Исполняющий обязанности - Евгений Васильевич Шалашов

— Мсье Кустов, а теперь более важный вопрос, по существу — кроме интересов России, вы собираетесь представлять еще и интересы других непризнанных государств? Советской России, Украинской и Белорусских республик, а также Галицийской?

— Еще Закавказской федерации, а также не исключено, что и Крымской республики, — сообщил я.

Все это не являлось каким-то секретом, а уже было обговорено на встрече министров при подписании дипломатического соглашения.

— Следует ли считать, что Советская Россия не станет поглощать Финляндию?

Далась секретарю эта Финляндия! Уже во второй раз спрашивает. К чему Франции какая-то Финляндия?

— Мсье,Советская Россия вообще не собирается никого поглощать. Даже если произойдет слияние республик в единое государство, оно не будет поглощением, а станет объединением равноправных и суверенных государств.

— Меня, откровенно-то говоря, мало беспокоит, какую форму примет Советская Россия, — отозвался секретарь МИД. — Меня больше беспокоит Франция.

— А какая связь? — недоуменно спросил я.

— Связь самая прямая. Разумеется, главная задача нашего министерства — защита наших интересов за рубежом, разработка стратегии внешней политики Франции, но мы существуем для самой Франции и наша деятельность связана с внутренней политикой республики. Начиная с тысяча девятьсот семнадцатого года мы приняли более двухсот тысяч русских беженцев, но только десять процентов из них имеют средства к существованию. А как прокормить остальные девяносто? Если просто предоставить их самим себе — увеличится преступность. Часть эмигрантов впитывает в себя Иностранный легион, часть занята поденной работой, кто-то нашел себе фермерские хозяйства, но все равно, проблема остается. Сейчас в Турции содержится еще около двухсот тысяч русских, перебравшихся туда из Крыма, из Одессы или Николаева. Скажу честно — мы даем турецкому правительству деньги, чтобы оно держало русских еще какое-то время, отказываем русским во въезде, но они всеми правдами и неправдами все равно приезжают. И в Берлине пребывает еще около ста тысяч русских. Сейчас в Германии инфляция, нет работы. В самое ближайшее время русские хлынут к нам. Во Франции, после завершения войны безработица, не хватает рабочих мест. Но если сюда понаедут ваши бывшие соотечественники, начнется крах. Двести тысяч эмигрантов мы еще как-нибудь переварим, но триста или четыреста — уже перебор. Но ведь в Финляндии тоже немало русских, противников большевистского режима. Если Финляндия станет частью Советской России, то они тоже побегут к нам. А это еще, как минимум пятьдесят тысяч, а тои все сто.

Эх, господин секретарь. Не знаете вы, что такое настоящая волна эмигрантов! Да в моей реальности в Париж устремилось не меньше миллиона русских. И ничего, как-то справились.

Хотелось бы сказать мсье Бертело, что РСФСР с удовольствием возьмет обратно всех своих заблудших соотечественников, но язык не повернулся. Мы пока не готовы. Вот, чуть попозже, когда станем восстанавливать промышленность — с удовольствием. Только не всех, а нужных республике Советов специалистов. А не то ведь, насколько помню по истории развития промышленности во время нэп — с одной стороны в СССР была жесточайшая безработица, что-то около двух миллионов человек, а с другой — катастрофическая нехватка инженеров, мастеров и квалифицированных рабочих.

— Мсье Бертело, а Франция могла бы помочь и себе и нам, — сказал я. — Если вы, по своим каналам, благодаря собственным связям сумеете убедить ваших промышленников восстанавливать, а то и создавать заново предприятия в Советской России, то и они бы могли заработать, а мы сумели бы вернуть себе часть наших людей.

— Увы, у меня нет такого количества знакомых предпринимателей, чтобы восстанавливать вашу экономику, — улыбнулся секретарь. — Да и вы не сумеете вернуть всех тех, кто приехал или приедет во Францию. Вам ведь не нужны люди, не имеющие профессий?

Я только развел руками. Нужны ли нам бывшие офицеры? Боюсь, что нет. Нам сейчас и своих-то военспецов девать станет некуда. Ладно, если они офицеры военного времени, вольноперы, вроде моего Володьки Аксенова, имеющие профессию учителя, инженера или землемера, эти не пропадут, а кто никакой профессии не имел? А ведь таких, из числа офицеров — хоть наших, а хоть и белых, подавляющее большинство. Я сейчас не беру в расчет профессиональных военных, закончивших накануне войны кадетский корпус или юнкерское училище. Таких уже практически не осталось, повыбиты еще во время Первой мировой. И офицерские кадры пополнялись, в основном, даже не за счет вольноопределяющихся, за счет унтер-офицеров из числа лучших. А какая профессия у унтера, отслужившего срочную службу и попавшего на войну? Да никакой. Из крестьян все. Это в песнях «поручики Голицыны да корнеты Оболенские» воевали, но воевали-то Ивановы-Петровы-Сидоровы хоть с той стороны, а хоть с этой. А что мы хотим? Россия — аграрная страна.

— Те русские, кто имеет хорошие рабочие специальности, а еще — ваши ученые, конструкторы будут востребованы. И мы не заинтересованы возвращать их России, — невозмутимо сообщил Бертело.

Ну, правильно. Россия их готовила, понимаете ли, мои предки-крестьяне горбатились, чтобы студенты учились, профессорами становились, а Франция их переманивает. А низкоквалифицированные или неквалифицированные кадры никому не нужны.

Значит, бабу Ягу будем воспитывать в своем коллективе. И ученых тоже. Но уж если я пришел к секретарю министерства, то нужно выяснить кое-какие тонкости французской бюрократии. Ну, или порядок, кому как нравится.

— Господин секретарь, если у меня возникнет ходатайство о стажировке во Франции советских ученых, то мне следует обращаться к вам или в Министерство национального образования?

— Вы должны составить список ваших стажеров, подтвердить готовность об оплате их обучения — это вам придется согласовывать с институтами или лабораториями, где будет проходить стажировка, согласовать список с нашим министерством, а потом передать его Министерству национального образования.

Е-мое, опять согласования. Ну, а что я хотел? Придется побегать. Не самому, разумеется, сотрудники есть. Правда, с тем же институтом Пастера придется вначале иметь дело мне, а уже потом отправлять сотрудников. А я обещал Барыкину, что поспособствую стажировке его сотрудников. Обещал, значит поспособствую. Авось, пенициллин создадут в году так тридцатом, или тридцать пятом. В тридцать пятом — тоже неплохо. И с радиоактивностью нужно работать. Изучать, получать вражеский, то есть, я хотел сказать, зарубежный опыт. Но для начала нужно преодолеть советскую бюрократию. Отправить сообщение Луначарскому и Семашко, пусть готовят общие списки и пожелания, утрясают это с Политбюро, а потом уже буду заниматься здесь.

Мсье Бертело уже посматривает на часы, давая понять, что пора бы и честь знать. Но я не просился на набережную, он сам меня сюда вызвал.

— А если возникнет надобность устроить в Париже выставку русских художников?

Секретарь уже открыто показывает мне на дверь, но осознавая, что так просто я не уйду, сказал:

— А вот это нужно утвердить у министра культуры, согласовать с министерством внутренних дел, а потом отправить к нам.

— Благодарю вас, — шаркнул я ножкой.

Вообще-то, если бы в МИД сидел специальный человек, который мог бы ответить на мои вопросы, то я бы секретарю министерства вопросов не задавал. Пытался уже, еще будучи торгпредом, но неизменно отвечают — дайте письменный запрос, ответ придет в течение двух месяцев. Запрос как-то дал, приходит ответ — мол, коль скоро мы не имеем дипломатических отношений, вам следует обратиться за дополнительными консультациями в канцелярию Президента.

Так, а теперь домой, то есть, к Комаровским или в торгпредство? Предпочтительнее домой, но в торгпредстве имеются неотложные дела. Барминов как раз пришел, когда позвонили с набережной д' Орсе.

И вот, я в собственном кабинете, а бывший зубр министерства торговли царской России товарищ Барминов спрашивает:

— Что будем делать с Трампом?

Чуть было не брякнул — а он собирается опять в президенты, но вспомнил, что речь идет не о том белобрысом дядьке, что снимался в фильме про этого, как там его? мальчишке, оставшемся дома, а о судне. А этот, который президент, он на второй срок выбран или нет?

— Трамп, прибывший из Соединенных Штатов Америки стоит нынче в порту Кале и ждет указаний от судовладельца, — терпеливо пояснил Барминов. — Две телеграммы пришли от капитана, одна от властей порта.

— Трамп, прибывший из Соединенных Штатов Америки? Сергей Сергеевич, а что за трамп и мы к нему каким боком?..

— Олег Васильевич, так вам лучше знать, — недоуменно воскликнул пой экономист и бухгалтер. — Трамп принадлежит вам, команда на судне, ей требуется платить жалованье или увольнять. А еще оплачивать стоянку, страховку. Я сам не в курсе вашей операции.

Барминов посмотрел на меня с неким укором. Мол — сделка совершена без его ведома, а он обычно меня