Конец проекта «Украина» - Валерий Коровин

На сегодня это важнейшая категория, с помощью которой США устанавливают своё единоличное влияние в мире. Ибо сама Америка — это как раз не государство-нация, а государство-империя. Формат же государства-нации не даёт для нас возможности реинтеграции постсоветского пространства иначе как через наднациональные блоки и образования. Отсюда стремление США вычленить отдельные постсоветские государства-нации из любых объединений с участием России. Именно поэтому целостность и статус как Грузии, так и Украины США рассматривают не иначе как сквозь призму государства-нации — это тот готовый модуль, который легко как включить, если речь идёт о России, так и выключить из любого евразийского наднационального интеграционного образования, если речь идёт об интересах США.

США настаивают на безальтернативности государства-нации и постулируют эту модель именно потому, что в конечном итоге важнейшим шагом является необходимость навязать модель государства-нации для России. Далее Бжезинский говорит о том, что «если Грузия выстоит, а Украина добьётся успеха, у России в долгосрочной перспективе появится больше шансов стать постимперским государством». То есть именно государством-нацией, а не государством-империей и уж тем более не государством-цивилизацией. Таким образом, Бжезинский высказывает основные критерии американской геополитики, которая не предполагает для России ни права вновь стать империей ни тем более государством-цивилизацией. То есть попытка вернуться к традиционным формам государственности для России должна быть исключена, ибо двигаться нужно строго к западной государственной модели.

Стратегия «Анаконда» против России

Но вернёмся к функции Грузии и Украины, направленной на укрепление формата государства-нации для бывших советских республик и вычленение их из всех возможных интеграционных евразийских инициатив. В этой связи следует напомнить один из основных постулатов стратегии «Анаконда»[10]

Он заключается в том, что наступающая сторона должна активно использовать переметнувшихся на её сторону из числа бывших союзников тех, против кого она воюет. То есть Украина и Грузия — это эталонные объекты для включения в модель действия стратегии «Анаконда», направленной на удушение нашего большого пространства. Таким образом, то, что Украина и Грузия являются важнейшими элементами удушения России и наступательной стратегии США в постсоветском пространстве, далеко не случайно.

Учитывая то, что Советский Союз распался именно на несколько государств-наций, а также то, что многие из них (для чего формат государства-нации подходит идеально) уже включены в санитарный кордон кольца «Анаконды», удушающего Россию, нам не остаётся ничего другого, как прорвать это кольцо, используя имеющиеся интеграционные проекты. И СНГ как раз в силу отсутствия ярко выраженного определяющего интеграционного формата очень удобно для этого, так как может включать в свой состав именно национальные государства.

Для прорыва кольца «Анаконды», которое продолжает нас удушать, Россия должна использовать именно Содружество Независимых Государств. При этом, находясь в контексте постмодерна, необходимо задействовать для этого сетевые технологии. В СНГ очень хорошо вписываются те элементы, которые «плохо лежат» на Западе и которые при этом ориентируются на нас. Здесь совершенно не нужно привязываться к принципу территориальной близости или территориального единства. Сейчас в формате СНГ может быть реализована стратегия сетевой империи — та же, что взята на вооружение США для строительства своей сетевой империи

По этому же принципу Россия может спокойно включать в это интеграционное образование, в силу его неопределённости, все те элементы, которые продолжают ориентироваться на Россию, даже находясь далеко за пределами нашего прямого стратегического влияния.

Начав с Абхазии и Южной Осетии, включение которых в Содружество Независимых Государств будет являться логическим продолжением процесса, инициированного самой же Россией, следует продолжить выдвижение за свои административные границы. Не нужно стесняться двигаться дальше. Например, американцы совершенно этого не стесняются. При этом они нас ещё и всё время обманывают. Перед тем как мы собственноручно разваливали Советский Союз, они говорили, что постсоветское пространство останется зоной стратегических интересов России, но тут же нас обманули, забрав себе всё, что мы отпустили. Необходимо вернуть всё назад, отвечая на все инициативы, которые идут от оппонентов, Соединённых Штатов Америки, по всему миру.

Рассмотрим вопрос о включении в СНГ такого государства, как Венесуэла. Несмотря на некоторую необычность данного предложения, оно совершенно не является каким-то запредельным и нереальным проектом. Это, став прецедентом, откроет дорогу для вступления в СНГ и другим ориентированным против США странам центральной Америки — Боливии, Кубе, Никарагуа и т. д. Следом надо начать процесс включения в СНГ Сербии. Внутрисербская политика балансирует между Россией и Западом, к тому же у сербов есть обида за отделение и признание Косова, а это увеличивает шансы на включение Сербии в СНГ. На южном направлении необходимо рассмотреть возможности включения в СНГ, например, Ирана. Почему бы нет? Это наш стратегический союзник в регионе. Неопределенность формата СНГ надо использовать в качестве позитивного элемента прорыва санитарного кордона. Всё это автоматически оживит структуру СНГ, вызовет колоссальный интерес у его нынешних участников. Надо начать процесс, компенсирующий выход из СНГ Грузии и Украины.

Расширение геополитического влияния за счёт экономических уступок

Следующим шагом должно стать утверждение того, что СНГ, традиционно находясь под системообразующим патронажем России, обеспечивает решение территориальных проблем тех, кто входит в содружество, а также проблем экономических. В этом заключается цивилизационная миссия России, повышающая её статус до имперского. В свою очередь прагматический интерес стран — участниц СНГ может быть использован Россией, которая, осуществляя геополитическое контрнаступление, расширяет через интеграционные процессы зону своих геополитических интересов, которые гораздо выше и гораздо ценнее любых экономических уступок и послаблений союзникам. Ради этого вполне можно пожертвовать экономическими уступками, в первую очередь ценами на газ и другие углеводороды. Легко можно пожертвовать тарифами и пошлинами, какими-то сырьевыми уступками, чтобы стратегически закрепить основные направления этого геополитического контрнаступления.

Относительно же тех, кто входит в конфронтацию с Россией, вполне можно совершенно симметрично действовать по-американски — провоцировать сепаратизм в этих государствах. И здесь можно спокойно и практично говорить о разделе Украины, раз она выпадает из нашего единого цивилизационного и исторического пространства, ориентируясь на Запад. В этом случае надо отметить, что не вся Украина этого хочет, что признаёт и Бжезинский, замечая, что «если Украина станет членом НАТО, а затем в стране произойдёт раскол, при ограниченной поддержке идеи присоединения к НАТО, то этим расколом воспользуются внешние силы. Все прекрасно знают, о какой стране идёт речь». С геополитической точки зрения у нас не остаётся другого выбора — как только Украина начинает двигаться на Запад, мы начинаем раскалывать Украину, забираем восток и юг, включая новообразованный на этой территории субъект в состав СНГ, Крым — в состав России. А дальше уже оставшаяся часть бывшей Украины, возможно, уже сама определится относительно своей дальнейшей судьбы. Ничего личного, только геополитика.

То же самое касается Грузии. До тех пор пока политические элиты этого государства будут настаивать на том, что Грузия — это государство-нация с его унификационными подходами к входящим в неё этносам, до тех пор пока Грузия будет говорить о вхождении в НАТО, чтобы стать американским плацдармом на Южном Кавказе, у неё будут территориальные проблемы.

В то же время СНГ будет гарантировать, что при вхождении Грузии обратно в любое интеграционное образование — в целом в наше общее стратегическое пространство — этот развал будет остановлен. То же касается Украины: СНГ — это то интеграционное объединение, которое в состоянии обеспечить воссоединение разрозненных территорий в случае прекращения самоубийственного движения на Запад, где этого расползающегося на куски Франкенштейна никто не ждёт. Надо всем обещать решение территориальных проблем, потому что в рамках единого стратегического пространства это более реально, в то время как в формате государства-нации, в который нас загоняют США, это нереально вообще.