Хроники эрров. Книга 1 - Валентина Колесникова

– Я люблю тебя.

Мама лишь улыбалась и тихонько целовала в лоб перед сном, а затем я шла к себе в комнату. Зимнее утро – время, гораздо страшнее любой ночи. Для меня. Ведьма – это приговор в нашем городе. Ведьма – это зло, что поглощает разум и тело человека. И люди в это время гораздо хуже голодной стаи волков, забирая чью-то жизнь, они становятся ненасытными…

– О чем задумалась, принцесса, – Сенька быстро смекнула что к чему и тут же принялась меня нагружать вопросами, – давай хоть расскажи, что там за стеною-то окаянною творится?

– Вроде уже договор подписан мирный…

– Подписать-то его подписали, – сказала молоденькая девушка примерно моих лет, доставая с верхней полки мешок с сахаром, – да все равно же страшно! Мы людей так близко и не видели раньше, вы первая, принцесса. Хоть и лет столько прошло, да покуда нам знать на что там за стеною наткнемся? У нас своих зверюг хватает, а как ваши… эти… а, медведи окаянные появились, так мы и растерялись совсем. Первая зима так вообще лютой была, мы же к морозам таким не привыкли. Тогда много наших полегло мужчин, после охоты так и нет вернулись. Кого загрызли, кто замерз насмерть. Это еще хорошо, что внутри стен замковых мы друг друга понимать можем, а тоже языки-то разные. Вы, принцесса, хоть и говорите на своем родном, да мы все равно свою речь-то слышим. А вот как объясниться с человеком, что ты не враг? Мы и сами-то вначале боялись, не знали ни обычаев ваших, ни что вы вообще из себя представляете.

– Это точно, – продолжила молодая по имени Рэнтра, – мы с братом зимой тогда на охоту вышли. В первый раз волчью стаю видели. Тут-то проблемы и начались, у нас таких дивных животных отродясь не было, так, псы мелкие, а тут …целая стая, да еще и голодная. Думали, что всё, конец нам пришел, учуяли они нас, да не тут то было. Тогда мужик ваш, человек, вышел. Один совсем, да как выстрелит стрелой прямо в вожака, прошепчет что-то да стаю всю спугнет. Они до этого лося загнали, а тут человека испугались. Вот и мы вас теперь боимся, а то как нашепчите чего…

– То не совсем человек был…

– Это как это?

– Ну-у – протянула я пытаясь собраться с мыслями и ответ сообразить, чтобы понятнее вышло, – у нас есть люди, которые колдовать могут. Это скорее всего был волхв. Таких мало, очень мало, не жалуют их в нашем городе, а вот что в других там, в Шушево или в Марьино, я не знаю. Городов много и везде свой устав. Все от правителя зависит. У нас в Бастаре, откуда я родом, таких смертной казни придают. Так что я их даже издалека и не видывала. Теть Сень, скажите, а у кого я могу попросить меня языку вашему научить? А то, кто знает, что меня впереди ждет. Мне хоть спокойнее будет, что объясниться с вами смогу, а не жестами руки выламывать.

– Ох, это ж тебе сейчас к нашим ученым и академикам идти надобно, да вот сомневаюсь я, что они тебя с распростертыми объятьями примут. Там не то что людей, там и своих-то за крыс не считают. – А зря, – подумала я, – крысы животные умные, хитрые и злобные. К ним прислушиваться порою надобно… а люди так и хуже крыс бывают.

– Ой, девки, заболтались мы совсем, скоро же и обед подавать надо, а у нас и куры не клюют. Ты к нам заходи, принцесса, не стесняйся. Очень уж послушать тебя хочется, что же в мире вашем происходит.

– Хорошо, я приду, но только чур и вы мне поведайте, что тут да как, обычаи какие и про живность всякую. На том и порешили. На кухне по сигналу Сеньки все быстро зашевелились, тут же загремели горшки, запахло мукой и соленьями всякими, чеснок и лук, вроде, тоже имелся. Сенька хоть и женщина в теле, да прыткая, все везде достанет, глазом зорким подметит да замечание сделает, али похвалит, коли есть за что. День шел своим ходом, вокруг все работали, были чем-то заняты, мне же себя занять было нечем. Вязать не обучена, вышивать тоже желанием не горю, да и сил столько времени высиживать не вижу смысла, пойти что ли Митьку поискать, может и наткнусь на морду наглую, усатую.

Солнышко высоко стоит, припекает, лето в самом разгаре, как бы удар солнечный не получить. Распустила я косу русую, пятерней растрепала да взъерошила, так волосы по плечам и легли, аж до самой поясницы. Насобирав одуванчиков желтых, венок сплела и на голову надела. Хоть такая радость пусть будет:

– Митька!

Ответа нет, фырчанья тоже не слышно, только что ветер листву гоняет и траву приминает высокую: – Вот же напасть. И куда пропал, когда нужен так?

Оставив попытки его найти, я свернула к площади, что в центре. Там действительно очень красиво, все чисто и ухожено, никто не кричит и бранью не хлещет пуще плети. Сев на резную скамеечку, благоразумно расположенную в самом дальнем углу, скрытую тенью широкой кроны деревьев, я смогла расслабиться и просто понаблюдать за жизнью. Чтобы народ не спугнуть, плащ с капюшоном все же пришлось накинуть. Я, судя по разговору с тетей Сеней, личность тут в единственном экземпляре. Кто испугается, а кто и не особо. Все же красивые у местных женщин платья, все яркие, длинные, пышные. Где пером украшены, где лентами да нитью золотой узоры вытканы, красота, просто загляденье. У нас такой наряд немерено золотых бы стоил и то раз десять подумали бы, прежде чем казну на тряпки переводить.

Внезапно, не веря глазам своим и подвалившей удаче, тьфу-тьфу, не спугнуть бы, наблюдаю как молодой парнишка, годков четырнадцать от силы, ловко срезает кошель, который у местного мужичка за поясом спрятан. Да быстро так, мельком, чик-чик и все, нет золотишка и средь бела дня на центральной площади. Мужик пацана конечно поймал и за уши потаскал так, что те больше головы стали, но стражу звать не стал, пожалел мальчонку. Пнув вдогонку и пару раз на хвост наступив, заправил кошель за пояс и дальше путь продолжил. Эх парнишка зеленый совсем, видимо, недавно на улице, не объяснили ему, что обманка это была. Всегда, когда с собой большую сумму денег берешь, часть откладываешь во второй кошель и на обзор выставляешь, вроде «дебил», так бери не хочу. А настоящий кошель за поясом не хранят, тут уже от фантазии владельца зависит, куда спрятать монеты потом и кровью заработанные.

Встав со скамьи, я быстро последовала за парнишкой. Естественно свернул он не на главную улицу, а в темную подворотню, это классика жанра. Вот тут на живца охота хорошо пойдет. Логово то их по любому за пределами центра, скорее где-нибудь вблизи харчевни, что подле торговых рядов за пределами элиты, средь простого населения. Так удобней, чем неадекватнее клиент и похмельнее, тем проще. А на утро еще и не вспомнит, может, так что вообще загляденье. Одета я прилично по их меркам, плащик не из дешевых, ткань дорогая, прочная, хорошая, значит и кошель под плащом спрятан. Пройдя несколько глубже, я заметила впереди тупик. Ага, значит сзади подкрадутся, засранцы необученные. Я развернулась. Уж не знаю, радоваться или огорчаться, но вместо мальца на живца огромный щукарь выполз, то есть я маленько сплоховала и не додумала, что раз первый не обученный – не значит, что и второй, на подхвате, такой же. Что удивило еще больше, этот второй не только лет этак на двадцать-тридцать тянет, так еще и альбинос ко всему прочему. Правда лицо маской скрыто и волосы длиннющие белые топорщатся. Так подмывает схватить и потрогать, интересно, какие они на ощупь? Как шерсть или же ближе к волосу?

– Кошелек давай, – прорычал вор в маске, при этом выставляя нож вперед, – коли жизнь твоя тебе мила.

– Жизнь то мила, да разве ж этим напугаешь?

– Ты болтай меньше, старуха, да кошель гони!

Старуха… Я, конечно, понимаю, что к старости у эрров рога становятся хрупкими, часто ломаются, как объяснил мне Оллан, но чтобы так… Я вообще человек, это куда важнее! Знал бы, коли капюшон с меня скинул, а не кошелек требовал.

– С оценкой плоховато… Ты-то мне и нужен…

Заметив явное раздражение и нетерпение, да и к тому же желание смыться с места еще не состоявшегося преступления, я средь бела дня решила кости свои поразмять, былую молодость вспомнить. Быстрым обманным движением я выхватила нож из его рук, играючи дразня неудачливого воришку и тут же срезая кошель, да не тот, что спрятан, а тот, что на виду – по личным соображениям:

– Ой, какая жалость. А кстати ножичек-то не плохой, на пару серебряных потянет, я себе хоть леденец куплю на палочке. Чего встал? Думал, про кошель не догадаюсь? Коли вора во мне приметил, это еще не значит, что я на старые уловки собрата поведусь. И раскрыв кожаный мешочек, я с наслаждением уставилась на серебряные монетки, поблескивающие в лучах дневного света. – Не густо. Но и этого хватит.

Парень, в то время пока я наслаждалась добычей, уже достал следующий нож. Видимо, оценив меня как достойного, ну или хотя бы наглого противника, тут же сменил тактику боя. На этот раз его движения были более четкими (сразу видно, опыт в таких делах немалый), не размазанными, в нужных местах резкими и, признаюсь, пару раз даже чуть не задел. Мы так долго танцевали: я уворачивалась, парировала отобранным ножом удары, теснила рогатого к стене, пока на звук пыхтения и борьбы не пришли стражи. Их приближение мы еще из далека почуяли, видимо, попами, так как очередные приключения уже готовы были озарить наши светлые головы: