Крестоносец: Железная Земля - Андрей Астахов

— Хольдхейм — столица Пограничной марки, самой западной части Ростиана, — пояснил Ганель. — А дальше начинаются земли Кланх-О-Дора, древней отчизны виари, оставленной ими во времена Нашествия. Собственно, эта территория тоже имперские владения, но имеет статус вассального королевства — там правит своя, местная династия. Сам я там не бывал, но слышал о Кланх-О-Доре много удивительных историй.

— Например?

— О Тьме, пришедшей в эти земли. Слышали о ней, сэр?

— Вы имеете в виду магию Суль?

— Тьма поселилась в Кланх-О-Доре еще до того, как магистры Суль бросили Ростиану вызов. Весь этот край, кажется, пропитан магией, оставшейся еще со времен, когда там жили виари. Она во всем — в камнях, деревьях, земле, воде, звуках. Сама природа там будто проверяет тебя на прочность. Плодородной земли очень мало, а небо там все время серое, будто затянутое дымом. Много воинов и миссионеров погибло в свое время в болотах и лесах Кланх-О-Дора страшной смертью. Это дикая земля, и она что-то делает с людьми.

— Что значат ваши слова, почтенный?

— Сотни лет империя пыталась освоить Кланх-О-Дор. Строила замки и поселения имперских колонистов, большей частью из Элькинга, размещала гарнизоны. Но эта земля не благоволит пришельцам. Новые поселки быстро пустели, люди уходили оттуда, и все они говорили почти одно и то же — древнее проклятие еще действует.

— Какое проклятие?

— Проклятие виари, конечно. У Морского Народа есть пословица: «Наши исконные земли будут принадлежать или нам, или никому». Возможно, в этом что-то есть. Когда-то остроухие вынуждены были покинуть эти земли из-за Нашествия. Десятки лет Кланх-О-Дор был вотчиной нежити. Потом пришли виссинги, дикари с юго-востока. Их воины прекрасно владели оружием и отличались отвагой, а маги были сильны — почти так же сильны, как виарийские. Виссинги отвоевали западную часть Кланх-О-Дора и создали свое королевство со столицей в Левхаде. Кстати, Левхад до сих пор является резиденцией виссенского короля. Но Нашествие продолжалось, эта земля продолжала сводить виссингов с ума. Постоянные сражения с ордами нежити измотали пришельцев. Их герцоги обратились к империи за помощью. Попросили принять свой народ в подданство империи. Слышали о Дарайской Хартии?

— Не приходилось.

— Сегодня виссенская знать не любит вспоминать свою историю. А зря. В те темные времена империя спасла виссингов от уничтожения.

— Ничего удивительного, — сказал я. — Какой благодарности вы ждали бы от дикарей?

— Виссинги не считают себя дикарями. На их языке слово Weassyng означает «свободный человек», а нас, уроженцев Ростиана, они за глаза называют свиньями и рабами, задавленными владычеством императоров. Их национальная героиня — королева Вендра, которая триста лет назад подняла против империи восстание. Слышали о «людях в волчьих шкурах»?

— Ни разу.

— Так называли себя восставшие. К этому времени в Кланх-О-Доре материанство уже вытеснило культы языческих богов-демонов. Ну а Вендра и ее двор продолжали поклоняться языческим богам. Они объявили, что древние боги разгневаны отступничеством виссингов. Объявили войну Лжематери имперцев и всем Ее последователям. Восстание охватило почти весь Кланх-О-Дор и продолжалось долго, полных двадцать лет — говорят, это были страшные времена. Времена Истинной Тьмы, так их называют в хрониках. Тысячи и тысячи мирных людей были зверски убиты восставшими. Особо жестоко убивали служителей Матери и пленных солдат империи. В конце концов, фламеньеры разбили главную армию бунтовщиков и пленили королеву-мятежницу. Вендру судили в Рейвеноре, признали изменницей и ведьмой. Она была принародно обезглавлена в Левхаде, тело ее сожгли и развеяли по ветру. Кузен королевы Тевдерик покаялся, принес присягу императору Армилаю и был коронован на царство. Любопытно, что первым указом Тевдерика был указ о наследовании, по которому запрещалась передача престола по женской линии. С тех пор восстаний больше не было. Но приязни между виссингами и имперцами нет и поныне. Многие виссинги считают Тевдерика предателем, продолжают почитать «великую королеву», некоторые даже не скрывают этого.

— Грустно это все, — не выдержал я. — Как я погляжу, имперцев нигде не любят. На Марвентских островах местные жители тоже не очень дружелюбны.

— Проклятие сильных в их силе, молодой сэр. Слабые и подчиненные всегда будут ненавидеть тех, кто сильнее и влиятельнее их. И вдвойне сильней будут ненавидеть именно тех, кому они обязаны своим спасением.

— А вот это точно, — согласился я.

Ганель ответил мне учтивым поклоном.

— Почти все колонисты сегодня живут в Тинкмаре, это имперская столица провинции и большой порт, — продолжал он. — Кроме Тинкмара и Левхада больших городов в Кланх-О-Доре нет, только форты Империи и крейссы — виссенские укрепленные поселения. У каждого рода свой крейсс, и чужаков, особенно ростианцев, туда они не пускают. Хороших дорог в провинции построено немного, земли, как я уже сказал, скудные, так что земледелием там не прокормишься. Зато есть огромные месторождения отличной железной руды, особенно в горах на границе с империей, как раз близ Хольдхейма. Из-за этого Кланх-О-Дор еще называют Железной землей. Когда-то из этой руды в кузницах Хартанда виари выплавляли свою знаменитую шеренскую сталь, острую как когти дракона, гибкую, как ивовый прут, звонкую как хрусталь и неуязвимую для ржавчины. Ее секрет был утерян много веков назад, но нашелся тот, кто почти разгадал его.

— И кто же это?

— Я! — выдохнул Ганель, и в глазах его замерцали огоньки безумия. — Я перевел один древний манускрипт, написанный на байле еще до начала Нашествия, и действительно много узнал о шеренском узорном булате, но не все. Может быть, мне повезет, и я еще найду ответы на свои вопросы.

— Вы забываете одну простую вещь, мэтр — мы ссыльные, государственные преступники. Вряд ли у нас будет возможность заниматься… гм… исследованиями. — Я помолчал. — Скорее всего, в Хольдхейме нам предстоит работа в шахте с этой вашей хваленой железной рудой.

— Кто знает, добрый сэр, кто знает! — Ганель заложил руки за голову, потянулся. — Возможно, вы правы. Но не мечтать… нет, нет, я не могу! Ох, как бы я хотел увидеть эти земли своими глазами. Эти леса, над которыми некогда летали драконы, руины, что остались от городов Сухопутной Эпохи! Сколько интересного, необычного можно там найти!

— И опасного, — я вспомнил призраков в Порсобадо, рассказ Элики о Сосудах Покоя и поежился. — Хотя, может быть, в ваших словах есть истина.

— Я раскрою секрет булата, — с апломбом сказал Ганель. — Это для меня вопрос чести.