Грани Безумия - Ева Романова

Очередной ухаб, меня встряхивает так, что я подпрыгиваю на сидении. А затем мой желудок решает, что больше не в силах сдерживать свое содержимое и меня начинает бесконтрольно выворачивать.

— Твою мать! — слышу мужской хрипловатый голос с переднего сидения, — сука, ну какая же сука!

Мужчина говорит с акцентом, который я не могу распознать через затуманенный разум. Сквозь судороги, чувствую, как машина начинает замедлять ход. Но мне уже плевать, на все что происходит вокруг. Мне холодно. Безумно холодно.

— Нет времени, жми на газ! — командует тот же голос.

Заднее сидение прогибается под тяжестью мужского тела, отчего я съезжаю по скользкой поверхности вглубь, а моих щек касается что-то приятно теплое. Рвотные позывы прекращаются, и я наконец с хрипом втягиваю в себя воздух.

— Что с ней? — слышится мужской голос другого тембра.

— Эта мразь все-таки подсунула другое вещество, — раздраженно вздыхает мой похититель, — либо смешала его еще с чем-то.

Смысл его слов не доходит до меня, как и всего диалога в целом, потому что туман вновь опускается на меня, и я выключаюсь, проваливаясь в беспамятство.

Голова, словно камень, прижимает подушку к матрасу. В нос проникает влажный прохладный воздух, от которого режет пересушенное горло, и я закашливаюсь. Зарекаюсь, что больше не буду так много пить. Что-то в этот раз похмелье слишком жестко меня ударило.

Тянусь ладонью ко лбу, но руку мгновенно пронзает боль в районе локтевого сгиба и запястья. Зажмуриваю глаза, а затем открываю их, пытаясь перевести тело в сидячее положение. В комнате темно, как ночью в пустыне, но даже сквозь нее я замечаю, что это не моя спальня в родительском доме и не отель. Оглядываюсь вокруг. Аскетичная комната с обоями в цветочек, кроватью, на которой я лежу, одинокой прикроватной тумбочкой и комодом под зашторенным окном у противоположной стены.

Паника подкрадывается незаметно, словно ледяной рукой запуская мурашки по спине. Пытаюсь подогнуть ноги под себя, но они путаются в пышной юбке свадебного платья. Перед глазами мгновенно пролетают воспоминания из бутика и тяжелый мужской взгляд в отражении зеркала. Мочка уха начинает зудеть, совсем, как после его дыхания. Судорожно втягиваю носом воздух, а губы начинают дрожать.

Осматриваю свое тело. Увидев, что именно причинило боль моей руке, я с ужасом сглатываю ком в горле и хриплый крик непроизвольно вырывается из моего рта. Из кожи торчит катетер, зафиксированный пластырем, а трубка ведет к капельнице с каким-то раствором. Тяну вторую руку, чтобы вырвать иглу, но не могу дотянуться до нее, потому что запястье перевязано одним концом грубой веревки, а второй закреплен к ножке кровати. Аккуратно шевелю обеими конечностями. Меня привязали, словно какую-то пленницу.

— С пробуждением, спящая красавица, — неожиданно прорезает тишину мужской голос и заставляет меня вздрогнуть.

Мужчина щелкает выключателем на стене и яркий свет заливает комнату. Щурюсь, пока глаза не привыкают к освещению. За это время незнакомец успевает подойти к моей кровати и осмотреть катетер. Дергаюсь в сторону от него, когда мужчина пытается взять меня за локоть. Но это его только раззадоривает, и он с силой вжимает пальцы в мою руку, оставляя после себя отметины.

— Мне больно! — капризно вскрикиваю я.

— Ничего, потерпишь, — произносит сухо и грубо.

От его нахальности начинаю возмущенно, словно рыба, выброшенная на берег, шевелить губами.

— Да ты знаешь кто я?! — перехожу на откровенный визг, когда волна истерики сносит меня с берега под названием разум, — знаешь, что мой папа сделает с тобой, когда узнает?! Знаешь, кто мой папа? Он на тебе живого места не оставит! Только посмей ко мне притронуться! Он тебе руки сломает! И ноги тоже! Ходить потом не сможешь! Кто ты вообще такой? Тебе жизнь дорога…

Не успеваю договорить свой монолог, потому что тяжелая мужская рука в одно мгновение накрывает мой рот, впиваясь шершавыми пальцами в скулы. Кажется, что под таким напором мой череп вот-вот хрустнет.

— Закончила, принцесса? А теперь послушай меня, — произносит похититель, угрожающе понизив голос, — я очень надеюсь, что твой отец узнает, что я с тобой сделаю. И очень надеюсь, что если ты будешь в себе и вообще выживешь после такого, то в красках расскажешь своему папочке, что и как я с тобой делал.

Он продолжает сжимать мое лицо, меня трясет крупной дрожью от его слов, а в ушах звенит тонким пронзительным писком. Губы мужчины шевелятся, он что-то еще говорит мне, но я его не слышу. Его слова, его действия синтезируют во мне самое низменное чувство — страх. Что со мной будет дальше? Каким будет его следующий шаг? Что он задумал? Единственное, что я понимаю — этот мужчина непредсказуем и явно не в своем уме.

Он уходит, оставляя меня наедине со своими тяжелыми мыслями. Перед тем как выйти, он распахнул шторы и теперь я могу видеть вечернее небо и множество деревьев, которые окружают дом. Судя по всему, мы за городом. Первым делом, еще раз оглядываю комнату, которую теперь озаряет свет красного закатного солнца, в поисках хоть чего-нибудь, что поможет мне сбежать. Но все поверхности пусты, а канатные путы мертвой хваткой на запястьях сдерживают меня от побега в окно.

Миллион раз проклинаю себя за то, что поддалась на Наташины уговоры и поехала в клуб, обманув охрану. А потом еще и телефон отключила. Черт! Его вообще смогут отследить, если он в выключенном состоянии? Но, прежде чем найти ответ на этот вопрос в своей голове, в нее приходит другая мысль, более ужасающая — скорее всего мой телефон остался в свадебном салоне.

Мне остается только молиться, чтобы меня смогли найти. Не знаю как, но уверена, что отец сможет это сделать. И надеяться, что этот урод ничего не сделал с моей лучшей подругой и она в целости и невредимости.

Понятия не имею сколько еще проходит времени в гнетущей тишине, но за этот промежуток я успеваю обдумать все, что произошло со мной за последние сутки. Почему-то начинаю беспокоиться о том,