Вечер потрясения - Андрей Завадский

Все четверо одновременно выполнили маневр, разворачивая машины на обратный курс. А ракеты, пронзая воздух, мчались к цели, манившей, притягивавшей, словно пламя свечи в ночной мгле – беспечного мотылька. На земле никто ничего не успел заметить, когда рой ракет, накрыв авиабазу, разорвался, обрушив на землю град стальной шрапнели. Четырех боеголовок по семьдесят килограммов хватило, чтобы густо засеять сталью пространство в несколько сот квадратных метров. Поток осколков пронзали антенны, дырявил стенки палаток и крыши вагончиков-"кунгов". А затем над летным полем появились бомбы JSOW. Чуть отстав от стремительных ракет, они не сбились с курса, и на земле разверзся настоящий ад, что не снился и самому Босху в его самых мрачных кошмарах.

Крылатые бомбы, снижаясь до высоты в несколько десятков метров, скользнули над бетонкой, рассыпая следом за собой смертоносную начинку. Малокалиберные суббоериппасы BLU-97/B ковром накрыли аэродром, мгновенно окутавшийся "кустами" взрывов. Вспыхнул стоявший в начале взлетной полосы "Грач", штурмовик Су-25, вокруг которого суетились авиатехники, готовя стальную птицу к очередному вылету. Рядом взорвался, выбросив в небо фонтан пламени, топливозаправщик ЗИЛ, и волна огня обдала пару бомбардировщиков Су-24, мгновенно вспыхнувших, точно спички.

Казалось, небо обрушилось на аэродром, мгновенно покрывшийся сплошным ковром взрывов. Кумулятивно-осколочные бомбы сыпались и сыпались, засевая летное поле, превращая офицеров и солдат в забывшее все уставы и правила стадо, движимое лишь одним единственным чувством – паникой. Всюду, куда бы ни пытались бежать ошеломленные, перепуганные до полусмерти люди, они натыкались на стену огня, их хлестали потоками свинцового дождя осколки. Взрывались резервуары с топливом, и к небу поднимались черно-оранжевые колонны пламени, а брызги горящего керосина, бензина, тяжелой солярки разлетались на тысячи метров.

Волны ракет и управляемых бомб захлестнули не только Буденновск, но и Моздок, и Каспийск, и прочие авиабазы, развернутые в предгорьях. Атака была внезапной, стремительной и неотвратимой, последствия – вполне заслуживающими того, чтобы называться катастрофическими. В течение нескольких минут была уничтожена или выведена из строя почти вся авиация, развернутая вдоль южной границы России на Кавказе. Десятки вертолетов, фронтовые бомбардировщики, штурмовики, разведчики и транспортные самолеты погибали на земле, беспомощно и глупо, и их пилоты лишь могли видеть, как догорают остовы грозных "Грачей" и неуязвимых "Крокодилов".

А высоко в небе, не видя того, что творилось на земле, мчались на север, разворачиваясь широким фронтом, тяжелые истребители F-15E "Старйк Игл" и старые, но мощные тактические ударные самолеты F-111F "Эрдварк", взявшие курс с авиабазы в Инжирлике на Ставрополь, Новороссийск и Ростов-на-Дону. С каждой минутой все большие силы переходили в воздушное наступление, и за всем этим с земли, одновременно из Рамштайна и Тбилиси, наблюдали пока остававшиеся в тени дирижеры симфонии смерти, грохотавшей над русскими просторами.

Технические возможности двадцать первого века, окончательно вступившего в свои права, позволяли агрессору оценить результаты своих действий почти мгновенно, корректируя планы, немедленно изменяя их в соответствии с ситуацией, которую в любом случае невозможно было просчитать до конца. Спутник оптической разведки "Ки Хоул-11", мчавшийся в безвоздушном пространстве со скоростью почти восемь метров в секунду, вперил свои объективы в затянутую тонкой пленкой облаков поверхность планеты. Мгновение – и превращенные в набор электрических импульсов снимки, возмущая эфир, умчались к висевшему на геостационарной орбите спутнику связи, чтобы еще несколько секунд спустя вновь стать изображением, на этот раз – на экранах в центре обработки информации. А сателлит, продолжая свое невероятно долгое падение, унеся за горизонт, уступая место своему брату-близнецу, еще находившемуся над восточной частью Атлантики.

– Генерал, сэр, – один из офицеров, находившихся на командном пункте, обратился к нервно вышагивавшему под брезентовыми сводами Камински. – Все экипажи доложили о выполнении своей задачи. Мы получим картинку в течение ближайшего часа.

Мэтью Камински поморщился от досады. Как бы далеко ни шагнула техника, обработка данных все равно занимает немало времени, особенно по меркам современного боя, динамичного до предела, когда не хватает подчас никакой реакции. Однако это не было действительно серьезной проблемой, являясь, скорее, мелкими текущими трудностями. Все же, не без гордости подумал генерал, он сам оказался в более выгодном положении, чем те же русские со своими допотопными "космическими шпионами", передававшими собранную информацию в виде сбрасываемых на землю кассет с фотопленкой, которые еще сперва нужно отыскать в тайге или болотах.

– Направить на разведку авиацию, – распорядился генерал, каждое слово которого с жадностью ловили штабные офицеры. – Мне нужны данные о результатах атаки немедленно!

Беспилотный разведчик RQ-1A "Предейтор", перевалив через кавказский хребет вслед за армадой истребителей, изменил курс, развернувшись в сторону Буденновска. Крылатый "робот", снизившись до полутысячи метров, не спеша прошел над авиабазой, и установленные на стабилизированной платформе под фюзеляжем видеокамеры хладнокровно зафиксировали панораму разрушения.

– О, черт, как в преисподней! – покачал головой оператор, перед которым во всех подробностях разворачивалась картина последствий авианалета.

Сквозь завесу густого дыма можно было не без труда разглядеть останки самолетов и вертолетов, распластавшиеся по бетонному покрытию посадочной полосы, обугленные автомобили, разбросанные повсюду тела тех, кого бомбардировка застала под открытым небом. Инфракрасная камера давала не лучшие результаты – яркие пятна пожаров, вспыхнувших на месте емкостей с авиатопливом, заслоняли собою все прочее.

– Не думаю, сэр, что там что-то еще может летать, – произнес офицер, обернувшись к стоявшему в стороне генералу Камински. – Русская авиация вышла из игры, скорее всего, очень надолго.

– Что ж, первый раунд за нами, – как профессиональный боксер, промолвил командующий Десятой пехотной дивизией. – Нельзя позволить противнику оправиться от такого потрясения. Мы атаковали лишь передовые части русской армии, и этот успех вовсе не означает победу. Нельзя ни на миг ослабить натиск!

Возможно, из-за океана трудно было рассмотреть во всей мощи того противника, сокрушить которого ныне предстояло, пусть и не в одиночку, Мэью Камински, но отсюда, со склонов гор Кавказа, возможности врага были отлично видны и не могли не внушать уважения. А потому только так, не теряя ни секунды, наступая, беспрерывно атакуя, можно было сперва лишить его боевого духа, а затем уж уничтожить физически, если на той стороне так и не решатся прибегнуть к спасительной капитуляции, вовремя вытащив на свет божий белые флаги.

– Генерал, сэр, – в штабную палатку, дававшую защиту лишь от ветра и дождя, и под прямыми лучами южного солнца превращавшуюся в подобие знаменитой русской бани, буквально ворвался один из адъютантов Камински. – Генерал, донесение из Поти. Транспортное судно "Джиллиленд" только что ошвартовалось в порту.

Не было нужды пояснять, кого доставил на грузинскую землю громадный ролкер, способный за раз перевезти десятки тысяч тонн груза за тысячи миль, хоть через океан. Десантники из Сто первой дивизии, его, Мэтью Камински, пехотинцы – это хорошо, но сто двадцать танков "Абрамс", основа боевой мощи Третьего бронекавалерийского полка – еще лучше.

– Передайте мой приказ генералу Хоупу, – торопливо произнес Камински. – Пусть форсируют выгрузку техники и людей. Объявить для всего полка четвертый уровень готовности. Обо всех изменениях, о ходе выгрузки докладывать мне немедленно!

Операция развивалась во времени с точностью хорошо выверенных часов. Каждый солдат, каждая частичка колоссального по масштабу и пугающего своей смелостью – а также возможными последствиями – замысла занимали свое место точно тогда, когда это было нужно. Это была, если продолжать уже набившую, должно быть, оскомину аналогию с шахматами, самая странная партия, когда фигуры появлялись на сперва пустой доске лишь за миг до того, как им предстояло сделать свой ход. Как бы хорошо ни работала разведка врага, у его командиров не будет времени ни для того, чтобы понять, чего ожидать от противника, ни для того, чтобы хоть что-то попытаться изменить. Не пройдет и нескольких десятков минут, как над русскими гарнизонам стихнет грохот взрывов, его сменит лязг гусеничных траков.

Бригадный генерал Хоуп получил приказ спустя десять минут после того, как грузовые аппарели, точно гигантские сходни, с глухим лязгом ударили о пирс грузинского порта Поти. Громадный транспорт, в чреве которого без особого труда уместился целый полк, за исключением, разве что, вертолетной бригады, добиравшейся до нового места дислокации по воздуху, своими ли ходом, или же на борту тяжелых самолетов "Старлифтер" и "Гэлакси", рукотворной горой нависал над портовыми постройками, соперничая внушительностью с вершинами гор настоящих.