КОНАН И ДРУГИЕ БЕССМЕРТНЫЕ - Роберт Ирвин Говард
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А демон? — прошептал человек, поеживаясь.
— Надежно заперт в своей клетке. Поторопись, Шубба, тебе пора отправляться. Найди среди шемитов подходящую женщину, обязательно белую, и скорее доставь ее сюда. Если вернешься до конца месяца, я заплачу тебе серебром столько, сколько она весит. А если нет, то висеть твоей голове на пальмовом дереве.
Шубба распростерся в пыли, коснувшись лбом земли. Затем поднялся и поспешно покинул крышу дворца. Тутмес снова окинул взглядом Внешний Город. Казалось, пламя костров разгорелось, и барабан начал выбивать угрожающий ритм. Внезапно раздался яростный вопль, дружно вырвавшийся из множества яростных голосов.
— Они узнали, что Амбула мертв, — пробормотал Тутмес, и снова сильная дрожь охватила его.
3. ВЫЕЗД ТАНАНДЫ
Алое пламя рассвета озарило небо над Мероэ. Лучи яркого света пробивались сквозь утреннюю дымку, отражаясь от покрытых медью крыш и шпилей каменного Внутреннего Города. Народ Мероэ просыпался. Во Внешнем Городе статные чернокожие женщины отправлялись на рынок, неся на голове корзины и сосуды, а юные девушки щебетали по дороге к колодцам. Голые ребятишки возились в пыли или гонялись друг за другом по узким улицам. Высокие черные мужчины выходили на порог своих хижин, чтобы заняться ремеслом, или отдыхали в тени на земле.
На рыночной площади торговцы под полосатыми навесами расставляли свой товар. Нескончаемая болтовня сопровождала заключение сделок, чернокожий народ бродил между сосудами с банановым пивом. Кузнецы трудились над подковами, ножами и наконечниками для копий. Жаркое солнце озаряло труд, гнев, силу жителей Куша.
Внезапно к привычной картине добавилось нечто новое. Под цокот копыт группа всадников проехала по направлению к бронзовым воротам Внутреннего Города. Всадников было шестеро, а возглавляла их женщина.
Кожа ее была смугла, копна густых черных волос была перехвачена золоченым ремешком. Кроме сандалий и украшенных драгоценными камнями золотых чашечек, частично прикрывавших ее полную грудь, ее единственное одеяние составляла короткая шелковая юбка, туго стянутая на талии. Черты лица ее отличались правильностью, а глаза смотрели уверенно и смело. Она умело управляла изящной кушитской лошадкой с помощью вожжей из алой кожи и украшенной драгоценностями уздечки. Ноги ее были продеты в серебряные стремена, через луку седла была переброшена газель. Следом за ее лошадью бежала пара поджарых гончих.
Люди, мимо которых проезжала эта женщина, переставали болтать, прекращали работу. Черные лица становились угрюмыми, в глазах начинал загораться гнев. Люди шепотом что-то передавали друг другу, и шепот постепенно перерастал в громкое выражение возмущения и ярости.
Юноша, ехавший рядом с королевой, начал нервничать. Он оглядел лежащую перед ними кривую улочку. Прикинув расстояние до бронзовых ворот, пока еще скрытых за хижинами, он прошептал:
— Высочайшая, люди настроены агрессивно. Было безумием ехать через Внешний Город именно сегодня.
— Да все черномазые Куша не смогут испортить мне мою охоту! — отвечала женщина. — При малейшей угрозе сбивай их на землю.
— Проще сказать, чем сделать, — пробормотал юноша, пытаясь оценить, насколько серьезна угроза. — Они выходят на улицы и перекрывают дорогу. Взгляни сюда!
Они выехали на большую площадь, полную чернокожих людей. По одну сторону этой площади возвышалось довольно высокое для Внешнего Города здание, построенное из глины и пальмовых стволов, над входной дверью висели черепа. Это был храм Джуллаха, который правящая каста презрительно называла дьявольским домом. Черное население поклонялось Джуллаху, игнорируя Сэта, змеебога нынешних правителей и их стигийских предков.
Чернокожие горожане столпились на площади, угрюмо разглядывая всадников. В их поведении чувствовалась угроза. Тананда, все же начиная нервничать, упустила из вида еще одного всадника, приближающегося к площади по другой улице. Обычно этот всадник привлекал всеобщее внимание, ибо кожа его не была ни смуглой, ни черной. Это был белый мужчина, его сильное тело защищала кольчуга, на голове был шлем.
— Эти собаки что-то замышляют, — бормотал юноша, ехавший сбоку от Тананды, наполовину обнажив свой изогнутый меч. Остальная охрана, состоящая из чернокожих кушитов, кольцом окружила Тананду, но ни один из них не стал доставать оружие. Ропот становился все громче, хотя никто пока не шевельнулся.
— Растолкайте их, — приказала Тананда, пришпоривая лошадь. Чернокожие с мрачным видом подавались назад при ее приближении.
Внезапно из дьявольского дома вышел высокий, тощий чернокожий человек. Это был старый Агира, охотник за ведьмами, одетый в одну лишь набедренную повязку. Указывая на Тананду, он возопил:
— Вот едет та, чьи руки обагрены кровью Амбулы!
Его вопль оказался искрой, от которой произошел взрыв. Толпа яростно взревела; люди начали окружать королеву, крича:
— Смерть Тананде!
В тот же миг сотни черных рук уцепились за ноги всадников. Юноша из свиты Тананды пытался закрыть ее от толпы, но брошенный камень размозжил ему голову. Охрану стащили с их лошадей и затоптали насмерть. Вопль перепуганной Тананды слился с ржанием ее лошади. Чернокожие мужчины и женщины в озверении набросились на нее.
Чернокожий великан схватил ее за ногу и стащил с лошади, швырнув прямо в ожидавшие ее с нетерпением и яростью руки толпы. Под издевательский хохот кто-то сорвал с ее тела юбку и размахивал ею над головой Тананды. Какая-то женщина плюнула ей в лицо и вцепилась в золотые нагрудники, царапая грудь королевы грязными ногтями. С силой пущенный камень угодил ей в голову.
Тананда видела, как кто-то добирался до нее, зажав в руке булыжник, с явным намерением размозжить ей череп. Сверкнули кинжалы. Если бы не множество народа на площади, ее бы прикончили тут же. Раздался вопль:
— В храм Джуллаха!
Тананда почувствовала, как ее полунесут-полуволокут, чьи-то руки хватали ее за волосы. Удары, направленные в нее, не достигали цели только благодаря тому, что все толкались, мешая друг другу.
И вдруг прямо в середину толпы ворвался всадник на могучем жеребце. Мужчины с криками разбегались от ударов копыт. Тананда увидела, как мелькнуло темное, покрытое шрамами лицо всадника, его голову защищал стальной шлем, грозный меч сверкал в его руках. Но тут из толпы кто-то метнул копье, жеребец пронзительно заржал, зашатался и пал на землю.
Всадник ухитрился приземлиться на ноги, продолжая наносить удары направо и налево. Копья отскакивали от стали его шлема и от щита в его левой руке, а меч рассекал плоть, крушил кости и сносил головы.
Пробившись к Тананде, незнакомец поднял ее на руки. Прикрывая щитом перепуганную девушку, он отступал, расчищая перед собой путь безжалостными ударами меча, пока не добрался до стены. Здесь
