Мир для тусклой ведьмы - Ника Ракитина

— Вот и с попытками добраться к ней то же самое. Даже знатоков, открывателей пути, обводит, кружит так, что с трудом могут выбраться.

— И великий инквизитор решил, что сможет долететь на крыле?

— А может, уверовал в пророчество, — инквизитор развел тугие ветки, и Сашке открылась поляна с осинкой, на которой, трепеща и дергаясь, висело крыло.

Глава 7.

Сашка. Верхние Ежики; начало сентября

Оно было похоже на крыло летучей мыши, небрежно оторванное и посаженное на сучья, и на первый взгляд показалось Сашке невероятно огромным; пульсирующее, фиолетовое, разорванное в нескольких местах. Почти черная кровь где запеклась, а где продолжала сочиться до сих пор.

Дознаватель задержал дыхание, невольно отступая, задирая голову, разглядывал невероятное создание над собой.

— Почему… вы его не сняли?

— Мы пробовали. Оно Олежку ранило. Тварь…

— А усыпить?

Валерка скрипнул зубами.

— Крыло что-то очень сильно напугало, напугало так, что уговоры и ментальные воздействия делают только хуже. А в мозги крылу не заглянешь, нет у него мозгов, только набор базовых инстинктов и так по мелочи, — он тяжело, по-стариковски вздохнул. — Не знаю, что там случилось. Могло быть что угодно. Могло закрутить вихрем, на туманца нарваться могли. Но, скорее, владарь Дмитрий просто опьянел. Тут же так магией шибает в голову — всесильным себе кажешься. Дай рычаг — вселенную перевернешь. Ну и…

Инквизитор до крови прикусил губы.

— Оно не тут его сбросило. Мы следы искали — никаких. Думаю, крыло ветром вынесло, а он там остался, — он неопределенно махнул рукой.

— Что ж вы не съездили… по ветру?

— В той стороне гиблая топь, болото. Где могли — прошли, обыскали. Ни ментального следа, ни запаха крови, ничего.

Валерка сел под куст, обхватил колени руками и пялился на существо на осине так, будто наслаждался жгучей ненавистью и видом его страданий. Сашка скривился.

— Пристрелили бы его тогда… чтоб не мучилось. И почему его ночью не сожрали?

— Потому что караулим, — Валерка дернул ноздрями. — Снимем, когда успокоится.

— А какие еще странности были? Ты говорил…

— Такие, что через два дня после пропажи владаря Дмитрия Олег всадил нож Ольге в спину. У нас изгоняют за такое. Могут оружие дать, а могут и нет — как на какой заставе заведено. И уходи за Молочайку навсегда.

Сашка опустил глаза.

— А почему… он так сделал?

Валерка вздохнул устало:

— Я же сказал, ранило его. Отрава в кровь попала. Мы прижгли, но… Олег себя вел адекватно, а потом накинулся на командира с обвинениями какими-то нелепыми. Ну и…

Он потянул с ивы над собой надорванный ремешок коры. Резко запахло яблоками.

— Это внутренние дела заставы.

— Да. Но ты же новый владарь, ты можешь приказать, чтобы его не изгоняли. Потому что Олька… она же сумасшедшая, она сперва прикажет изгнать, а потом сама за ним уйдет.

— Хорошо, — сказал Сашка. — Я разберусь. Но не раньше понедельника.

Дознаватель переночевал в Орлятках. А утром, вернувшись в Ежики, сразу с поезда отправился на Артиллерийскую. Ясли-сад «Теплый дом» прятался в густом, пышном саду, с которым ни жара, ни наступающая осень ничего не смогли поделать. Вся разница с весной, что среди жесткой темной листвы пламенели груши и яблоки, светились праздничными фонариками, да время от времени шлепались в газонную травку.

Цветов на куртинах вдоль вытянутого здания было море. Яркие, пронзительные, чистые тона — как на цифровых фотографиях. И среди цветов и травы зверушки. Казалось бы статуи, деревянные и из поделочного камня, но боковым зрением можно было уловить движение. Прямо к ногам Сашки вылетел на песчаную дорожку серый котенок, стормозил на задних лапах и хвосте, зевнул во всю пасть, обнюхал сандалию и опять скрылся в кущах. Из-за похожего на терем в выкружках и столбах дома доносились крики и детский смех. Сашка обогнул угол и окунулся в них, как в радужную воду. Дети бегали, прыгали, шумели, скакали на траве и в выложенном смальтой бассейне. Те, что взрослее, громко поздоровались и вернулись к своим делам. Илария Карловна, воспитательница и глава ковена Ежиков, легко подняла массивное тело с бортика бассейна и шагнула навстречу:

— Утро доброе, Александр Андреевич.

Помахала молодым воспитательницам, чтобы приняли вахту, и повела гостя через веранду с аккуратными кроватками и игрушечной почти мебелью в свой кабинет. Тесный, раскрашенный гигантскими ромашками по салатовому, с большим, с кружевными занавесками, арочным окном.

— Я не смогу уделить вам много времени, владарь, — с легкой усмешкой сказала она, садясь в начальственное кресло к окну спиной. — Но на вопросы готова ответить.

Она указала Сашке на второе кресло у стола, наполовину занятого монитором и клавиатурой, наполовину вышитыми салфеточками и детскими поделками из соломки и пластилина, примитивными, но нарядными и яркими, радующими глаз.

Сашка глянул на свои мятые пропыленные шорты, на руки и ноги с прыщами укусов. Сердито взлохматил волосы, лезущие на глаза.

— Вопросов всего четыре.

Илария Карловна подалась навстречу:

— Излагайте, молодой человек.

— Излагаю.

Сашка глубоко вздохнул, точно готовясь нырнуть:

— Может ли кто-то попасть в наш мир, минуя границу? Какое пророчество погнало на Ольгину заставу великого инквизитора края? Когда и кем была построена Белая вежа? И на закуску — что такое происходит по ночам в данном городе?

Брови главной ведьмы взлетели на лоб:

— Ого! Вот это вопрос ребром. Не понимаю, правда, какое отношение имеет к делу самый первый. Но постараюсь ответить. Да, может. Уже около полугода в вашей квартире в столице проживает явный тому пример. Правда, затрат сил оно требует неимоверных.

И на невысказанный вопрос Сашки тряхнула рыжими кудрями:

— А вот знаю. Как глава ковена этого отнюдь не маленького города. И искала кого-нибудь, кто мог бы о Насте рассказать. Не лично искала, но в курсе была.

У Сашки пересохло в горле. Без разрешения он налил минералки из сифона на тумбочке, жадно выпил.

— А если… она просто из какого-либо отдаленного места по эту сторону рубежа? Из глухомани?

Илария покивала пальцем:

— Глухомань у нас только в приграничье. И то… лишь легендарные поселения тусклых могли бы выпасть за сферу нашего знания. Признавая такое, ты подписываешь девушке приговор.

Серые глаза ведьмы встретились с Сашкиными. Он постарался выдержать взгляд.