Жизнь насекомых. Рассказы энтомолога - Жан-Анри Фабр

Ложная куколка всегда находится внутри тонкого мешочка, состоящего из кожицы второй личинки. Такова она в течение зимы и весны: около года. В июне стенки мешочка становятся более толстыми и растягиваются. Внутри мешочка происходят более важные изменения. Покровы ложной куколки отделяются и образуют новую оболочку, вложенную в мешочек. Теперь перед нами два чехла: наружный и внутренний. Первый прозрачен, эластичен, крайне нежен и бесцветный, второй — желтый, менее прозрачный, хрупкий. На этом внутреннем чехле хорошо заметны те же внешние части, что и на ложной куколке.

Третья личинка ситариса плечистого (x 3).

Внутри двойной оболочки — личинка. Она очень похожа на вторую личинку ситариса. После одного из самых странных превращений насекомое как бы вернулось назад, к своей второй форме. Третья личинка отличается от второй менее толстым брюшком: ее кишечник пустой. У нее два ряда мясистых подушечек по бокам туловища и один ряд дыхалец. Верхние челюсти тонко заострены. Ножки этой личинки очень слабые, и, вынутая из своих оболочек, она только сокращается и вытягивается. Ползать, работая ногами, она не может.

Через два дня после своего появления личинка оцепеневает. Укол булавкой не вызывает у нее сокращений. Неподвижная, она лежит головой вверх внутри своего кокона, а этот — в небольшой ячейке пчелы-антофоры.

Третья личинка живет тридцать-тридцать пять дней — столько же, сколько и вторая. Все это время она находится в глубоком оцепенении (кроме двух первых дней), которое частично исчезает лишь в момент ее превращения в куколку. Это происходит в июле, в то время когда вторая личинка превращается в ложную куколку.

Куколка ситариса плечистого (x 3).

В куколке нет ничего особенного. Это жук-ситарис в пеленках. Проходит несколько недель, в течение которых куколка становится более похожей на жука. Почти к концу месяца куколка сбрасывает свои тоненькие пеленки. Появляется жук, еще не окрепший и не окрашенный. В течение суток он окрашивается: его тело и ноги чернеют, надкрылья становятся наполовину желтыми, наполовину черными. Но еще недели две ситарис остается в коконе. Только в середине, августа он разрывает оболочки кокона, просверливает крышечку ячейки антофоры и выбирается наружу. Через галерею пчелы он ползет к свету и солнцу.

История закончена.

Жуки-майки

Маек не назовешь грациозными или изящными. Они черные, иногда темно-синие, фиолетовые, зеленоватые. Их мягкие надкрылья широко растопырены на спине. Крыльев нет, майки не летают. Огромное брюшко самки тяжело волочится по земле и ничем не прикрыто сверху: надкрылья слишком коротки. Внешность жука не из привлекательных. При прикосновении майка выделяет из сочленений желтоватую маслянистую жидкость. Она неприятно пахнет. Это кровь майки.

Майка обыкновенная: самец и самка (x 1,5).

Превращения маек очень схожи с превращениями ситарисов. Майки тоже паразитируют у одиночных пчел: антофор и других. Вылупившаяся из яйца личинка прицепляется к пчеле, которая и доставляет ее в свою ячейку.

Крохотное насекомое, уцепившееся за пушок пчелы, долго смущало натуралистов. Никто не знал, что это такое, и загадочного незнакомца принимали за особый род бескрылых насекомых. Линней назвал его пчелиной вошью, а Леон Дюфур описал под названием «андреновый триунгулин». Думали, что это паразит, живущий на пушке́ собирательниц меда. Только английскому натуралисту Ньюпорту удалось выяснить, что воображаемая «вошь» есть не что иное, как первая стадия развития жука-майки.

Мои наблюдения пополнят пробелы в записках английского ученого. Поэтому в дальнейшем изложении я буду пользоваться работой Ньюпорта там, где не хватит моих наблюдений. Та же земляная пчела антофора, за счет которой живут ситарисы, питает в своих ячейках и личинок маек. Мне пришлось наблюдать преимущественно ту майку, которую называют рубчатой. О ней же писал и Ньюпорт.

Майка рубчатая: самка (x 1,25).

Во время моих поисков ситарисов в гнездах антофор я находил маек в гнездах пчелы, но вблизи них жуков-маек ни разу не видал. Не видал я, как майки откладывают яйца: я знаю об этом лишь по рассказам других натуралистов. Различные виды маек, по словам Ньюпорта, роют в густой траве, на сухом и солнечном месте, неглубокие норки-ямки и в них откладывают кучки яиц. Это бывает в апреле и в мае. Самка роет для каждой порции яиц норку, которую потом засыпает. Количество яиц, отложенных за один прием, колоссально. Так, одна самка отложила в первый раз четыре тысячи двести восемнадцать яиц. Сколько же она отложит их за три-четыре приема?

Ситарисы откладывают яйца тут же, у входа в галереи пчелы. Их личинкам нетрудно прицепиться к проползающим мимо пчелам. Личинки маек вылупляются вдали от пчелиных гнезд. Они должны сами искать того извозчика, который доставит их на место. Множество опасностей ожидает их во время этих ожиданий и поисков. Не удивительно, что плодовитость маек так велика: много ли личинок доберется до гнезда пчелы.

Триунгулин (x 45).

Личинки вылупляются примерно через месяц после откладки яиц: в конце мая или в июне. Они могут тотчас же заняться поисками пчел. Первая личинка майки — триунгулин — похожа на крохотную узенькую и длинную желтенькую вошку. Ее можно найти в конце весны среди пушка не только одиночных пчел, но и других перепончатокрылых. Как попала она сюда? Ньюпорт предполагает, что личинки маек всползают на растения, пробираются на цветки и здесь ждут пчел. У меня есть свои наблюдения и опыты над этими личинками. Они были сделаны 23 мая 1858 года.

Место моих наблюдений — крутой обрыв по дороге из Карпантра́ в Бедуан. Накаленный солнцем, он заселен многочисленными роями антофоры. Промежуток между обрывом и дорогой порос негустой травой. Я улегся на этой траве, и через несколько минут мое платье было усеяно легионами маленьких желтых вошек, бегавших среди ворса сукна. В этих крошках, осыпавших меня словно желтый порошок, я сразу признал личинок майки. Вокруг меня цвело несколько растений, среди которых были и сложноцветные: крестовник, полевая ромашка и некоторые другие.

Именно на сложноцветных, особенно на одуванчиках, наблюдал таких личинок Ньюпорт. Поэтому я обратил внимание раньше всего на цветы сложноцветных. И действительно, все они, в особенности ромашка, были заняты личинками. И в то же время я почти не находил их на цветках мака и дикой горчицы. Очевидно, личинки маек и правда поджидают пчел преимущественно на сложноцветных. Личинки виднелись не только на цветах. Бесчисленное множество их бегало по земле и по траве. Одни быстро взбирались на верхушки травы и так же быстро спускались вниз, другие на минутку затаивались среди волосков пушистых стебельков и тут же спешили дальше. На пространстве десяти квадратных метров не было ни одного стебля без этих крошек. Очевидно, я присутствовал при выходе личинок из норок с яйцами. Часть их уже успела пристроиться на цветах, часть искала этих временных убежищ.