Загробные миры - Скотт Вестерфельд

– Я не боюсь мистера Хэмлина.

– Тебе и не надо. Похоже, ты ему нравишься.

У меня перехватило дыхание. Когда я говорила, что хочу учиться у мистера Хэмлина – у хищника загробного мира, Яма слышал в моем голосе правду.

– Он плохой.

– Можно узнать нечто полезное и у чудовищ, Лиззи. В итоге я был не самым лучшим наставником.

– Пожалуйста, не говори в прошедшем времени. Ты не умрешь!

– Нет, но я буду вынужден не покидать город. Хищник не оставит мой народ в покое.

– Ты будешь там… всегда?

– Хищник станет охотиться на них каждую минуту моего отсутствия.

Я понурилась. Все часы, проведенные вместе на промозглых горных вершинах или его ветреном атолле, внезапно оказались бесценными.

– Моя сестра права, – прошептал он. – Я нерадивый.

Я сглотнула и произнесла:

– А если я вас навещу… когда-нибудь?

– Лиззи, можешь не только навещать нас. Живи с нами, – ответил Яма, и его лицо озарилось прекрасной улыбкой.

Я не смогла на нее ответить.

Город Ямы впечатлял, но вместе с тем он был серым и безмолвным, а у меня в душе уже царил вечный холод. Я умела силой мысли переноситься на тот свет, чувствовала ржавчину и кровь в воздухе, находилась рядом со смертью с момента рождения, а сейчас, в довершение всего, превратилась в убийцу.

– Как повлияет на меня подземный мир? Я забуду о солнце? Или в каждом камне начну слышать голоса мертвых?

Сегодня ночью я намеревалась рассказать Яме так много, но нам было не до того. А в лазарет приносили новых раненых, и общее беспокойство нарастало.

Я нежно погладила Яму по щеке. Он находился в мире живых, а я – на обратной стороне, поэтому электрические разряды его прикосновений были лишь мимолетным ощущением.

– Сейчас я нужна маме.

– Нам с тобой незачем торопиться, – заметил он.

Конечно, ведь Яма планировал жить вечно. Он способен прождать сотню лет, а за этот срок моя мать уподобится смутному воспоминанию, давнишние друзья умрут и будут похоронены.

Но я его ждать не могла. Ни сотню лет, ни сотню дней. С каких пор человек перестал торопиться любить? Я наклонилась и поцеловала Яму: даже сквозь завесу обратной стороны ощутила на его губах прежний жар.

Но когда я отодвинулась, он схватил ртом воздух.

– Лиззи, что случилось?

– Ты о чем?

– Ты что-то сделала. – Его голос был строг, а возгласы и суета лазарета стремительно стихли.

Он узнал, почувствовал по запаху, что я совершила.

– Тот убийца. Я возвращалась в его дом.

Яма помрачнел. Он побелел, как будто у него вновь открылись раны.

– Он удерживал в своем палисаднике маленьких девочек. В Минди тоже были его воспоминания, и она безумно боялась. Но я все исправила. Его нет в живых, а его призрак разрезан на куски.

– Хищником?

– Да, мистером Хэмлином, – проговорила я, потупившись. Земляной пол. Тот влажно блестел под ногами. Мерзлый грунт подтаивал: спасибо обогревателям в медицинской палатке.

– Однако убила его я, – призналась я наконец.

Сморщив лицо от боли, Яма зажмурился. Казалось, все его тело издало тягостный, мучительный стон.

Я открыла рот, чтобы сказать, будто это вышло случайно. Однако я поехала в Пало-Альто намеренно, а сейчас Яма ощутил мое убийство на моей коже.

Я походила на камни, которые пахнут кровью и шепчут голосами мертвых. Запятнала себя, став жестокой, как остальной мир, за исключением того узкого полумесяца суши – острова Ямы в Великом Южном море.[130]

– Ты никогда никого не убивал? – спросила я.

– Никого, Лиззи. – Он открыл глаза, блестевшие от слез. – Неужели ты не понимаешь? Что бы ни наступало потом, жизнь – это абсолютная ценность.

Я стояла и молчала. Если говорить начистоту, то, едва не умерев, я тоже научилась ценить жизнь, хотя и стала психопомпом. А теперь мои новообретенные способности перемешались в моей голове – вместе со странными правилами и непредвиденными ужасами загробного мира. В итоге мной овладел гнев.

Яма держал руки чистенькими тысячи лет, а мне, чтобы кого-то убить, понадобился месяц.

– Мне жаль, – сказала я вслух.

Яма окинул меня страдальческим взглядом и закрыл глаза.

– Ты должна помочь Ями, – глухо проговорил он.

– Само собой, – согласилась я. Для него я была готова на все, но, прислушавшись к обратной стороне, я не различила ни единого звука. – Но она меня пока не позвала.

– Скоро позовет, – произнес Яма. – Мы закончили.

Я отступила на шаг, отодвинувшись от его каталки. Мимо промчалась врач, бегущая на помощь раненому агенту, которого вносили через открытые полы палатки. Она молниеносно прошла сквозь меня, и я почувствовала проблеск ее самоотдачи, решимость спасти чью-то жизнь.

Я отвернулась от Ямы и ушла.

Совершив убийство, я поступила гораздо хуже, чем в тот миг, когда выдала его имя. Я кардинально изменилась, и у меня уже не было пути назад. А Яме хотелось лишь отдохнуть от смерти: отрешиться от всего на пару часов на вершине горы или забыться на несколько секунд, слившись со мной в поцелуе. Теперь даже на это нельзя было рассчитывать…

– Лиззи, – окликнул меня призрак агента Рейеса, следовавший за мной по пятам. – Как ты, нормально?

Я на ходу кивнула.

– Я нечаянно услышал врачей. С твоим другом все будет в порядке, как только ему введут плазму.

– Спасибо, – хрипло сказала я.

Агент Рейес преградил мне путь.

– Ты упоминала о каком-то убийце. Ты поэтому мне звонила?

Я не сразу сообразила, что он имеет в виду не зов в потоке Вайтарны или то, каким образом эта перестрелка вызвала меня сюда, в Колорадо. Он подразумевал мой давний телефонный звонок.

– Точно, я тебя спрашивала о серийных убийцах.

Он кивнул.

– Вопрос не был гипотетическим.

Его взгляд был слишком пристальным, серые глаза – чересчур проницательными, и я не выдержав, опустила голову.

– Надо полагать, ты уже не агент ФБР?

– Нет, бюро не нанимает призраков на работу.

Я помолчала, но вдруг у меня вырвалось:

– Ладно, тот серийный убийца действительно был, и я помогла покромсать его на куски.

– Теперь это часть твоего призвания, Лиззи? Мстишь за мертвых?

Я пожала плечами. Я потеряла и цель, и призвание. Я уже не была ни валькирией, ни проводницей душ. Мне хотелось одного – попасть домой.

– Это была ужасная ошибка. Мои отпечатки остались на орудии убийства, и прямо перед его домом я послала кое-кому эсэмэс. Меня поймают.

В этот момент я стремилась к тому, чтобы меня поймали. Чтобы наказали, но не за то, что я сотворила с убийцей, а за то, как поступила с Ямой – с нами обоими.