В дебрях Даль-Гея - Юрий Тупицын

— Я и готовлюсь к Уикте.

— Верно делаешь, командир. Уикты ты не бойся! Я, командир «Антареса», тебе помогу. Дело твое свято! Грех не помочь.

Глава 13

Мысль Лобова о том, что Лену Зим и Мира Сладки следует искать за границами Галактики — на Уикте, оказалась для Всеволода Онегина неожиданной. Он надолго задумался, покручивая в пальцах трехгранную ножку резного бокала и время от времени испытующе поглядывая на Лобова холодноватыми синими глазами. Иван был спокоен. Он рассеянно жевал сандвичи, вряд ли обращая внимание на то, что он ест, думал о своем и ждал, что ему ответит старый товарищ — начальник дальнего космофлота Земли.

— В этом есть смысл, — сказал наконец Всеволод. — Смысл есть, хотя шансы на удачу, прямо скажем, невелики.

Иван кивнул:

— Знаю. И все-таки, хочу попытаться.

— Понимаю. Тогда поговорим о технических деталях.

— Поговорим.

Иван отдавал инициативу Снегину. Чуждый многословию, он предпочитал отвечать на вопросы, пусть самые каверзные, а не краснобайствовать, излагая задуманное во всех деталях и тонкостях, которые живое дело потом все равно поломает. Всеволод, знающий Лобова так же хорошо, как и самого себя, а может быть, и лучше — в чужую душу проще заглядывать, не так страшно, улыбнулся уголками четко очерченных губ.

— До Уикты на форсаже не дойдешь — двигатели не выдержат. Максимально крейсерская скорость — вот самое большее, что ты сможешь себе позволить. А это два с половиной года по рукаву Ориона! Вынь да положь.

— Можно пойти не на рейдере, а на патрульном корабле. Тогда будет уже не два с половиной, а всего два года, — возразил Иван.

— У патрульного корабля для такого рейда не хватит ни энергии, ни жизненных запасов.

— В эллингах центральной лунной базы готовится к ходовым испытаниям гиперсветовой корабль нового образца — дальний патрульный. У него для полета на Уикту хватит и энергии, и жизненных запасов.

— Знаю, — перебил Снегин. — Но он еще не испытан.

— Я готов испытать его на марше по рукаву Ориона.

— Лихо! — Снегин некоторое время разглядывал товарища. В нарушение всех существующих обязательных правил и инструкций.

— Я готов рискнуть. Да и риск невелик! Ведь «Перун» уже испытан на коротких маршах. Дальние ходовые испытания больше формальность, чем настоящая необходимость. Дань традициям!

— И безопасности полетов.

— Я же сказал, что готов рискнуть. — Иван был само терпение.

— Поэтому ты и не берешь с собой Клима с Алексеем?

По губам Лобова скользнула легкая, едва уловимая чужому взгляду улыбка. Но чуткий Всеволод ее заметил и насторожился.

— Поэтому? — настойчиво переспросил он.

— Честно говоря, не поэтому, — поколебавшись, признался Иван.

— Понимаю, — кивнул Снегин. — На «Перуне» до пролива Персея идти два года, не меньше. Столько же обратно. Плюс обследование самой Уикты, об этом у нас с тобой речь еще впереди. Подготовка, возможны аварийные простои, то да се… Пять лет продлится эта экспедиция, пусть немного меньше.

— Да, около пяти лет, — согласился Иван.

— И ты не хочешь на эти долгие пять лет отрывать своих друзей от живого дела. Особенно Алексея, которому в Даль-Гей хочется попасть, наверное, не меньше, чем тебе на Уикту. А пролив Персея? Ты же не пройдешь его в одиночку!

Лобов спокойно взглянул в глаза товарища:

— Я пройду.

Снегин отвел взгляд, знал — этот пройдет.

— Хорошо, — согласился он после паузы, — пройдешь. Но два с половиной года одиночества! Я имею в виду марш до пролива Персея и обследование Уикты. А может быть, и все пять… Нельзя ведь рассчитывать только на удачу! В напряжении гиперсветового полета ты не выдержишь такого одиночества, Иван. Не выдержишь!

Снегин ждал спокойной реплики Лобова: «Я выдержу». Но ошибся! Иван помолчал и согласно кивнул головой.

— Верно! Такого никто не выдержит. Но… — Он поднял глаза на товарища, и снова его губы тронула едва приметная улыбка. — Путь до пролива Персея можно сократить. Сильно сократить. Туда можно дойти примерно за полчаса. За тридцать минут, — уточнил Иван, видя, что Снегин отказывается понимать его.

Секунду-другую Всеволод смотрел на него как на сумасшедшего. Потом догадался в чем дело, зажмурился, покачал головой и снова взглянул на Ивана, теперь уже с восхищением.

— Гравитационный серфинг?

Лобов кивнул:

— Он самый. Я консультировался с астрофизиками службы безопасности. Есть несколько подходящих по удалению от рукава Ориона тесных звездных пар, находящихся в околокритическом состоянии. Специалисты гарантируют, что с помощью подпространственной торпеды спровоцируют новоподобную вспышку одной из них в точно назначенное время. Ну, а побочным результатом будет ударная гравитационная волна, которая пройдет по рукаву Ориона со скоростью, пропорциональной кубу скорости света. Все хорошо, только…

— Погоди, — остановил Лобова Всеволод. — Дай мне очухаться. И как следует подумать!

Снегин нацедил себе бокал росничка, опустошил до дна и еще раз, теперь уже жестом руки, попросил Ивана — не мешай, дай подумать и сориентироваться. Всеволод конечно же знал о проекте подрыва тесных звездных пар с помощью подпространственных торпед. Тесные двойные пары с периодами обращения меньше пяти часов, состоящие из массивных белых карликов и значительно более легких, хотя и больших по линейным размерам красных карликов, были взяты на строгий учет службой безопасности дальнего космофлота. Такие звездные пары неустойчивы и всегда готовы сорваться в огненную бездну новоподобной или даже новой вспышки. Вспыхивает белый карлик, все время захватывающий, аккрецирующий, как говорят специалисты, водородные запасы своего гораздо более рыхлого красного партнера. Как только масса захваченного водорода превышает критический уровень, происходит термоядерный взрыв. За несколько суток яркость звездной пары возрастает во многие тысячи и даже миллионы раз. Одна звезда, чудовищно распухший при взрыве белый карлик, светит с яркостью миллионов Солнц! При этом выделяется огромное количество лучистой энергии. Особенно опасными для космических кораблей являются космические лучи, обладающие колоссальной проникающей способностью, а в подпространственных каналах — ударная волна гравитации. Но когда произойдет вспышка новой звезды, астрофизика не могла точно прогнозировать даже в двадцать третьем веке. Приходилось прокладывать маршруты гиперсветовых кораблей в обход опасных звездных пар и ограничивать пользование теми подпространственными каналами, которые могли стать стоками ударных гравитационных волн. Сложилась примерно та же ситуация опасности, как в двадцатом веке — в отношении опасности землетрясений. На земном шаре тогда были выделены сейсмически опасные районы. Сейсмологи научились определять наиболее неустойчивые зоны в этих районах, чреватые землетрясениями в ближайшем будущем. Но когда тектоническое равновесие земной коры будет окончательно нарушено и она содрогнется, раскалываясь трещинами и разваливая города и горы на своей поверхности: через день, через месяц или через год, сейсмологи так и не научились определять. Поэтому в двадцать первом веке была разработана, а в двадцать втором начала проводиться в жизнь программа преднамеренного провоцирования землетрясений. Таким путем удалось начать сброс сейсмической неустойчивости земных недр на уровне сравнительно безопасных землетрясений средней силы и при соблюдении всех мер безопасности, включая эвакуацию населения.