Тарзан — приемыш обезьян - Эдгар Берроуз

Некоторое время Тарзан забавлялся с ножом, потом продолжил обшаривать полки. В одном из шкафов ему попалась книга с ярко раскрашенными картинками — детская иллюстрированная азбука. Эта вещь была еще интересней ножа!

«С „А“ начинается Аист,Гнездо свое вьет он на крыше.С Б начинается Башня,Домов всех вокруг она выше».

Картинки так увлекли Тарзана, что он позабыл обо всем на свете.

Листая страницы, он видел изображения белых обезьян, очень похожих на него лицом, но в каких-то странных разномастных шкурах. Он нашел в книге и маленьких мартышек, вроде тех, что прыгали по деревьям его родного леса. Но ни на одной картинке он не увидел обезьян своего племени; никого похожего на Керчака, Тублата или Калу.

Сначала Тарзан пытался снять пальцами маленькие фигурки со страниц, но быстро понял, что они не настоящие. Но как же они сделаны? Мальчик не имел об этом ни малейшего понятия и даже не находил в своем языке слов, чтобы дать названия всему, что он встречал на изображениях.

Пароходы, поезда, коровы и лошади не имели для него никакого смысла. Тарзана очень заинтересовали картинки с обезьянами, слонами и львами и какие-то многочисленные черные штучки вокруг этих картинок — они были похожи на надоедливых букашек, прилипших к страницам. У многих из них были ноги, но ни у одной не было ни рук, ни глаз.

Это было первое знакомство Тарзана с буквами английского алфавита… Знакомство, которое состоялось, когда маленькому лорду было уже больше десяти лет от роду.

Он, никогда не видавший ничего подобного, ни разу не говоривший ни с одним из людей, конечно, не понимал назначения этих странных букашек.

Зато в середине книги он отыскал своего старого врага львицу Сабор, потом змею Хисту, свернувшуюся клубком…

О, как это было занимательно! Никогда за все десять лет своей жизни он не испытывал такого удовольствия, и лишь приближающиеся сумерки, смешавшие все рисунки, заставили мальчика оторваться от книги.

Тарзан положил азбуку обратно в шкаф и аккуратно закрыл за собой дверь хижины: он не хотел, чтобы кто-нибудь нашел и уничтожил его сокровище. Он быстро сообразил, как действует деревянный засов и как нужно тянуть кожаную петлю, чтобы опустить его и снова открыть снаружи. Единственное, что прихватил с собой маленький лорд Грейсток — это охотничий нож в кожаных ножнах, укрепленных на поясе с пряжкой. Эту добычу Тарзан повесил на шею, предвкушая, как он похвастается ею перед товарищами.

Но едва мальчик достиг первых деревьев, как из кустов впереди возникла огромная фигура. Сперва Тарзан принял ее за обезьяну своего племени, но через мгновение сообразил, что перед ним Болгани, громадная горная горилла.

Эти существа редко спускались со своих лесистых гор, но иногда бескормица приводила их в низинные джунгли, и тогда закипали смертельные битвы между горными гигантами и племенем Керчака. Старый самец никому не позволял вторгаться на свою территорию! Что же касается горных горилл, которые от природы были добродушными существами, то даже слон не осмеливался встать у них на дороге, если они приходили в ярость! Зато в отличие от низинных сородичей они жили не стаями, а маленькими семьями, что давало племени Керчака численное преимущество и позволяло прогнать прочь огромных непрошенных пришельцев…

Обезьяна, вставшая перед Тарзаном, только что получила трепку от местных горилл и потому находилась в самом ужасном расположении духа.

Мальчик впервые увидел горное чудовище так близко, но сразу понял, что ему нечего ждать пощады от грозно рычащего монстра. На помощь звать тоже было бесполезно — его стая находилась сейчас слишком далеко — и Болгани стояла между ним и спасительными деревьями… Значит, оставалось только одно: оставаться на месте и биться насмерть!

Если бы Тарзан был взрослым самцом обезьяньего племени, он смог бы дать горной горилле серьезный отпор, но что мог противопоставить стальным мускулам и длинным клыкам горного антропоида маленький мальчик, пусть даже необычайно крепкий и сильный для своего возраста?

Но в жилах этого мальчика текла кровь народа, который дал миру так много бойцов, воинов и первооткрывателей — народа забияк, не просивших пощады даже в заведомо безнадежных схватках!

И хотя маленькое сердце Тарзана билось часто, как сердце птицы, он не испытывал страха в обычном понимании этого слова. Если бы ему представилась возможность бежать, он, конечно, воспользовался бы ею, но поскольку бегство представлялось невозможным, Тарзан испустил боевой клич своего племени прямо в лицо горилле.

Не успел этот вопль отзвучать, как огромный зверь прыгнул на него. Мальчик принялся бить кулаками громадное волосатое тело, но это было столь же бесполезно, как наносить удары по стене хижины. Могучая ручища гориллы стиснула плечо Тарзана…. И тогда маленький боец выхватил нож из ножен и нанес удар в волосатый живот. Клинок глубоко вонзился в тело обезьяны, и по джунглям пронесся дикий рев боли и бешенства.

Тарзан мгновенно понял, как опасна нанесенная им противнику рана, и немедленно пустил нож в дело еще раз и еще. Он бил гориллу в живот, в шею, в предплечья, а когда вопящий от ярости зверь вскинул его над головой, успел напоследок резануть ему ножом по пальцам.

И все-таки силы были явно неравны, и жестокий бой продлился не больше двух минут. А потом истерзанный, залитый кровью ребенок, отброшенный далеко в сторону ударом могучей лапы, безжизненно упал в заросли папоротников своих родных джунглей.

Тем временем племя Керчака услышало далекий боевой рев гориллы, и Кала, уже давно тревожившаяся за сына, опять улизнувшего из-под присмотра, стремглав помчалась по вершинам деревьев туда, откуда доносились крики горного чудовища.

Темнота уже опустилась на землю, только лунный свет слегка разбавлял мрак. И в этом неверном свете, подобно диковинному призраку, почти неслышно перелетала с одной ветви на другую огромная обезьяна, пролетая над двадцати-тридцатифутовой бездной. Кала отчаянно спешила к месту происшествия, не волнуясь о том, что никто из обезьян не последовал за ней.

Внезапно крики Болгани смолкли, и в джунглях воцарилась мертвая тишина.

Тем не менее Кала продолжала путь и вскоре приблизилась к месту, откуда еще недавно доносились страшные звуки. Теперь она продвигалась осторожнее, наконец медленно и опасливо спустилась вниз, тревожно вглядываясь в темноту в поисках хоть каких-нибудь следов разыгравшегося здесь сражения…

И тут в обрызганных кровью папоротниках, освещенных выглянувшей из-за туч луной, обезьяна увидела истерзанное тело Тарзана, а поодаль — тушу горной гориллы, мертвой и уже окоченевшей.