Коррупция в Политбюро: Дело «красного узбека» - Федор Раззаков

– Что же касается вина, вы лучше меня знаете, что настоящие хванчкара и киндзмараули могут производиться из сортов винограда, растущих только в одноименных селах Грузии. И их объемы настолько мизерны, что не могут приносить существенную прибыль. Сколь-либо значительному наращиванию производства они не подлежат. Весьма ограничены и мощности скважин, содержащих настоящее боржоми. Насчет же мандаринов и других фруктов… Прошу не обижаться, но тот, кто может покупать средиземноморские и африканские, вряд ли предпочтет грузинские фрукты. И основными покупателями ваших мандаринов еще долго могут быть лишь все те же ваши соседи по Советскому Союзу. А о чае грузинском давайте лучше промолчим. Вы его сами не пьете…

Реакция на мои предельно вежливо высказанные суждения последовала отнюдь не соответствовавшая чинной обстановке госдачи в Крцаниси. Мой оппонент банально полез в драку. Тогда уже считалось непозволительным перечить грузинским «вольнодумцам», свободомыслие и демократизм которых ограничивались лишь яростным антикоммунизмом и безудержным поношением «тоталитаризма Москвы и русских»…».

Поскольку автор приведенного отрывка является армянином, становится понятно почему он забыл упомянуть о том факте, что в те годы высшее руководство Армении стояло на тех же сепаратистских позициях, что и грузинское. В Армении тоже считали, что выживут без СССР: мол, поможет Запад, наши богатые диаспоры за рубежом (около 1 миллиона 800 тысяч армян жили за пределами Союза: в США – 650 тысяч, во Франции – 250 тысяч, в Иране – 200 тысяч, в Турции – 150 тысяч, в Ливане – 120 тысяч, в Сирии – 120 тысяч, в Аргентине – 85 тысяч и т. д.). Как пишет о событиях конца 80-х Б. Колоницкий:

«Армения стала восприниматься как один из очагов противостояния и «коммунистическому режиму Баку», и «имперскому центру». Участники антикоммунистических демонстраций в российских и прибалтийских городах поднимали армянские флаги… В Армении наладился своеобразный диалог между прагматичным крылом комитета «Карабах» и частью местной советской элиты, в некоторых ситуациях они выступали как союзники. В этом отношении Армения напоминала скорее республики Прибалтики, чем соседние Грузию и Азербайджан, где движение возглавляли диссиденты-националисты и представители радикальной молодежи, организовывавшие улицу…».

Как покажет будущее, надежды армянских националистов окажутся таким же мыльным пузырем, как и надежды националистов грузинских. После распада СССР именно эти республики погрузятся в кровавые конфликты и экономические катаклизмы. А ведь все это было понятно уже тогда, в конце 80-х. Та же Армения была чрезвычайно интегрирована в союзную экономику и значительная часть энергоносителей, сырья и комплектующих поступало туда из различных районов СССР. Достаточно сказать, что 79 % товаров, потребляемых в Армении, ввозилось извне. А большая часть продукции, произведенной в самой Армении, направлялась в другие союзные республики и только 2 % (!) промтоваров оставалась для внутреннего потребления. Но армянское руководство (так же, как и грузинское), забыв обо всем этом, избрало своим курсом сепаратизм.

В феврале 1988 года карабахский кризис вошел в свою критическую фазу: начались вооруженные столкновения между азербайджанцами и карабахскими армянами. Пролилась кровь. Естественно, в такой ситуации бороться с коррупцией в Армении или том же Азербайджане Москве стало несподручно и эта проблема была благополучно положена под сукно (если вообще рассматривалась всерьез).

Зато борьба с коррупцией в Узбекистане продолжалась. Причем на тот момент уже мало кто из непосредственных очевидцев ее сомневался в том, какие цели она преследует. Вот что, к примеру, рассказывает В. Лобко (в конце 80-х он был назначен очередным 2-й секретарем ЦК КП Узбекистана):

«Моя личная позиция по поводу «хлопкового дела» сильно отличалась от того, что проповедовали официальные источники. Конечно, это «дело» базировалось на конкретных фактах взяточничества, хищения государственной собственности. Но не думаю, что в Узбекистане это было в масштабах намного больших, чем в других местах.

Не скрою: туда я ехал, как на фронт. Но, пожив там, понял, что реальность обстоит иначе. «Хлопковое дело» сегодня мне представляется фактом очень большой и опасной политики. Думаю, это был первый шаг на пути раскачивания и развала Советского Союза как единого государства. Ведь то, что вменяли в вину узбекам, на самом деле было оборотной стороной их национальных традиций. Мне представляется, что, видимо, авторы этого шага недооценили те узы братства, которые за многие годы сложились между узбекским и русским народом, вообще между людьми, жившими в той красивой республике. Еще раз повторюсь: там были и взяточничество, и коррупция, и все другие негативные явления, присущие нашему тогдашнему обществу. Однако следователи зачастую пытались найти то, чего не было…».

Весной 1988 года Гдлян и Иванов, при активной поддержке либерально-яковлевских СМИ, затеяли новый виток разоблачений: вытащили на свет так называемое «кремлевское дело», к которому «пристегнули» одного из лидеров «консерваторов» в Политбюро Егора Лигачева. По мысли ретивых следователей, которых даже на митингах демократической общественности называли «цепными псами перестройки» (свидетельствую это как очевидец), фигурантами «кремлевского дела» были чуть ли не все руководители СССР во главе с Брежневым, а также все (!) руководство ЦК КП Узбекистана во главе с Рашидовым (руководители остальных советских республик, в том числе Грузии Эдуард Шеварднадзе или Армении Карен Демирчян, в эту «мафию» почему-то странным образом не вошли, хотя все годы своего пребывания у власти «сосали соки» из Москвы даже более активно, чем другие).

Между тем будем честными и отметим, что Гдлян с Ивановым, даже с помощью влиятельных лоббистов из Кремля, не смогли бы в одиночку «навести порядок» в Узбекистане. В этом им помогало тогдашнее руководство этой республики, которое преследовало собственные интересы: думало таким образом скрыть свои грешки и замаслить Москву. Как показало будущее, эти надежды оказались тщетными. Москва их руками дискредитировала Рашидова, а потом взялась и за них самих. И вновь в авангарде этого процесса оказались два «цепных пса перестройки» – Гдлян и Иванов.

За короткое время став фигурами всесоюзного масштаба – этакими медийными королями толпы – эти два следователя-шоумена на достигнутом не остановились и, ведомые своими закулисными покровителями (а они несомненно были, что бы ни писали в своих книжках сами следователи) продолжили свое шествие во власть: на XIX партийной конференции КПСС в мае 1988 года они обвинили Егора Лигачева во взяточничестве, а также сообщили делегатам, что коррупционерами являются и ряд деятелей из нынешней верхушки ЦК КП Узбекистана. Это заявление произвело эффект разорвавшейся бомбы и подняло рейтинг следователей в глазах рядового обывателя на недосягаемую высоту. Не случайно тогда в народе даже пошли разговоры, что Гдляна надо сделать Генеральным прокурором СССР. И ведь сделали бы, если бы власть предоставила решение этого вопроса одураченному либерал-перестройщиками народу.

Судя по всему, покровители Гдляна и Иванова знали, что делали. «Пристегивая» в этому делу Лигачева, они рассчитывали, что на защиту того будут брошены значительные силы, и в это время Кремлю будет не до защиты прежнего узбекистанского руководства. Дело в том, что еще в январе того же года Москва сменила И. Усманходжаева другим своим выдвиженцем – Рафиком Нишановым, и теперь собиралась расчистить ему дорогу во власть, убрав конкурентов.

Если читатель забыл, то напомню: Нишанов долгое время работал вместе с Рашидовым: будучи членом Бюро ЦК КП Узбекистана в 1963–1970 годах, он отвечал за идеологию, но потом попал в немилость к Первому и был отправлен в почетную ссылку – послом на Цейлон и Мальдивы, чуть позже – в Иорданию. Никакой злобы по отношению к нему Рашидов после этого не испытывал и даже иногда помогал: например, в 1977 году содействовал устройству дочери Нишанова (по его же просьбе) на работу в УзТАГ. И чем в итоге отплатил Нишанов Рашидову? Цитирую его выступление на XIX Всесоюзной партийной конференции:

«Народ Узбекистана непосредственно на себе испытал результаты жестокого диктата, разнузданного беззакония и подлости в годы сталинских репрессий. Глубокую моральную травму он получил в годы торжественного марша назад, когда за угодничество и коварство, очковтирательство такой лидер и наградозахватчик, как Рашидов, мог удостоиться десяти орденов Ленина и двух Золотых Звезд и еще стать лауреатом Ленинской премии. Кто дал Рашидову эти ордена? Разумеется, Брежнев и его ближайшее окружение. Почему давали? Да потому что сами были наградозахватчиками. (Аплодисменты)…».

Отметим, что Нишанов оказался не одинок в рвении разоблачить своего бывшего руководителя. В июле того же года на Пленуме ЦК КП Казахстана новой атаке недоброжелателей подвергся бывший руководитель этой компартии Д. Кунаев. Против него выступил его недавний сподвижник, заведующий Общим отделом А. Бородин. Приведу лишь небольшой отрывок из его речи, который весьма похож на нишановский: