Под чужим влиянием - Юлия Владиславовна Тарасова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Успокойся, Сэнди, ничего она не сделает. Мы все вернем, впереди еще два месяца – мимо подруг проехала полицейская машина, девушки напряглись. – Все будет хорошо. Завтра мы придумаем, что нам делать.
Милли улыбнулась, но Сэнди все равно видела в глазах подруги тревогу. Девушки были дома почти ночью, поэтому поспать удалось не долго.
Утром Милли встала и пошла на кухню почти закрытыми глазами. Отец и мать готовились на какое-то мероприятие, и мама бегала из кухни в комнату, то помогая отцу завязать галстук, то переворачивать на плите оладьи. Милли села за стол, взяла клубничный джем и хотела хорошенько позавтракать, как послышался звонок в дверь. Мама накрасила один глаз, и, стоя у зеркала в прихожей, спросила:
– Кто там?
– Это полиция, откройте дверь.
13. Полицейский участок
Милли сидела в камере предварительного заключения в полицейском участке и слышала, как ее родители ругаются с полицейскими, а те пытаются что-то объяснить. В этот момент Милли ничего не чувствовала, будто все эмоции оставили ее. Она просто смотрела в одну точку на стене камеры.
Когда полицейские постучали к ней домой, маленький шанс на то, что они пришли не за ней, все же был в подсознании Милли. Но этот шанс не оправдался, когда представители закона зачитали права Милли Батлер. Два полицейских разрешили девушке только одеться, а потом сразу повезли ее в участок. Родители, ничего не понимая, тут же забыли о своей встрече и поехали за ними на своей машине.
Дверь коридора с шумом открылась. Девушка подумала, что пришли за ней, что ее сейчас выпустят. Когда вошедшие подошли к камере Милли, сердце девушки чуть не выпрыгнуло из груди, потому что перед ней стояли три ее лучшие подруги. Их посадили в камеру к Милли, а в участке послышался целый хор голосов родителей.
Милли посмотрела на подруг, и ей показалось, что все только что проснулись и не понимали, что происходит.
– Все нормально, нас не посадят в тюрьму, нам нет восемнадцати лет.
– Да, ты права – подняла глаза Джулия, – нас посадят в колонию для несовершеннолетних. Мы посидим там до наших Дней Рождений, а в качестве подарков нас переведут в настоящую тюрьму.
– Родители не оставят нас здесь. Они не смогут так с нами поступить – Сэнди встала и подошла к решетке.
Голосов родителей больше не было слышно. Она обернулась, и на глазах у нее были слезы.
– Этого не может быть, не может. Как они все узнали?
– Успокойся, сейчас не время закатывать истерики.
Милли встала и тоже подошла к решетке. В коридоре было тихо, в самом участке тоже.
Прошло около часа, как девушки услышали, что к ним кто-то идет. Подошли два полицейских в формах. Один был с толстой папкой в руках. Он открыл какие-то страницы и, подсматривая, заговорил:
– Сегодня утром вы были объявлены в розыск. Все доказательства против вас поступили к нам в участок. Вы обвиняетесь в ограблении банка «Лейк Уорт». Поскольку банк находится не в нашем городе, то и суд будет не здесь, а в Лейк-Уорт. Завтра вас отвезут туда. Ваши родители решили, поскольку вы не совершеннолетние, на лето оставить вас в тюрьме того же города. Вы можете поговорить с ними, перед тем, как вас увезут – он повернул страничку. – Милли Батлер.
Начальник отошел от решетки, чтобы его помощник открыл дверь.
– Я не пойду – сказала Милли.
Девушки в недоумении посмотрели на нее. Начальник тоже удивился, но потом добавил:
– Мисс Батлер, на суде ваши родители присутствовать не будут, заседание будет закрытым. После суда вас отвезут в колонию, и вы не увидите своих близких три месяца.
Он продолжал смотреть на Милли, девушка опустила голову. Тогда, он назвал следующую, не подсматривая в папку, так как знал эту фамилию не понаслышке:
– Сэнди Миллер.
Сэнди вытерла рукой слезы и вышла в коридор. Ее повели в другое помещение, более теплое и приятное. Через стеклянную дверь девушка увидела родителей Милли, ее мама плакала, а отец ее успокаивал. Сэнди привели в похожую комнату со стеклянной дверью, где сидели ее родители.
– У вас есть пять минут – сказал начальник и оба полицейских вышли.
Мама Сэнди бросилась обнимать дочь, рыдая и бормоча что-то невнятное.
– Сэнди, о чем ты думала? – первым делом спросил отец. – Я никак не могу понять, мы что, давали тебе мало денег, или это все твои подруги?
– Они тут не причем – сказала Сэнди, чувствуя, что вот-вот взорвется от злости и отчаяния. – Почему мы остаемся в тюрьме до конца лета?
– Мы так решили – ответила мама, немного успокоившись. – Как еще мы могли вас проучить!? Может, если вы посидите в неблагоприятных условиях, то поймете, что не стоило бы совершать преступления.
– Вы не можете нас оставить… меня оставить, я не могу просидеть все лето в тюрьме.
– Скажи спасибо, что только лето, Сэнди. Если бы вам было по восемнадцать, никто бы не помог вытащить вас от сюда.
– Твой отец готовится в сенаторы в следующем году. Как теперь люди за него проголосуют, если его дочь преступница!? – миссис Миллер с горечью вздохнула. – Я заберу твою заявку из экономического университета. Ты поедешь к своему дяде в Вирджинию.
– Нет, только не к нему, он же ненормальный.
– Ненормальная в нашей семье только ты, Сэнди – папа девушки был больше расстроен из-за карьеры, чем за свою дочь. – Он военный, и ты будешь учиться у него.
– У него учатся одни парни. Там же лагерь для военных. Я никогда туда не поеду.
– Поедешь, ты сама выбрала этот путь, юная леди – мать девушки окончательно успокоилась, только вытирала нос белым платком. – Надеюсь, после всего этого ты начнешь ценить то, что родители делали для тебя.
В дверь постучали, и полицейский сказал, что осталась минута.
– Ты должна быть благодарна за то, что вы не сядете в тюрьму на полжизни. Полиция уже давно разыскивает четырех грабителей. Они считают, что вы поступили не подумав, связавшись с ними. Поэтому вас решили отпустить в конце лета и отправить на исправительные работы. Военный лагерь моего брата как раз подходит для тебя.
– Уж лучше в тюрьму, чем в Вирджинию – Сэнди встала и направилась к выходу.
– Мы с мамой так решили. Надеюсь, это лето ты запомнишь навсегда.
С этими словами отец встал и направился к двери, перед этим, похлопав Сэнди по плечу, как старого товарища. Миссис Миллер пошла за ним, неуклюже обняла
