Жития Святых - Димитрий Ростовский

Варфоломей, коему было тогда около 15 лет от роду, также последовал за своими родителями в Радонеж. Братья его к тому времени уже женились, Когда юноше исполнилось 20 лет, он стал просить своих родителей, чтобы они благословили его постричься в иноки: уже давно стремился он посвятить себя Господу. Хотя родители его и ставили выше всего иноческую жизнь, однако просили сына подождать некоторое время.

— Чадо, — говорили они ему, — ты знаешь, что мы стары; уже недалек конец жизни нашей, и нет кроме тебя никого, кто бы послужил нам на старости; потерпи еще немного времени, предай нас погребению, и тогда уже никто не возбранит тебе исполнить свое заветное желание.

Варфоломей, как покорный и любящий сын, повиновался воле своих родителей и усердно старался успокоить их старость, чтобы заслужить их молитвы и благословения. Незадолго до кончины Кирилл и Мария приняли иночество в Покровском-Хотьковом монастыре, отстоявшем верстах в трех от Радонежа4]. Сюда также пришел овдовевший около того времени старший брат Варфоломея — Стефан и вступил в число иноков. Немного спустя родители святого юноши, один вскоре после другого, с миром преставились ко господу и были погребены в сем монастыре. Братья после смерти родителей провели здесь сорок дней, вознося усердные молитвы Господу о упокоении новопреставленных рабов Божиих. Всё свое имущество Кирилл и Мария оставили Варфоломею. Видя преставление своих родителей, преподобный так размышлял сам с собою: «Я смертен, и тоже умру, как и родители мои». Раздумывая таким образом о кратковременности сей жизни, благоразумный отрок раздал всё имущество родителей, ничего не оставив для себя; даже для пропитания он ничего не удержал себе, ибо уповал на Бога, «дающего хлеб алчущим» (Пс.145:7).

Стремясь к отшельничеству, Варфоломей вместе с братом своим Стефаном отправился отыскивать место, удобное для пустынной жизни. Долго братья ходили по окрестным лесам, пока не пришли туда, где ныне возвышается монастырь Пресвятой Троицы, столь прославленный именем преподобного Сергия. Место сие в то время было покрыто густым, дремучим лесом, которого не касалась рука человека; ни одна дорога не пролегала чрез сей лес, ни одно жилище не стояло в нем, лишь только звери да птицы обитали здесь. С горячей молитвою обратились к Богу братья, призывая Божие благословение на место будущего обитания, и предавали Его святой воле свою судьбу. Устроив хижину, они стали ревностно подвизаться и молиться Богу. Воздвигли они также небольшую церковь и с общего согласия решили освятить ее во имя Пресвятой Троицы; для сего они пошли в Москву и просили митрополита Феогноста5], чтобы он дал свое благословение на освящение церкви. Святитель ласково их встретил и послал с ними священнослужителей освятить церковь. Так скромно было положено основание Свято-Троицкого монастыря.

С усердием и неусыпным рвением предался теперь Варфоломей духовным подвигам: великой радостью был объят юный подвижник, когда увидел, что исполнилось заветное его желание.

Старший же брат его Стефан, тяготясь жизнью в таком пустынном месте, оставил Варфоломея, переселился в Москву в Богоявленский монастырь и здесь сблизился с Алексием6], бывшим потом митрополитом Московским.

Оставшись в совершенном одиночестве, Варфоломей еще более стал приготовляться к иноческой жизни; лишь только тогда, как укрепился он в трудах и подвигах и приучил себя к строгому исполнению правил монашеских, он решил принять иноческое пострижение.

В то время к нему пришел один игумен, по имени Митрофан; он и постриг в иноческий чин блаженного Варфоломея на двадцать третьем году его жизни. Обряд пострижения был совершен в день памяти святых мучеников Сергия и Вакха7], и Варфоломею было дано имя Сергий8]. После пострижения Митрофан совершил Божественную литургию в церкви Пресвятой Троицы и сподобил нового инока причащения Святых Христовых Таин; в сие самое время церковь исполнилась необычайного благоухания, которое распространялось даже за стенами храма. Семь дней новопостриженный инок неисходно пребывал в церкви. Каждый день Митрофан совершал литургию и приобщал его Святых Тела и Крови Господних. За всё сие время пищею Сергия была просфора, даваемая ему ежедневно Митрофаном. Всё время Сергий проводил в молитве и богомыслии, постоянно взывал к Богу из глубины своего чистого сердца, славословил великое имя Господне, воспевал псалмы Давидовы и песни духовные: он весь был объят радостью, и душа его горела Божественным огнем и благочестивой ревностью. Пробыв несколько дней с Сергием, Митрофан сказал ему:

— Чадо, я оставляю сие место и предаю тебя в руки Божии; Господь да будет твоим заступником и хранителем.

И провидя будущее, он предрек:

— На месте сем Бог воздвигнет большую и славную обитель, где будет прославляться великое и страшное имя Его и просияет добродетель.

Сотворив молитву и преподав несколько наставлений об иноческой жизни, Митрофан удалился. Святой Сергий, оставшись на том месте один, ревностно подвизался, умерщвлял свою плоть постом, бдением и многоразличными трудами; а во время лютой зимы, когда от мороза трескалась земля, переносил он стужу в одной одежде. Особенно много скорбей и искушений испытал он от бесов в начале своего одиночества в пустыне. С ожесточением ополчились на инока невидимые враги; не терпя его подвигов, они хотели устрашить святого для того, чтобы он покинул то место. Они обращались то в зверей, то в змей. Сергий же отгонял их молитвою: призывая имя Господне, он разрушал как тонкую паутину бесовские наваждения. Однажды ночью бесы, как бы целым воинством, грозно приблизились к нему и со страшной яростью кричали:

— Уйди с сего места, уйди, иначе ты погибнешь лютою смертью!

Когда бесы произносили сии слова, из уст их вырывался пламень. Преподобный же, вооружившись молитвою, отогнал силу вражию и, славословя Бога, пребывал там без всякого опасения.

Однажды, когда отшельник читал ночью правило, вдруг из леса поднялся шум; бесы во множестве опять окружили келлию и с угрозами кричали преподобному Сергию:

— Уйди же отсюда, зачем ты пришел в сию лесную глушь? Чего ты ищешь? не надейся более жить здесь, сам видишь — место сие пусто и непроходимо! Разве ты не боишься умереть с голоду или погибнуть от рук разбойников?

Такими словами устрашали бесы преподобного, но тщетны были все усилия их: святой помолился Господу, и тотчас же исчезло бесовское полчище.

После сих видений не так страшен был для подвижника вид диких зверей; мимо его одинокой келлии пробегали стаи голодных волков, готовых растерзать инока, заходили сюда и медведи. Но сила молитвы и здесь спасала пустынника. Однажды преподобный Сергий заметил перед своей келлией медведя; видя, что медведь очень голоден, он сжалился над зверем, вынес ему кусок хлеба и положил его на пень. С тех пор медведь стал часто приходить к келии, ожидал обычного подаяния и с кротостью смотрел на святого; преподобный Сергий делился с ним пищей, часто даже отдавал ему последний кусок. И дикий зверь сделался настолько кроток, что повиновался даже слову святого.

Так Господь не оставлял Своего угодника в пустыне: с ним Он был во всех скорбях и искушениях, помогал ему, ободрял и подкреплял усердного и верного раба Своего.

Между тем о преподобном стала повсюду распространяться слава. Одни говорили о его строгом воздержании, трудолюбии и прочих подвигах, другие удивлялись его простоте и незлобию, иные рассказывали о его власти над злыми духами, — и все поражались его смирением и душевной чистотой. Посему многие из окрестных городов и селений начали стекаться к преподобному. Кто обращался к нему за советом, кто желал насладиться его душеспасительной беседой. Всякий находил у него добрый совет, всякий возвращался от него утешенным и успокоенным, у всякого на душе становилось светлее: так действовали кроткие и благодатные слова, коими Сергий встречал всех приходивших к нему за советом или за благочестивым наставлением. Преподобный с любовью принимал всех; некоторые просили даже у него позволения жить вместе с ним, но святой отговаривал их, указывая на трудности иноческого жития.

— Места сии, — говорил преподобный, — пустынны и дики, много лишений предстоит нам здесь.

Проникнутые глубоким чувством уважения к святому, пришельцы сии просили лишь об одном, чтобы Сергий позволил им поселиться здесь. Видя твердость их намерения и крепкую решимость посвятить себя Богу, преподобный должен был уступить их просьбам. Вскоре под руководством преподобного собралось двенадцать человек, и долго не изменялось сие число: если кого-либо из братий постигала кончина, то на его место приходил другой, так что многие усматривали в сем числе совпадение: число учеников преподобного было такое же, каково было число учеников господа нашего Иисуса Христа; иные же сравнивали его с числом двенадцати колен Израилевых. Пришедшие построили 12 келлий. Сергий вместе с братией обнес келлии деревянным тыном. Так возник монастырь, существующий по благодати Божией доныне.