Мы – одна бригада - Владимир Колычев

– Ну, как тебе мои фильдеперсы? – самодовольно спросил Рома.

– Не понял.

– Хорошо я, спрашиваю, живу?

– Не то слово. Мы вот вчетвером в комнате живем.

– А я, как видишь, один. Уметь надо...

Рома был одет так же хорошо, как и его мучители. Фирменный джинсовый костюм, кроссовки. Одежда, правда, была грязновата. Поэтому он переоделся. Это был какой-то необыкновенный спортивный костюм. Блестящая синтетическая ткань, молнии, фирменные наклейки. Никакого сравнения с безликими ширпотребовскими трениками...

– Нравится? – спросил Рома.

– Классно!

– Четыреста рэ за него отдал. Хочешь, продам?

– Ты шутишь, откуда такие деньги?

– М-да, без денег на свете жить плохо. Скучно и нелепо... Ты виски пьешь?

– Виски?! Никогда не пробовал.

– А самогонку пил?

– Ну да, было дело.

Валентин был нормальным деревенским парнем, и к своим семнадцати годам успел попробовать все прелести колхозного бытия. Самогонка, «Прима» – это само собой. А еще доярка Клава, которая однажды по пьяной лавочке отдалась ему на сеновале. К выпивке и сигаретам он относился без особого почтения. Здесь, в институте, он вообще ни разу не прикоснулся к спиртному и курить не курил. Даже не тянуло. С девушками тоже не пробовал. Но к ним он тянулся. Просто ничего не получалось...

– Так вот, браток, виски и самогон – близнецы-братья. Только знаешь, как иногда бывает, один брат во дворце живет, второй в убогой хижине. Так вот и здесь. Виски – это круто, а самогон – фуфло... Ну так чо, дернем по пятьдесят капель?

Рома достал откуда-то из тумбочки бутылку из темного стекла с красивой заграничной этикеткой. Оттуда же извлек две хрустальных рюмки, наполнил их – одну протянул Валентину.

– Ну, за знакомство!

Виски в самом деле чем-то напоминало самогон. Только вкус у него более мягкий и пьется не в пример легче.

– Хорошо живешь, – сказал Валентин.

Он уже догадался, что Роме нравится, когда его хвалят. Особенно, если эта похвала относится к его «фильдеперсам».

– А то! Стараемся!.. Как говорится, хочешь жить, умей вертеться... Кстати, я смотрю, прикид у тебя не фонтан.

– Не понял.

– Одет, говорю, ты не важно. Свитер кто вязал, мамка?

– Да нет, сестра.

– И брюки у тебя – чисто колхозный вариант. Башмаки... М-да, не легко тебе будет.

– Да нет, я на жизнь не жалуюсь.

– Это ты на серую занудную жизнь не жалуешься. А с красивой жизнью у тебя проблемы будут. Или уже есть... Ты вот скажи, у тебя хоть одна девчонка в Москве была?

– Нет.

– Вот видишь, не было. И не будет. Потому что столичные девчонки на таких как ты не западают. Короче, прикид тебе надо сменить. И с прической надо что-нибудь придумать. Есть у меня один мастер. Точнее, мастерица. Знойная, скажу тебе, баба. Кстати, могу познакомить...

– Да нет, не надо, – смутился Валентин.

– Деревня ты, самая настоящая деревня! Ты меня, конечно, извини, если я тебя обидел. Но что есть, то есть... Я беру над тобой шефство. А это значит, что я научу тебя жить. Будут и у тебя свои фильдеперсы...

– Да мне и так не плохо.

Валентин нутром чуял, что знакомство с Ромой ничем хорошим для него не закончится. Парень чересчур деловой, и при этом какой-то скользкий, ненадежный.

– Это ты сейчас так говоришь, а когда увидишь, как достойные люди живут, сразу пластинку сменишь... Тебя же Валентин зовут, да?

– А ты что, уже забыл? – Да нет, не забыл. Просто думаю, как к тебе обращаться. Валентин – это слишком официально, ты не находишь? А Валя – слишком сопливо, да? Ты же не любишь, когда тебя Валей называют? Не любишь. Вижу, что не любишь... Придется имя тебе менять. Был Валентином, а станешь Вилли. А чо, и круто, и сердито!..

Рома говорил бойко, нахраписто. Он задавал вопросы, сам же на них отвечал. Валентин просто не успевал вставить слово. Впрочем, ему и не очень-то хотелось разговаривать с ним. Зато нравилось его слушать. Рома одной своей болтовней вносил свежую струю в его жизнь. К тому же он собирался взять над ним шефство. С одной стороны, Валентин противился этому, а с другой – было любопытно узнать, что из этого получится.

– Так, с именем твоим разобрались, – продолжал Рома. – Ты у нас теперь Вилли. Теперь со шмотками надо бы вопрос решить... Так, так...

С озадаченным видом он вытащил из-под кровати сумку, извлек из нее джинсы в целлофановом пакете, заставил Валентина их примерить.

Джинсы ему понравились. Кнопки, заклепки, нашивки, молнии на карманах. Фирма, одним словом. И к тому же они подходили ему по размеру.

– Класс! – оценивающе смотрел на Валентина Рома. – Как на тебя шиты... Вилли, это «Леви Страус». Это самый настоящий «Леви Страус»! Ты хоть понимаешь, что это значит?

– Ну штаны классные, да.

– Не то слово! Это самые наикрутейшие джинсы. И знаешь, сколько они стоят? Двести рублей!

– Дорого, – уныло вздохнул Валентин.

И стал стягивать с себя джинсы.

– Да ты не дергайся, все будет на мази. Мы ж с тобой свои люди, братан. Я их тебе за сто пятьдесят отдам...

– Ты шутишь, откуда такие деньги?

– Так предкам позвони, скажи, что джинсы клевые по дешевке нашел...

– Ничего себе дешевка! Да отец за три месяца столько не получает.

– Да, бедно живет советская деревня, – посетовал Рома. – Ладно, что-нибудь придумаем... Я бы тебе эти штаны за просто так бы отдал. Но не могу. Я их сам за сто двадцать рублей взял. И то знаешь, каких трудов стоило?

– Каких?

– Да таких!

Рома воровато осмотрелся по сторонам.

– Ты думаешь, откуда у меня все эти фильдеперсы? А непосильным трудом все нажито. Ты классный парень, вижу, что тебе можно довериться. Хотя ничего такого ужасного я не делаю, просто законы у нас в стране такие ужасные. В любой стране частная торговля поощряется государством. А у нас в Союзе все шиворот-навыворот. Ты думаешь, почему в магазинах ничего нет, почему дефицит? Да потому что частную торговлю душат, а государственная торговля нарочно создает дефицит, чтобы шишкари на этом наваривались... А-а, что я тебе говорить буду, ты все и сам прекрасно знаешь. И все знают, только молчат. И я молчу. Но при этом я действую. И обеспечиваю советских людей дефицитным товаром...

– Покупаешь джинсы за сто двадцать, а продаешь за двести, так я понял?

– Ну вот, и ты меня осуждаешь. Типа, спекулянт, да. А ты попробуй, купи эти джинсы! Хрена ты их где купишь! А я покупаю. Потому что знаю места... Короче, это все долгий базар, что, где да как. Скажу тебе, что джинсы эти достать непросто. Это труд, который должен быть оплачен. И оплачивает его мне та разница продажной и покупной цены. Чтобы взять товар, нужно потратить кучу времени и сжечь миллионы нервных клеток. А мне бесплатно даже молока за вредность никто не нальет...

– Я думаю, нервные клетки – это не самое страшное, – насмешливо посмотрел на Рому Валентин. – Хуже, когда тебя два крутых парня в темной подворотне подкараулят.

– Почему именно два?.. Ах, ты об этом? – болезненно поморщился Рома.

– Почему они тебя били?

– По лицу, брат, били. И по животу...

– А за что?

– Ладно. Скажу!.. Я сегодня сразу двух иностранцев сделал. Ну, в смысле, товар у них взял. Джинсы вот, все такое. А эти двое тоже хотели их поиметь, да маленько опоздали. Поэтому за меня взялись... Так-то вот, браток, жизнь у нас такая, там где деньги, там и волки. И от всех волков не отобьешься. Хорошо ты подоспел, а то бы лежать мне на сырой земле с проломленным черепом... Давай еще по пять капель!

Вдруг Рома предложил: – Хочешь работать на пару? Или боишься?

– Да не боюсь я, – неуверенно пожал плечами Валентин.

– Не боишься, но побаиваешься, я прав?.. Дело-то серьезное, Вилли. Менты фарцовщиков не жалуют, могут и в тюрьму посадить, были случаи. Но ты не боись, со мной не пропадешь. Если вдруг что, откупимся. Бабки на этот случай у меня имеются... Все нормально будет, вот увидишь... Да не жмись ты, браток. Я тебе хорошее дело предлагаю. Знаешь, сколько желающих со мной работать? О, вагон и маленькая тележка! А я одного тебя выделил. Знаешь, почему? Я тебе скажу, почему. Чтобы не было никаких непоняток. Ты, Вилли, классно дерешься. А мне как раз такой помощник и нужен, чтобы от волков отбиваться. Да и с головой у тебя все в порядке. И жила в тебе не слабая есть. Ты думаешь, я в людях не разбираюсь? Еще как разбираюсь. Один раз гляну, и уже вижу, какой человек. И тебя насквозь вижу. Вижу, что не гнилой ты изнутри. И дружбу ценить можешь. Если мы с тобой подружимся, ты меня точно не продашь. Правда же, не продашь?

– Не продам, – уверенно сказал Валентин.

– Ну так что, работаем вместе?

– Да я в принципе не против. Но надо бы подумать.

– Конечно же, нужно подумать. Ты думай, думай... А пока ты думаешь, я тебе кое-что покажу...

Рома подошел к одежному шкафу, вытащил оттуда нечто похожее на музыкальный усилитель.

– Знаешь, что это такое? Это видеомагнитофон! – объяснил он. – Слыхал о таком?