Осторожно, женское фэнтези. Книга вторая - Ирина Шевченко

— Шефом чего? — не понял гость.

— Внутренней полиции академии. Лет тридцать назад сменил на этом посту инспектора Крейга — вот он, на соседнем снимке… Так странно…

— Что именно? — спросил мужчина, подняв на нее свои невозможные глаза.

— Наш разговор. Сначала я думала, что вы пришли из-за той истории. Время от времени появляется кто-то, кому до сих пор любопытно: хроникеры, писатели, исследователи из всевозможных магических обществ. Но вы не из их числа. А говорим мы вообще непонятно о чем. Даже не о дедушке с бабушкой, а о каких-то людях со старых фотографий.

— Расскажите иначе, — предложил блондин.

Он закрыл и отложил в сторону альбом, напоследок скользнув взглядом по снимку, запечатлевшему лорда Грайнвилля с тогда еще невестой. А ведь Элизабет было, что поведать и о эльфийском после, и о леди Каролайн — она видела их месяц назад, когда навещала Энжи в академии…

— Иначе? — девушка мотнула головой, словно пыталась вытрясти из мыслей все те истории, имена и образы, что подсовывала настойчивая память.

Как рассказать о них иначе?

Сухо и коротко?

Поженились. Через два года родился дядя Грэм, еще через четыре — тетя Пенни. Потом дед, которому давно тесно было в стенах студенческой лечебницы, «созрел» для открытия собственного целительского центра. Лорд Аштон вызвался инвестировать проект. Бабушка Бет мечтала возглавить отделение патологической анатомии. А стала одной из первых пациенток новой клиники. Какой-то идиот выбежал на дорогу перед ее автомобилем. Она свернула, но затормозить не успела, и машина врезалась в каменную стену. В муниципальной больнице, куда бабушку привезли с места аварии, ее даже оформлять не хотели, чтобы не портить статистику выздоровления и смертности. На счастье, дед каким-то чудом узнал о происшествии, примчался и, неизвестно, что там со статистикой, но пару физиономий тамошних медиков он испортил. Забрал жену и уже через два месяца, вопреки прогнозам ярых «доброжелателей», та встала на ноги. Через три, не выдержав домашнего покоя, приступила к работе. А еще через полтора года родила третьего ребенка — отца Элизабет…

Нет, коротко не получалось. И сухо — тоже.

То, что в сказке стало бы счастливым концом, в жизни положило начало новым сложностям. Повзрослев, Элизабет поняла, чего стоило бабушке рождение младшего сына, и, даже зная, что в противном случае и она не появилась бы на свет, как целительница осуждала родителей отца за безответственность. «Так вышло», — с виноватой девчоночьей улыбкой разводила руками бабушка. «Не самая большая цена за то, что мы получили», — ответил Эдвард Грин, когда внучка, закончившая уже четвертый курс и считавшая себя умнее даже некоторых докторов, прямо спросила, почему он никак не вмешался, пусть даже «так вышло». Элизабет разозлилась на него тогда, едва не назвала бессердечным эгоистом и не высказала, что ту цену, о которой он говорил, платить не ему, вернулась сердитая в академию, а в следующую встречу с дедом благодарила судьбу за то, что в тот раз сумела смолчать. Потому что, говоря «мы», доктор Грин именно это и имел в виду.

Элизабет так и не узнала, как долго держалась эта связь. Не отважилась спросить и даже виду не подала, что смогла разглядеть тонкую ниточку, соединяющую двух родных ей людей. А спроси она все-таки, наверняка услышала бы от деда тот же ответ: не самая большая цена. И, подумав, согласилась бы с этим.

— Да, — кивнула она портрету на стене и перевела взгляд на гостя. — Вы спрашивали, были ли они счастливы. Я думаю, что да.

Еще она думала, что, получив ответ, мужчина попрощается и уйдет, а ей этого отчего-то не хотелось.

— Будете кофе?

— Вы же сказали, что газ перекрыт, — напомнил он.

— Перекрыт. Но в чулане есть спиртовка. Так что, если вы никуда не спешите, мистер…

Имя, которым он представился вчера по телефону, вылетело из головы, но молодой человек не позволил ситуации стать неловкой.

— Саймон, — подсказал он, когда девушка замешкалась. — Можно просто Саймон. И я никуда не спешу.

— Пригласи ее на обед, — сказал Мэйтин, когда девушка вышла, оставив гостя, как ей думалось, одного.

— Зачем?

— Это же Элизабет Аштон.

— Элизабет Грин, — поправил Саймон.

— Вот именно, — подтвердил бог. — Такая же, как та, но совершенно другая.

— Я бы предпочел встретиться с той.

— Не начинай, — поморщился Мэйтин. — Я объяснял, и тебе, и ей, ваши временные линии не должны были снова пересечься. Во всяком случае, не в этом мире.

— Помню. Но от этого не легче.

— Трудно только поначалу, — утешил вечный мальчишка. — Привыкнешь. Вживешься в новый мир. Но тебе нужно общаться с людьми, если не хочешь остаться вероятностной аномалией. Ты еще нестабилен.

— До сих пор? — Саймон понял, о чем он, прикрыл глаза ладонью.

— Да. Уйдешь сейчас, и завтра она о тебе не вспомнит.

— Возможно, так будет лучше. Я пока не планировал заводить друзей.

— Тогда зачем приехал сюда?

— Хотел разузнать об Элизабет, о докторе…

— Чушь! — отмахнулся бог. — Я и так тебе рассказал: они жили долго, счастливо, и умерли почти в один день.

— В один год.

— Ну, не все получилось как в сказке, — ухмыльнулся Мэйтин, но тут же посерьезнел под осуждающим взглядом человека. — Он ее отпустил, — объяснил уже другим тоном. — Позволил уйти первой, чтобы не оставлять одну. Он ведь обещал.

— Жаль, что такие истории заканчиваются, — вздохнул Саймон.

И Мэйтин тоже вздохнул.

— Люди, — сокрушенно покачал он головой. — Объясняешь им, объясняешь, а они все равно за свое. Когда вы уже поймете, что истории не заканчиваются? Они могут только начинаться. Бесконечное множество раз… К слову, разберешься дальше сам? А то я тут вспомнил: как раз успеваю к началу.

Хотя он в любом случае успевал: время и в рамках одного мира понятие относительное, а на пересечении границ, где секунда не короче вечности, прошлое и будущее неотличимы друг от друга, и не имеет значения, куда ты заглянешь раньше, а куда позже…

Дурочка ты, Маринка. Совсем на голову больная.

О чем только думаешь?

И думаешь ли? А то что-то не похоже.

Я отчитывала себя уже минут пять, но безрезультатно: в зеркале вместо унылой физиономии со следами глубокого раскаяния отражалась довольная улыбка.

Ну, больная. Ну, на голову. Что с того? У меня и справка есть.

— Мариш, готова? Тогда поехали.

— А выписка?

— Какая выписка, Марина Сергеевна? Вы до конца недели числитесь на дневном стационаре.

М-да… Нет, оказывается, у меня справки.

В коридоре Олег поймал меня за руку и отобрал пакет с вещами.