В лапах Ирбиса (СИ) - Ласк Елена

Яркий свет фар моментально ослепил. За ним просматривался силуэт чёрного матового автомобиля. Характерный звук предупреждал о появлении зверя. Первый порыв — ускориться, скорее скрыться в подъезде, только это станет проявлением слабости. Замерла на месте, оценивая обстановку: четыре утра, все спят, в доме не горит ни одного окна, во дворе пустынно. Он подходит ко мне в своей небрежной вальяжной манере, весь в чёрном. В его руках огромный букет из бордовых, почти чёрных лилий, аромат которых заполняет всё вокруг. Это наша четвёртая встреча, но моя спесь поубавилась после третьей. Сразу вспомнила, какими дикими глазами Барс смотрел на меня, прижав к стене обнажённым влажным телом, демонстрируя свою похоть. Внутри неприятно заклокотала тревога. Он остановился в шаге от меня, нас разделял только букет. Смотрит пристально, с интересом, доводя меня до паники.

— Красивая. — Произнёс, облизнувшись, оскалившись в улыбке. — Ты наверняка будешь хороша в постели, у вас это семейное. — По телу прошла первая неприятная ледяная дрожь. — У тебя дикий темперамент, под стать моему. Жаль не заметил сразу. Тебя будет интересно приручать, укрощать, ломать под себя.

— Ничего не будет. — Вытолкнула из себя слова, еле-еле, а глаза Барса будто вспыхнули, стебли из букета захрустели в его руке.

— Пока у меня не будет с тобой, продолжу пользоваться твоей сестрой.

— Это ваши отношения. Меня они не касаются. — Непроизвольно сделала шаг назад, а потом ещё и ещё, уперевшись в стену дома, рядом с дверью в подъезд.

Расстояние между нами не увеличилось. Барс по-прежнему находился слишком близко. Он жёстко взял меня за запястье, больно сжимая, и силой вложил в руку букет, который я крепко прижала к груди, создавая импровизированную преграду между мной и Барсом.

— Я хочу тебя. Могу прямо сейчас, прямо здесь насадить на свой член. Только это не интересно. Пресно. Так можно с любой. С тобой хочется по-другому, чтобы стояла на коленях, отсасывая, и смотрела своим диким непокорным взглядом. Я всегда получаю желаемое.

Цветы снова захрустели, когда Барс сократил расстояние до минимума, всматриваясь в мои глаза.

— Я не опущусь до подобного.

— Верно. Ты падёшь… ради сестры, которую я опущу на самое дно, когда она перестанет меня удовлетворять и надоест. Для начала, дам попользоваться парочке своих друзей, или деловых партнёров. Тебе лучше побыстрее начать соображать, чем рискуешь, отказывая мне.

— Не смей. — Руки сжались в кулаки до хруста, стало противоестественно жарко, внутри бурлила ненависть.

Барс отстранился ровно на один шаг, посмеиваясь и снова облизываясь. Не выдержала, со всей силы хлестнула изрядно потрёпанным букетом по морде Барса, остановив его издевательский смех. Он замер, стиснув челюсти и закрыв глаза, будто усмиряя в себе что-то. Это был идеальный момент, чтобы сбежать. Стоило мне сделать шаг в сторону двери, как я почувствовала на себе крепкую хватку, и удар спины о твёрдую поверхность, шею моментально сдавила рука очень опасным захватом.

— Тварь неприступная, умолять будешь, чтобы я тебя трахнул. — И дышит мне в лицо жаром, а в глазах пепелище.

Барс сделал резкое движение, будто отшвырнул меня, но я устояла. Под ногами хрустели цветы, которые я даже не помнила, когда выпустила из рук. Подняла взгляд на него, действуя иррационально, попутно проверяя шею. Барс ещё несколько секунд рассматривал меня с непроницаемым лицом, а затем улыбнулся.

— Да, именно такая, как я хотел.

После этих слов он спокойно сел в машину и уехал, а я осела на холодный асфальт, пытаясь справиться с моментальной слабостью, завладевшей телом.

В голове звенело. Не сразу поняла, что это сигнал вызова медсестры. Моментально пришла в себя, вынырнув из сна в реальность, отряхиваясь от забытых ощущений.

— Ничего себе. — Присвистнула Мила, моя коллега, когда мы переодевались после смены. Сегодня я не была готова на болтовню, чувствовала себя разбитой, только Мила намеренно этого не замечала. Она заканчивала последний курс и мечтала переехать заграницу. Её целью было стать пластическим хирургом, никем другим Мила себя не видела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты о чём? — Всё же уточнила, натягивая джинсы, надеясь, что пустой трёп поможет хоть немного отвлечься.

— О твоих часах. — Кивнула на мою руку, таинственно улыбаясь своей идеальной улыбкой, к сожалению, искусственной — последствие аварии в школьные годы. Мила сама мне как-то рассказала, признавшись, что до сих пор не может привыкнуть.

— Часы как часы, ничего особенного. — Постаралась избежать развития темы, но Мила не угомонилась.

— Разумовский подарил? Или у тебя другой состоятельный ухажёр?

— Разумовский не делает мне никаких подарков, он просто мой преподаватель и наставник. — Эти слова я повторяла раз за разом Миле, подругам, сокурсникам, особо любопытным, сующим нос не в свои дела.

— Значит, ухажёр. — Сделала свои выводы Мила. Я не хотела продолжать эту беседу, устала, двое суток без сна сказывались. — Дашь примерить? — Её глаза горели в предвкушении, только осталось потереть ладошками.

Она так и замерла в одной юбке и лифчике, дожидаясь моего ответа.

— Не могу их снять. Замочек заклинило. — Ответила честно.

— Не хочешь давать так и скажи. Переживу.

Мила отвернулась к шкафу, нервно стаскивая с плечиков блузку.

— Я не вру. Если у тебя получится их с меня снять — они твои.

Я не шутила, надеясь, что азарт Милы и её находчивость помогут мне избавиться от оков. Глаза коллеги загорелись. Сначала аккуратно, а затем нетерпеливо она предприняла безуспешные попытки расстегнуть браслет. Её мыслительный процесс отражался на лице в прищуренных глазах и постоянном покусывании нижней губы.

— М-да. — Констатировала она, устало выдохнув, плюхнувшись на скамейку.

— Я же говорила, заклинило.

— Наивная. — Ухмыльнулась, снова облизнув пухлые губы, это было её привычкой, на которую я так и не привыкла не обращать внимания. Карие глаза пробежались по мне с ног до головы, будто впервые видят. Мила сгребла свои курчавые волосы в хвост и, кивнув мне на руку, с видом учёного пояснила свою реакцию. — Это фирменные часы, стоят кучу денег, скорее всего платиновые. Их делают на заказ и вторых таких ты не найдёшь, поверь, я разбираюсь. Когда такие часы не расстёгиваются, это означает только одно — они не должны расстёгиваться. Так что, дорогая, ты попала.

— Чёрт. — Устало выдохнула я. Ещё одной проблемой больше.

Пока ехала домой, перерыла весь интернет в поисках информации о часах. Женщина, сидящая рядом со мной в автобусе, странно косилась в мой телефон, где ноли в ценах зашкаливали, недовольно сопя, и прыгая глазами с экрана на моё запястье и обратно. Так и пришлось, натянуть рукав посильнее, пряча проблему в рукаве. Судя по всему, они действительно были платиновыми, о цене старалась вообще не думать, потому что, узнай я её, подарок Ирбиса стал бы для меня ещё большей проблемой. Пока самой большой по-прежнему оставался загул Киссы.

Глава 9

— Слушаю. — Раздался в телефоне деловой, спокойный до трясучки, голос.

— Как их снять?

Я была спокойна. Приветствие пропустила совершенно случайно. Расспросы настигли меня и на работе, даже несмотря на то, что часы я носила циферблатом на внутренней стороне запястья и старалась прятать. Среди моих знакомых оказалось слишком много знатоков дорогих часов. Только доктор Разумовский придерживался деликатного молчания, хотя то и дело посматривал на мою руку. Спустя несколько дней я поняла, что бесполезно скрывать то, о чём все уже перешёптываются, выдвигая между собой версии происхождения дорогого украшения на руке не особо состоятельной девушки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не выдержав очередного вопроса с подтекстом одного из врачей, во время перерыва набрала номер, который с трудом нашла. Так как Кисса по-прежнему не появлялась дома, мне пришлось самостоятельно искать способ связаться с Ирбисом. В соцсетях его, конечно же, не было, по крайней мере в друзьях ни у сестры, ни у Барса я его не нашла. О личной встрече и речи быть не могло. Ирбис очень меня напугал тогда, в машине, и я больше не хотела повторять тот опыт. Был стопроцентный вариант поговорить с его братом, но я отмела эту возможность, не собираясь давать Барсу малейший повод считать меня должной ему. Часы, идеально сидевшие на руке, мешали мне жить, но не своим наличием, а невозможностью их снять. Они всё больше привлекали внимание знакомых. На лицах половины группы появлялись надменные ухмылки, стоило мне попасть в поле зрения. Сплетницы перешёптывались, мысленно ликуя подтверждению своих догадок о моей связи с Разумовским, которая всё больше укоренялась. Как будто ни от кого другого я не могу получить подарок. Ухажёров у меня всегда было достаточно. Только в нашем потоке ко мне подкатывали трое парней, один из которых сын местного олигарха. Почему никто не подумал, что это подарок от него? Неужели всем приятнее мусолить мой как бы роман с Разумовским? И всё это в разгар сессии, когда все особенно на нервах и не в себе. В итоге я не выдержала и начала искать способ связаться с Ирбисом. Ему, как оказалось, принадлежало офисное здание в центре города, но пробиться на телефонный разговор удалось с трудом, потому что по личным вопросам, со слов секретарши, было приказано не соединять. Я психанула и попросила просто передать, что звонила Ника. Меньше минуты прошло, прежде чем я услышала его «слушаю» в ответном звонке.