Аббревиатура - Валерий Александрович Алексеев

22. Мы нигде не пропадём.

        Сборная команда, в которой был и я, в рамках комиссии Черномырдин – Гор отбыла в США. Было много незнакомых руководителей из разных регионов нашей страны. Знакомились в рабочем порядке. Со своим спутником, соседом в самолете, я познакомился в полёте. Лететь долго, аж двенадцать часов. Он представился:

– Борковец Виктор, заместитель генерального директора по строительству «Архэнерго».

    Я назвал себя. Виктор оказался общительным человеком, в нём было много всего: и габариты, и вес, и голос. Мы оба летели в Америку первый раз, и сразу же перешли на ты. Виктор рассказал, что в Москву он приехал на два дня раньше, закупил разные вкусности, которые он называл ласково, с любовью: кореечку, шеечку, ветчинку, брауншвейскую колбаску, водочку, коньячок. И тут же сделал предложение, отказаться от которого было невозможно. Виктор достал, как он сказал, бутылочку водочки, размером 0,75. Первый тост был за знакомство.

   В разговорах, долетев до Северного Полюса, допили бутылку. Виктор достал вторую, я отказался, на что он сказал, как хочешь, а я, пожалуй, скоротаю времечко. Я задремал, ближе к Сиэтлу разбудили стюардессы, они раздавали декларации для заполнения. Я прочитал и заполнил, вижу Виктор в затруднении. Я спросил:

– Вить, ты по-английски как? Шпрехаешь?

– Знал одно слово «Ес», а теперь к поездке выучил ещё одно – «Окей». Целую неделю учил – ответил он.

   Я стал заполнять его декларацию, но в пояснении было написано, что ввозить в Америку продукты на основе животных запрещено.

– Что писать-то?– спросил я.

– Пиши – нет – сказал он.

    В расчётное время прибыли в аэропорт Сан-Франциско. При входе в зал пограничного контроля женщина полицейская распределяла пассажиров по разным постам пограничного контроля. Я, ответив пограничникам на ряд дежурных вопросов, быстро вышел в общий зал, где нас уже ждали. Собралась вся делегация, но Виктора не было. Все волновались, он появился минут через двадцать. Пальто расстегнуто, шарф на боку, полуоткрытый чемодан под мышкой. Сели в автобус. Я спрашиваю:

– Вить, что случилось?

    Он говорит:

– Стоят два полицейских, я подошел, они что-то спрашивают, а я ни хрена не понимаю. На всякий случай, говорю:

– Окей.

    Тогда один показывает мне, открывай чемодан. Я открыл, а они, Валера, как пошли

метелить продукты. И всё себе. Я думал они как минимум два дня не жрали. Я им говорю:

– Мужики, давайте по-честному! Нас трое. Две части возьмите себе, а одну оставьте мне.

     Они делают вид, что не понимают. Тогда я показываю, как делить. Два батона брауншвейской колбаски отодвигаю им, а один батон тяну к себе. А они смеются. Короче, Валера, всё смели, собаки.

   Я ему говорю:

– Вить, как жить-то будем в Америке, ведь ты обещал, что с голода мы здесь не помрём. Я так рассчитывал на твои продукты. А теперь?

– Ничего  – ответил он – они сняли только верхний слой, у меня на дне ещё столько же. Мы не американцы, нас так без хрена не сожрешь!

– Нас так без хрена не сожрёшь, а хрена здесь и не найдёшь – подыграл я ему.

– Это точно, это не Россия – согласился Виктор довольный, что сыграл с американцами на их поле вничью, что равносильно победе.

23. На воде.

   В пути у нас было время и мы по очереди с мамой вспомнили, как годом назад вчетвером на двух байдарках, плыли по реке Ветлуге, которая протекает в Волгу через Кировскую и Новгородскую области. За две-три недели мы хотели преодолеть путь по реке примерно в сто километров. Начало пути – город Шарья.

     К Шарье поезд подошёл часа в четыре дня. Выгрузились на станции под унылым холодным дождём, словно была уже осень. Я быстро нашёл бортовую машину, которая привезла нас к реке. Мама укрыла детей от промозглого дождя и напоила их горячим чаем из термоса с бутербродами. Я собрал две байдарки и мы решили переправиться на противоположный берег, а там поставить палатку и заночевать. Место вынужденного ночлега не было приятным во всех смыслах: хотя и с краю, но всё же в черте города.

    Крутой берег, на который надо было затаскивать байдарки, и самое неприятное рядом с железнодорожным мостом, по которому с грохотом  проходили  составы.  Когда я попытался разжечь бензиновый примус «Шмель» на бензине, полученном от шофёра грузовика в качестве гуманитарной помощи, примус фыркал, «плевался» и гас. Пришлось отложить всё до утра. Дети, хорошо укутанные мамой, уставшие от впечатлений дороги, быстро заснули; мы же спали плохо, всю ночь почти над головой грохотали составы.

     Но с рассветом, когда вылезли из палатки, то увидели солнце, красивую реку внизу и выше по течению широкий затон, а стук поездов был не так уж силён, как будто и не было вчерашнего ненастья. Я быстро разобрал и почистил Шмеля, сбегал за водой и поставил котелок на примус, загудевший уже по-деловому.  Жизнь улыбалась, всё-таки правильно говорят – утро вечера мудренее. Мама стала готовить завтрак. Подняли детей, поели и, свернув стоянку, отвалили вниз по реке.

     Быстро ли, коротко прошло несколько дней плаванья. Красивая река, изобилующая неожиданными поворотами, спокойная, без перекатов, с высоким одним и низким другим берегами. Вокруг лес – ни населённых пунктов, ни людей, солнце с утра до вечера.

    На пятый день решили сделать «передых», найти место для стоянки на день-два. Очень скоро такое место нашлось на высоком левом берегу, где река делает крутой изгиб, в красивом сосновом лесу, чистом и без подлеска, устланным, как ковром, мягким мхом. Это место нравилось не только нам, видно было, что здесь останавливались и другие туристы или рыбаки: был сооружен стол и скамьи, рядом аккуратное кострище, а по берегу реки стояли рогульки для удочек.

     Красоту противоположного западного берега, подчёркивало закатное солнце. Он был низким, песчаным, переходящим в отдалении  в рощу с мелким кустарником. Даже сильный ветер был в помощь – не было ни комаров, ни мух. Грех было не воспользоваться таким подарком природы. Остановившись на день, мы застряли там ещё на несколько дней, так как, изучив схему, решили, что половину пути уже прошли. Дети ловили рыбу, я с противоположного берега в роще набирал маслят, Мама отдыхала, как могла, при наличии столь «прожорливой» семьи.

    Но однажды с утра не очень далеко от нас мы увидели подъехавший легковой  «Москвич» с прицепом и