23 главных разведчика России - Леонид Млечин

Дэвид Шелдон Бун служил в Агентстве национальной безопасности Соединенных Штатов. Это гигантское ведомство занимается электронной разведкой, аналог нашего ФАПСИ. Дэвид Бун был шифровальщиком и считал, что ему мало платят.

В 1988 году он пришел прямо в советское посольство в Вашингтоне и предложил свои услуги. Он показал свое удостоверение и секретные документы, к которым имел доступ. Ему сразу заплатили триста долларов, договорились о следующей встрече и с соблюдением правил конспирации вывезли из посольства, чтобы американская служба наблюдения за посольством не обратила на него внимания.

За вербовку шифровальщика дают ордена. Разведчики считают, что иметь в агентах толкового шифровальщика, может быть, лучше, чем завербовать самого президента страны. Президент то секретов не знает, а шифровальщик знает.

Дэвид Бун проработал на советскую разведку всего три года и получил за свои услуги шестьдесят тысяч долларов. Это сравнительно немного. КГБ экономил на агентуре. Это только суперагент Эймс получал миллионы. В 1991 году американцы отправили Буна в отставку, и Москва с ним тоже распрощалась: пенсионеры разведку не интересуют. После выхода на пенсию Дэвид Бун жил в Германии со своей немецкой женой. Можно представить себе его радость, когда спустя восемь лет, в сентябре 1998 году ему позвонил человек, прекрасно говоривший по-русски, и попросил о встрече.

Неизвестный назвался сотрудником российской разведки, предложил продолжить сотрудничество и даже вручил аванс – девять тысяч долларов. Бывший шифровальщик не только охотно и в деталях вспоминал прежние времена, но и сообщил, чем он мог бы быть полезен России в будущем.

Дэвида Буна выдал один из перебежчиков, бывших советских разведчиков. Но его рассказа было недостаточно для суда, поэтому ФБР нашла способ взять его с поличным. Под видом советского разведчика с ним связался агент ФБР. Обещанием денег Буна заманили на территорию Соединенных Штатов и арестовали.

Представители Службы внешней разведки России назвали методы ФБР нечистоплотными и заявили, что вербовка от имени России носит провокационный характер. Огорчение российской разведки более чем понятно. Но, во-первых, советская разведка действовала таким же образом и весьма гордилась тем, что вербовала людей от имени другой разведки. Во-вторых, вербовка граждан чужой страны, которым дают деньги, чтобы они изменили своей родине, тоже, прямо скажем, весьма нечистоплотное занятие. Но это и составляет главное содержание работы всех разведок мира.

Сколько существует разведка, столько она и пользуется таким замечательным методом вербовки. Разведке приятно говорить, что агенты служат ей по идеологическим, идейным соображениям. Но идейные агенты большая редкость. В основном информацию продают. Иногда отдают по любви, если удачно влюбляются в сотрудника иностранной разведки. Иногда агентов вербуют с помощью шантажа.

Одного из лучших советских агентов в Англии Джона Вассэла, сотрудника адмиралтейства, завербовали, потому что он был гомосексуалист. Он приехал работать в посольство в Москве. Его сфотографировали в интимной ситуации. Путем шантажа и уговоров сделали из него первоклассного агента. Он восемь лет снабжал советскую разведку информацией прежде, чем его арестовали и судили. В тюрьме Мэйдстоун его допрашивал главный обвинитель ее величества Гарольд Кент. Он допрашивал Вэссела и рассказывал потом, что ему было не по себе, потому что обвиняемый испытывал на нем свое искусство соблазнения…

На время директорства Трубникова пришелся еще один громкий скандал. Хотя и в этом случае не было никакой его вины. Я имею в виду историю с отставным майором Василием Митрохиным. Служба внутренней безопасности первого главного управления никогда не обращала на него внимания. Какую опасность мог представлять человек, который занимался не оперативной работой, а долгие годы работал в архиве и дослужился всего лишь до майора?

Выпускник историко-архивного института, Митрохин после войны работал в милиции, затем в военной прокуратуре, оттуда его перевели в Министерство госбезопасности. Причем его взяли в разведку, которой в ту пору занимался Комитет информации при Совете министров СССР. Он работал на Ближнем Востоке, ездил в короткие командировки в другие страны. В последний раз его послали с оперативным заданием в Австралию вместе с нашими спортсменами, которые участвовали в мельбурнской Олимпиаде. Видимо, во время командировки что-то произошло, потому что Митрохина убрали с оперативной работы и перевели в архив, лишив служебной перспективы.

Василий Никитич был аккуратным и исполнительным служакой – радость кадровиков. Каждое утро он загодя приезжал на работу, получал в архиве очередное секретное дело и прилежно сидел над ним до вечера. Самое интересное он выписывал на стандартный листок бумаги. Некоторые документы первого главного управления Комитета государственной безопасности СССР копировал дословно.

Личные и оперативные дела агентуры – высший секрет разведки. Сотрудник разведки может получить для работы только то дело, которым он непосредственно занимается. Но для служащих архива возиться со старыми папками – это просто часть их служебных обязанностей. Исписанные за день листочки майор перед уходом домой прятал в носках или в трусах. Никто и никогда его не остановил и не проверил. Он приносил копии секретных документов домой и вечерами перепечатывал их на машинке.

В пятницу вечером перепечатанное отвозил на дачу и прятал там под матрасом. Потом перекладывал в герметичную посуду и зарывал в саду. Так продолжалось десять лет, с 1972 по 1982 год. В 1984 году Василий Никитич Митрохин вышел по возрасту на пенсию и стал ждать. На что он надеялся в советские времена, не понятно. Но когда Советский Союз распался, наступил момент, когда он решился выйти из подполья. Он выкопал один из драгоценных горшков, взял билет до Риги, ставшей столицей независимой Латвийской республики, и там предложил свои сокровища американскому посольству. Американцы отнеслись к отставному майору недоверчиво; их не интересовали старые дела и пенсионеры. В начале девяностых желающих перебраться в Соединенные Штаты было слишком много, а средства ЦРУ по приему перебежчиков ограничены.

Тогда майор 9 апреля 1992 года посетил британское посольство.

Менее избалованные англичане, ознакомившись с содержимым золотого горшка, оценили его предложение. Молодого сотрудника британской контрразведки командировали в Москву. Он выкопал в саду Митрохина оставленные им материалы. Получилось шесть чемоданов. 7 ноября 1992 года Митрохина вместе с семьей доставили в Лондон. Отставной майор получил британский паспорт, новое имя и вместе с британским историком Кристофером Эндрю написал две книги, основанные на скопированных им документах.