Чувство времени (СИ) - Евгения Федорова

— Только не говори, что ты не хочешь побыстрее попасть на материк.

— Сейчас хочу выловить сердце водяного змея, — напомнил я.

— Выйдя на летнее течение, мы лишимся еще одного дня, пока будем с ним бороться.

— А сколько времени ты сам потерял в поисках сердца? — уточнил я и нахмурился: когда речь заходит о словах и времени, все сказанное звучит двусмысленно для тех, кто понимает суть.

— Это не важно. Ты же знаешь, что терпение Мастера не безгранично, и у нас будет лишь тот срок, который он нам даст на поиски…

— Пока мы отлично идем, — оптимистично заметил я, — и настроение Мастера достаточно радужное, чтобы я мог не волноваться о таких пустяках.

— Демиан, сегодня я видел все признаки шторма. Ветер крепчает, срывает с воды брызги, это уже не шутки. И это тоже отнимет время и крупицу терпения мага ночи.

— Можешь начать молиться на него, — немного раздраженно отозвался я. — Уймись. Непогоду и Мастера я возьму на себя.

Фантом уже открыл рот, чтобы возразить, но я громко хлопнул по столу ладонью, пресекая его возмущения, и поднялся на палубу. В душе, будто легкая дрожь, родился страх, что я не смогу, что теперь у меня ничего не получится. Я прошел на нос Эстоллы, взялся за канаты и решительно раскрылся миру вокруг. Теперь мне казалось, что одна сторона меня вовсе ослепла и оглохла, а вторая оглушена и едва осязает то, что когда-то было очевидным и привычным, но все же я не утерял ни дара, ни умения. Для меня это был своего рода переломный момент, будто я впервые за долгое время все же взглянул в нужном направлении.

Я и прежде часто стоял так, неподвижно, держась за ванты, вглядываясь в сторону горизонта, и наверняка Мастеру казалось, что я всем своим нутром пытаюсь ощутить дракона, но это было не так. Просто сегодня я впервые решился, и результат превысил все мои самые смелые ожидания. Шхуна напряглась, пошла все быстрее, ровно, уверенно, едва заметно изменив направление. Я играл на струнах ветра, нежно перебирая воздушные токи, отделяя холодные от теплых; заставлял их расходиться, так и не родив непогоды.

Мархар, поднявшийся на палубу, весело подбадривал матросов, Гевор тихо подошел и встал рядом со мной. Он некоторое время молчал, проявляя вежливость и возясь с полосатым геккончиком, сотканным из песка и магии. Я всегда считал вежливое бездействие завуализированной формой равнодушия, однако мне нечего было сказать островитянину, и я продолжал раздвигать затягивающие небо тучи, освобождая Эстолле путь. Я знал, что за кормой шхуны вдоль всего горизонта повисла черная полоса непогоды, она набирала вес и смыкалась, отрезая пути отступления, но там, куда мы шли, все ярче, золотясь в морской воде, сверкало солнце.

— Как у тебя это получается? — внезапно спросил Гевор. — С водой, землей, ветром. Ты видишь и касаешься всего, оно доступно тебе и нет никакой разницы, чем манипулировать. Но мое сродство к земле не дает заниматься чем-то другим…

Я молча протянул руку и положил ему ладонь на плечо, заметив, как напряглись мышцы островитянина в ожидании удара. Один раз! Я позволил себе прикоснуться к нему один раз, и теперь в нем живет страх, требующий шарахаться прочь. Воспоминание о боли и бессилии. До сих пор я вижу на его лице следы своей слабости, даже спустя столько дней под глазами его все еще лежат отливающие синевой тени.

Я с досадой посмотрел на левую руку, через которую был не в силах дотянуться до Гевора. Всякий раз осознавая, насколько жесткие рамки накладывает заклятье, я испытывал тайное разочарование и злость. Теперь я часто забывал, что с рукой что-то не так, пальцы слушались меня как и прежде, а в костях не осталось даже отголоска былой боли. Но, раз за разом натыкаясь на чары Гевора, отсекающие всякое действие, я чувствовал собственное бессилие.

Островитянин верно понял мою кислую мину, обошел и встал от меня по другую сторону. Когда мои пальцы, сдвинув рубаху, сомкнулись на основании его шеи, маг земли не пошевелился, давая мне возможность ощутить биение крови в его жилах.

Я с неожиданной тоской подумал о Марике, вспомнил тот первый день после гибели экипажа Бегущей. С каким напором она требовала, чтобы я обучал ее! Тогда я не хотел этого, намекая, что в обучении ей придется довериться мне безоговорочно и пытаясь тем самым отпугнуть. Теперь в моих руках был совершенно иной материал, многое понимающий без слов или уговоров.

«Это будет значительно проще, — утешил я самого себя. — Если вдуматься, мы не выбираем себе последователей и учеников. Они сами приходят к нам. Даже Ален спрашивал меня о том, сможет ли он стать смотрящим дракона, но вместо того, чтобы чему-то поучиться, он проводит все время с фантомом. Да, знание, дарующее власть, похоже на неодолимый зов, и лишь тот, кто осмелится за ним идти, достигнет успеха».

— Слушай сердце, — предложил я, всем существом ощущая, как отбивает слегка взволнованный ритм жилка под его кожей. Все громче и громче, чтобы заглушить мысли, яростнее, чтобы не прижиматься к себе, а рваться прочь. Это было так легко, вытеснить его из тела и открыть миру. Так же просто, как ощутить течение жизни в его теле. И так же просто, как испить его до дна и уничтожить.

Равнодушные мысли, лишенные всякого намерения. Просто подтверждение собственных возможностей.

— О, богиня Милосердия, как красиво, — зашептал Гевор едва слышно, будто боясь громким звуком разрушить таинство видения. — Какие потоки…

— Всего лишь энергии, которыми пронизано все вокруг. Только не говори, что ты не знал.

— Демиан, если тебе доступно подобное… это невероятно.

Он едва слышно вздохнул, борясь с легкой дрожью. Соприкосновение с энергиями часто имеет физические реакции. Когда-то у меня самого вовсе были припадки, а сердце грозило разорваться на куски от непомерного усилия.

— Пожалуй, ты научишься этому, — внезапно для самого себя, пообещал я.

— Не делай так пока, — я почувствовал в голосе Гевора просительные нотки. — Побереги силу. У тебя ледяные пальцы. Почему Эстоллу взялся вести ты, а не Мастер?

Я посмотрел на него с полуулыбкой.

— Потому что я привык балансировать на самом краю, а он нет. Мастер рассчитывает на большее, а я всегда довольствовался достаточным.

Мы молча любовались тем, что недоступно человеческому глазу, потом, так же шепотом Гевор спросил:

— Почему капитан все время кричит, требуя называть его другим именем?

— Задай другой вопрос, — попросил я.

— Это важно? — помедлив, переформулировал свои мысли маг земли. Он был великолепен!

— Для тебя — нет. Новая жизнь, новый путь, новое имя и новая придурь. Ничего больше, не бери в голову.