморительно воинственную позу: хвост задран к небу, спина выгнута, шерсть стоит дыбом, точно он хлебнул заряженного электричеством молока, а драные уши прижаты к траченной молью голове. Помню, я успел подумать, что в мюзикл его бы точно не взяли, а после этого события стали развиваться очень быстро.

Несколько секунд мы кружили на месте, причем кот не-сколько раз пытался ударить меня лапой, а я ловко подпрыгивал и уклонялся, но потом он сообразил, что силы неравны, и пустился в бегство. Мы пронеслись по груде пустых бутылок, раскидали банки с краской и наконец добрались до двери, которая, как я уже говорил, была закрыта. Пока все шло по моему плану, и я решил перевести дух перед началом второго раунда.

Вот тут-то мне и довелось на практике убедиться в справедливости старой истины, гласящей, что загнанный в угол противник становится опасным. Обычно так говорят о крысах или о высокопоставленных чиновниках, застигнутых со спущенными штанами или с руками по локоть в казне, и это совершенно верно. Когда им некуда деваться, они начинают отчаянно брыкаться, не думая о последствиях и о том, что при этом могут пострадать невиновные. Что и случилось и со мной.

Итак, фигурально выражаясь, я загнал соперника в угол, а буквально — прижал к гаражной двери, не оставив ему ни одной лазейки. Если бы вы этот момент он догадался попросить пощады, я бы задал ему короткую трепку, а потом отпустил на все четыре стороны, но вместо этого кот как одержимый ринулся на меня и влепил мне в морду удар невероятной дом такого небольшого и неуклюжего существа силы. Разумеется, когтей он при этом не убирал. Надо полагать, моими дальнейшими действиями руководил только инстинкт самосохранения, потому что, сам не знаю как, я совершил рекордный прыжок назад и вверх и вдруг оказался на капоте машины. Не слишком достойный поступок, возможно, подумаете вы, но это ведь не вас ударили по морде.

В этот самый момент Дирекция, привлеченная доносящимся из гаража шумом, открыла дверь и тем самым спасла кота. Он как ракета вылетел наружу, а я бросился в погоню, впрочем стараясь особенно не приближаться. Кот нашел спасение на верхних ветвях миндального дерева, а я занял позицию внизу и начал скакать, рычать и лаять так, словно мне не терпелось разорвать его на клочки, хотя, честно говоря, сложившаяся ситуация меня более чем устраивала. К со-жалению, она продолжалась недолго.

Один из существенных минусов деревенской жизни состоит в том, что вы постоянно находитесь на глазах у соседей, а те в любую минуту готовы бросить свои дела, чтобы вмешаться в ваши. Я как раз стоял на задних лапах и делал вид, что собираюсь забраться на дерево, когда из виноградника за нашим домом раздался крик: «Attention! [14] Это кот мадам Нуаре! Он старый и больной! Уберите свою собаку!»

Мы все, Дирекция, кот и я, оглянулись и увидели, что сидящий в тракторе человечек отчаянно машет руками, как делают все французы в критические минуты. Я залаял. Кот зашипел и перебрался повыше. Второй схватил меня и крепко прижал к себе. Хлопотун из трактора спрыгнул на землю и зашагал к нам.

Он непременно хотел пожать Второму руку, тем самым дав мне шанс вырваться и отбежать на безопасное расстояние. Дирекция уговаривала меня вернуться в дом, но я решительно отклонил приглашение, уселся в сторонке и стал ждать, когда на кота подействует закон земного притяжения. Он сидел почти на верхушке, дерево сильно раскачивалось под порывами ветра, и я с удовольствием представлял себе, как ветка сломается — миндаль ведь не слишком прочное дерево, — и рыжий преступник рухнет на землю. Да постигнет такая участь всякого нарушителя границы!

Под деревом царили тревога и замешательство. Надо спасать кота. Надо сообщить мадам Нуаре. Crise dramatique![15] Что же нам делать? Я-то точно знал, что мне делать: всеми силами избегать ареста до тех пор, пока кот не свалится с ветки. Ветер крепчал, дерево раскачивалось, и ждать, судя по всему, оставалось недолго. Мне интересно было проверить, правда ли, что коты приземляются на все четыре лапы.