Хулиган. Его принцесса - Эла Герс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Услышав эту сторону правды, лицо Сергея Владимировича перекосило, вот только теперь стоило гадать — от злобы к кому.
— И тем не менее вы знаете, что вам не нужно было ввязываться в это дело! Вы могли бы предоставить это полиции, Леониду, мне. То, во что вы вляпались в этот раз, было тем, с чем вы еще никогда не сталкивались. Это был не просто случай с зазнавшейся студенческой шпаной, среди которой вы имеете мнимую власть. То, что вы сделали, было опасно, Данил.
— Я знаю, — пробормотал я, вспоминая подобный разговор с Леонидом Арсентьевичем.
— Вы ведь поняли, с кем имели дело? Поняли, кто за всем этим стоял?
Я внутренне вспыхнул, но сдержал порыв.
— Поняли, — ответил я усилием воли вполне сдержанно.
— Это не обычный человек. Он могущественен, богат и опасен. У него есть влиятельные связи во всевозможных местах. Если бы он захотел избавиться от вас — ему бы ничего не стоило сделать это.
— Я знаю, о ком идет речь и кто он такой, — прорычал я. — И я позаботился об этом. Почему вы думаете, нам никто ничего не сделал?
— Почему вы думаете, нам никто ничего не сделал? — раздалось ядовитое передразнивание. Достав из кармана штанов телефон, Сергей Владимирович открыл контакты и показал мне знакомый номер. — Потому что он позвонил мне.
Чувствуя, как кровь стремительно закипает в жилах, я уставился на номер.
Сукин сын!
— Я не хочу, чтобы это повторилось. Я хочу, чтобы вы завязали со своими играми в самосуд, — предупредил Сергей Владимирович, убирая телефон обратно в карман.
Вот только это уже повторилось. Рябинин натравил нас на парня своей сводной сестры, но поскольку отец Орлова об этом не упомянул, значит — он об этом еще не знал. Оно и к лучшему.
— Проследи, чтобы этого не повторилось.
— Не могу, — кисло ответил я, покачав головой.
— Что значит “не можешь”? — глаза мужчины ожесточились.
Мое раздражение, которое уже плескалось на поверхности, вдруг выплеснулось наружу жестокими словами:
— Я не могу излечить вашего сына от того, что вы с ним сделали! — я заметил, как мужчина вздрогнул и как в его глазах промелькнула боль. Я тут же пожалел, что вышел из себя и попытался как-то сгладить острые слова: —Теперь он считает своим долгом помогать людям. Я, как и вы, не в восторге от этого, потому что знаю, как ему тяжело дается эта помощь и чего нам порой это стоит. Но я ничего не могу с этим поделать. Леша сможет прекратить это только в одном случае — если отпустит свое прошлое и начнет жизнь с чистого листа. Мы все пытаемся ему в этом помочь и я очень надеюсь, что Ксюша сыграет не последнюю роль в излечении вашего сына. У нее это получается лучше, чем у всех нас…
На самом деле Сергей Владимирович был хорошим человеком, любящим отцом и преданным мужем.
Он был таким, каким я хотел бы видеть своего отца, — заботливым и любящим.
И это было совершенно невероятно, как одна единственная ошибка человека могла навсегда разрушить его жизнь и жизнь его семьи.
Как слабость одного человека могла навсегда разрушить чужое счастье…
— До свидания, Сергей Владимирович, — тихо сказал я и, больше не глядя на него, зная, сколько боли непреднамеренно причинил ему, направился к своей машине.
POV Таня
Когда я вошла в аудиторию, там уже было довольно оживленно.
Было еще довольно рано, но к первой паре уже подоспело достаточно людей. Ульяна с Ксюшей тоже уже пришли, и то, что я снова увидела их вместе, больше не отозвалось внутри меня раздражением. Наверное, я привыкла видеть их вместе. Привыкла к их компании.
Люди в универе тоже привыкли видеть нас троих вместе. С наставления Глеба я делала всё возможное, чтобы сблизиться с Ксюшей. Но меня продолжал терзать один немаловажный факт — эта дружба с Ксюшей по какой-то причине никак не отразилась на моей репутации. Неужели все эти переживания с моей стороны были напрасны? Я не думала, что к моей дружбе с девушкой печально известного хулигана отнесутся настолько спокойно.
— Всё нормально? — спросила я, подходя к девочкам.
Ульяна сидела на парте и, открыто ухмыляясь, смотрела на Ксюшу, которая выглядела так, будто хотела быть где угодно, но только не здесь.
— Завтра нашу тихоню съедят заживо, — заявила Уля.
— Нет, не съедят, — нахмурившись запротестовала Соколова.
— Ладно, — Уля повернулась ко мне и выдвинула другой ответ: — Вместо этого ее завтра убьют.
— Ульяна!
— Принесут в жертву?
— О чем вы обе говорите? — спросила я нахмурившись.
Ксюша испустила долгий страдальческий вздох и тихо объявила:
— Завтра Леша ведет меня в дом Данила знакомить со своими друзьями.
Я вздрогнула от укола зависти, пронзившего мою грудь.
— Молитвы знаешь? — спросила я, тщательно скрывая внутреннюю боль. — Потому что тебе, наверное, стоит начать молится уже сейчас.
Ульяна разразилась смехом, а Ксюша только застонала и закрыла лицо руками.
— Вы просто нагоняете страха, — заныла она. — Они, наверное, хорошие ребята.
— Ключевое слово “наверное”, — подхватила Уля.
— Она не оставит тебя в покое, Ксюша, — пробормотала я, намекая на ее скорейший уход из лучших побуждений — для ее же блага и моего собственного.
И Соколова верно меня поняла, поднимаясь на ноги и уходя к своему излюбленному месту в дальнем углу аудитории.
Ульяна закатила глаза, наверняка будучи недовольной окончанием веселья, и слезла с парты, в то время как я полезла в сумку за конспектом, думая совсем не о предстоящей паре.
Черт, я не могла поверить, что завидовала Ксюше.
Ну и что, что она собиралась в дом Данила?
Что с того, что ее всем представят?
У нас с Данилом все было кончено.
Об этом не стоило и даже думать.
Это не должно было стать поводом для моих страданий и учений.
Экран моего телефона загорелся, когда я убирала его в сумку. Я быстро глянула на пришедшее сообщение от Глеба, в котором он сообщал, что прибудет завтра и сразу по прибытии мы собираемся поужинать.
Ужин.
Только он, я и очередной его непонятный умысел. Или тот вечно откладываемый сюрприз?
День еще не успел начаться, а у же получила две печальные новости, испортившие мне настроение.
Все утро я только и делала, что думала об ужине с Глебом. Когда Уля и Ксюша ушли на обед, я отправилась в туалет, чтобы привести себя в порядок.
Мои
