Роксолана-Хуррем и ее «Великолепный век». Тайны гарема и Стамбульского двора - Наталья Павлищева

Положение внутри гарема было разным. Некрасивая и несообразительная девушка могла рассчитывать только на должность какой-нибудь прачки или истопницы печи. Печей в гареме имелось множество, но даже туда некрасивых и несообразительных не брали, у султана имелся выбор. Вернее, выбор был у тех, кто гарем пополнял, и у главной женщины гарема — валиде.

Ко времени Сулеймана необходимость в женитьбе по расчету для султана отпала, он мог жениться по любви… или вообще не жениться. Что он по примеру своих предков и делал. Это позволяло брать в гарем женщин самых разных национальностей и вероисповедания и выбирать, исходя из сиюминутного каприза, на ложе любую. Известен случай, когда рабыня из должности истопницы вдруг становилась кадиной просто потому, что вовремя (и, видно, в эротичной позе) попала на глаза султану Абдулу-Меджиду, оказалась в его постели и родила сына. А могла бы так и остаться истопницей…

Но это исключение, обычно на ложе к султану попадали после жесткого (иногда и жестокого) отбора. Сулейману уже не поставляли своих красивых дочерей или племянниц правители соседних государств, напротив, рабынь покупали на рынке, чаще всего в Бедестане. Даже если присылали в подарок, то это все равно были рабыни. Захваченные в плен принцессы, которые от нечего делать плавали в пределах досягаемости кораблей османских пиратов, — это из области художественного вымысла ради красоты сюжеты в фильме.

Даже если, по несчастью, судно с принцессой на борту заносило в опасные воды и таковая попадала в руки пиратов, то становилась добычей этих хозяев морей, которые вовсе не считались с ее благородством, вернее, считались, но по-своему — продавали потом гораздо дороже. Через много лет родственница Наполеона Эмма де Эмери, попав таким образом в плен, была втридорога продана в гарем султана и стала его любимой женой, а в XVI веке вполне могла стать рабыней какого-нибудь паши или, того хуже, местного мелкого чиновника и действительно всю оставшуюся жизнь топить печи, невзирая на благородное происхождение и знание трех языков.

Итак, купленную девушку привозили в гарем… Не стоит думать, что она после определенных водных процедур прямиком отправлялась на султанское ложе, она и на глаза-то султану за много лет могла не попасть. После строгого досмотра и попыток понять уровень IQ новенькой ее определяли на обучение. Самые красивые и сообразительные учились обслуживать султана, но не в спальне, а в те редкие минуты, когда он посещал гарем, чтобы просто поболтать с валиде и кадинами. Вопреки киношным вымыслам султан в гареме не обедал, это считалось опасным, а если таковое и бывало, то никаких импровизаций вроде: «Не хотите ли перекусить с нами, Повелитель?» Не перекусывал, жить хотелось. Еду султана обязательно пробовал назначенный для того чиновник из чашнигиров, которые входить на территорию гарема не имели права.

В чем же состояло обслуживание?

Подать шербет, кофе, фрукты, предложить розовую воду, чтобы пальчики окунул, и прочее… Никаких интимных ласк, не доросла.

Но и до подачи розовой воды тоже нужно дорасти. Девушка могла надолго, а то и навсегда остаться в роли прислуги. Сотни женщин прислуживали десяткам тех, кому удалось быть замеченными султаном. Они помогали на кухне, стирали, убирали, мыли, шили, топили бани, в сопровождении евнухов ходили за покупками и выполняли мелкие поручения. В этом отношении рабыни были даже вольней кадин, которые не покидали дворец.

Поработав какое-то время в гареме, девушка, которую так и не заметили, могла подняться на ступеньку выше — стать кальфой, заведовавшей определенным «департаментом» в гареме, например, банщицами, гардеробщицами, лекарками, певицами, музыкантшами, массажистками и т. д. Были кальфы-дегустаторши, секретари-переписчицы, заведующие протоколом (именно они определяли, как подавать ту самую розовую воду), хранительницы печатей…

Кальфа сама определяла, какое количество девушек для работы ей нужно, часто сама покупала нужных ей рабынь, обучала их, одевала, обувала и даже… выдавала замуж. Существовал обычай: если, проработав девять лет, девушка так и не была замечена султаном, она могла получить свободу и некоторое приданое и выйти замуж. Особо заслуженные получали даже небольшой домик и деньги на проживание. Конечно, выжить одной за стенами гарема той, что привыкла почти все получать готовым, трудно, как и вообще выжить женщине вне семьи, большинство вышедших на свободу либо спешно искали себе покровителя, либо нищали и погибали. А еще больше «заслуженных» рабынь предпочитало оставаться в неволе и доживать свой век в гареме.

Красивая, неглупая девушка, конечно, не оставалась истопницей, она выбивалась «в люди», прежде всего в прислугу членов султанской семьи, что само по себе гарантировало приличное содержание и удобства на всю оставшуюся жизнь, если только не попала в доверенные служанки той, что сумела навлечь на себя гнев султана, и не последовала в Босфор в кожаном мешке следом за хозяйкой.

Кальфа отвечала за все ошибки своих подопечных, а потому должна была знать все тонкости той службы, которой заведовала. Если девушка недостаточно хорошо отобрала зерна кофе или недостаточно хорошо их сварила, а то и не так подала кофейную чашку, виноватой считалась и кальфа — первая подавальщица кофе.

Но не все оставались прислугой, некоторым везло значительно больше. Чаще всего этому везению помогали. Умная кальфа либо купив на рынке красотку, либо выбрав из приобретенных другими, не просто обучала ее, но и всячески способствовала вознесению своей избранницы. Конечно, больше везло тем девушкам, чьи кальфы сами находились на виду у султана, пусть нечасто, но подавали ему шербет или розовую воду, позже кофе (он появился в Стамбуле во времена Сулеймана) или кальян (тоже появился позже). Такая кальфа, обнаружив среди рабынь на рынке или даже в гареме очень красивую умненькую с хорошим характером девочку, обучала ее не только премудростям профессии, например, подавальщицы розовой воды, но и тому, как обратить на себя внимание султана.

Некоторым удавалось, и тогда рабыня переходила на новый уровень…

Лениво поведя вокруг глазами, султан вдруг обнаруживал перед собой или в стороне изящную фигурку, увенчанную красивой головкой. Мог подумать: «Ну надо же какая!» — и на этом остановиться, а мог столько же лениво поинтересоваться:

— Кто такая, как зовут?

Имя девушки тут же сообщалось Повелителю правоверных, не важно, если оно не совпадало с настоящим: в гареме не имена, а прозвища, можно дать и другое. Если султан не выражал желания этой же ночью видеть замеченную обладательницу стройной фигуры в своей постели, девушка просто переходила в разряд гезде — замеченных, попавшихся на глаза. И дальше начиналась тяжелейшая гонка с препятствиями.

Девушку забирали у ее хозяйки (таковой могла быть даже одна из жен султана), помещали в отдельное помещение, где приводили в надлежащий вид и готовили к встрече с султаном наедине, которая… могла и не состояться! Бывало, султаны, привлеченные красотой и изяществом какой-то рабыни, интересовались ею, а потом забывали. Могли пройти дни, даже недели и месяцы, во время которых девушка жила надеждой на вызов в спальню Повелителя правоверных, но султан мог уехать, просто отвлечься и забыть о красавице, потом увлечься другой… И оставалась девушка оплакивать крушение своих надежд.

Это очень тяжело — рухнувшие надежды, в чем бы те ни заключались, в мечте стать правительницей империи или в покупке пары новых перчаток на обещанную премию.

Несчастное создание недолго предавалось мечтам, что все еще наладится, в отдельных покоях, чаще ее возвращали прежней хозяйке, и неизвестно, что было тяжелей: понять, что мечты не сбудутся, или видеть насмешливые взгляды и слышать за спиной перешептывания и смешки. Не все выдерживали.

Но если султан не забыл о своем капризе и тот перерос в пусть недолгое, но увлечение, невольница становилась икбал — счастливой. Счастлива рабыня была из-за избранности: ее возжелал сам Повелитель!

Девушку тщательно готовили для визита в спальню султана: вели в баню, ухаживали за телом и лицом, мыли волосы ароматными составами, чтобы те вкусно пахли, ненужные волоски безжалостно удаляли, наконец, наряжали — и кизляр-ага (главный черный евнух) либо хезнедар-уста (первая помощница султанской матери) вели счастливицу к Повелителю.

Еще до того, как попасть в гарем, девушки проходили тщательный отбор по физическим данным; больных, имеющих хоть малейшие дефекты, быть не могло, девушка не должна храпеть, метаться или бормотать во сне, у нее должно быть в порядке пищеварение и прочие функции организма. В общем, на ложе султана попадали только здоровые и красивые. Это соблюдалось строго не только чтобы угодить падишаху, но и потому что наложница могла забеременеть и даже родить. И даже сына.