Конфедерат. Ветер с юга. Рождение нации - Поляков Влад

Разумно. Тут и сказать нечего, помимо слов хвалебных. Чем большее количество людей выкачаем из Нью-Йорка мы, тем меньшее число останется как потенциальные солдаты армии США. Линкольн и его кабинет достаточно умны для того, чтобы в самом скором времени обратить пристальное внимание на столь лакомый кус для пополнения убыли в войсках. Только вот мы к тому времени самые жирные сливки снять успеем. В этих делах скаредность неуместна, вложения себя по-любому оправдают.

– Вот прибудет вечером Борегар, ещё больше нам скажет. Обо всём. – Степлтон массировал ноющее плечо. Рана, хоть и зажившая, продолжала напоминать о себе как на перемену погоды, так и просто. А ещё шрам жутко чесался, по его собственным словам. – Ему же Вик срочно понадобился. И Пикенс!

– Скоро узнаем. Или Джонни прямо сейчас что-то скажет.

– Нет, Вик. Не скажу. Только догадываюсь, а это другое.

– А ты не стесняйся.

– Как хочешь, – согласился тот. – Близкие к Борегару офицеры иногда в салунах и борделях выбалтывают кое-что. Немного, но для догадок хватит.

Интересно становится. А Джонни всё верно делает, охватывая бордели, салуны, гостиницы своей агентурой. Именно об этом, помимо всего прочего, мы с ним говорили перед отбытием в Калифорнию.

– И о чём ты догадался? – полюбопытствовал Вилли.

– Офицеры Потомакской армии очень хотят расквитаться за Падьюку. Но в другом месте. Генерал Джексон и Теннессийская армия лишь сдерживают Гранта. Борегар хочет ударить в другом месте. Где, про это они молчали, а у командующего я не спрашивал. Не мое это дело.

– Ничего, вечером узнаем, – улыбнулся я. – Есть у меня парочка мыслей. Посмотрим, подтвердятся ли. Но в любом случае сейчас самое время перейти к активным действиям. Потомакская армия… застоялась. Так что давайте выпьем за будущую победу как в новом сражении, так и во всей войне.

– И чтобы не мешали! – подхватил Степлтон.

За это стоило выпить. Даже мне, к алкоголю не шибко хорошо относящемуся. Ну а после разговор постепенно свернул на более отвлечённые темы, к «делам рабочим» слабо относящиеся. Мы рассказывали про Калифорнию, про мормонов, об особенностях калифорнийской «золотой лихорадки». Ну а нам отвечали светскими новостями Ричмонда и некоторыми забавными случаями, которые происходили с сильными мира сего и их ближайшим окружением. В общем, скучать не приходилось, особенно после того как несколько месяцев друг друга не видели. Было о чём поговорить, ой как было. А ещё хотелось на некоторое время отложить дела в сторону. Жаль только, что ненадолго. Вечер, он приближался.

Но и до вечера мне следовало поговорить с Джонни тет-а-тет. Как о Мари, так и о тех делах, которые проворачивали О’Галлахан и приданные ему особо безбашенные «дикие». Хорошо ещё, что сделать это удалось довольно просто, оставив сестёр под ответственность Вильяма. Пусть он их развлекает, а мы удалимся. Не сильно надолго. В мой кабинет, под предлогом того, что надо кое-какие выбитые из Томаса Старра Кинга сведения сверить с уже имеющимися.

Только когда дверь кабинета оказалась не просто закрыта, а закрыта на ключ, я мог начать разговор. Толстая дверь, через такую звук почти не проникает. Надо о-очень громко разговаривать, чтобы снаружи услышали что-нибудь, кроме не складывающегося в слова фона. Так, где тут моё кресло? Лично моё, специально заказанное. Подобранное таким образом, чтобы было максимально удобно и в то же время стильно в личном понимании этого термина. Отлично… Удобно, достаточно мягко под пятой точкой, и в то же время в нём не «тонешь». Самое оно.

– Про продолжателей нашего дела говорить будем? – криво усмехнулся Джонни, подходя к шкафу с книгами и лениво просматривая, что новенькое там появилось и появилось ли.

– Обязательно будем. А ещё о моей сестре. О Марии. И лучше с неё начать.

– Как хочешь, Вик. Но знай – ничего плохого не скажу, потому что юная леди талантлива. И крови не боится, я это уже успел понять.

– Порадовал. Серьёзно, я не шучу. Что до крови… Видеть её и её же проливать – немного разные понятия. Уж мы-то с тобой это хорошо понимаем.

– Ещё бы, – сползла привычная маска с лица моего друга. Многолетняя маска, скрывающая пусть часть сущности, зато делающая это очень надёжно. – Нет, она не только видела.

– Как так?

– Случайность. – Оставив в покое корешки книг, Джонни переключился на висящие на стене образчики холодного оружия, то прикасаясь к рукоятям, то снимая один из клинков. Потом, правда, возвращал на место. – Допрашивали тут одного месяца полтора назад. Тихим прикидывался. А потом, когда охранник отвлёкся, его оттолкнул, на меня бросился. Я только руку к револьверу протянул, как выстрел раздался. Сестра твоя… Из «дэрринджера», сразу из обоих стволов. Женские платья, в них так легко прятать маленькие стреляющие игрушки.

– Бывает.

Только это я и мог сказать. Стечение обстоятельств, от которых никто не застрахован. Что до того, что у Марии пистолет под рукой оказался, так тут ничего удивительного. Во многих семействах Юга даже женщины носили при себе оружие. Дамское, вроде того же «дэрринджера» – простейшего одно- или двуствольного пистолета. Мои сёстры тоже носили, да и сам я им об этом не раз напоминал. Вот и пригодилось. Да, дела.

– Она хорошо держалась после случившегося, – пристально посмотрел на меня Джон. – Истерики не было, в обморок не падала. Без слёз даже обошлось. Побледнела… и всё. И вот ещё что, я Елену через неделю спрашивал, когда к вам в гости заходил, нормально ли сестра спит, не снятся ли плохие сны.

– Не снятся.

– Да, Виктор. Ей ничего такого не снилось. Мария сильная девушка, она стала сильнее, и только. Даже работать стала более усердно. Раньше она считала это больше развлечением. Потом нет.

– Игры закончились, а жизнь началась.

– Верно. И это благо прежде всего для неё. Ты это понимаешь.

Ещё бы! Если относиться к серьёзным вещам несерьёзным манером, то очень легко вляпаться в неприятности. Даже для девушки, которая занимается мужским делом. Или особенно для такой девушки. Ну да боги миловали. Легкомысленный период у Мари прошёл, толком и не начавшись. Вот и чудненько, вот и хватит об этом.

– Тогда про О’Галлахана поговорим. Неужели и там всё без малейших проблем проскочило?

– Если бы! – Руки Джонни на пару секунд сжались в кулаки, но он быстро совладал с вспышкой эмоций. – Двух из наших людей убили. Наших, а не наёмников, тех больше. Да-да, понимаю, это обычные потери. Я не про них, а про того, которого живым взяли.

– Живы-ым? И ни в одной газете про это не написали? Неспроста!

– Если пишут – это кому-то надо. Не пишут – тоже надо. Но по другим причинам, – тяжко вздохнул Джонни. – Взятый ими живым знал мало, но…

Повисла пауза. Оба мы понимали, что на сей раз остаться совсем уж незамеченными не получилось. А хотелось! Ладно, всегда хочется результата, приближенного к идеалу, но на практике такое редко когда выходит.

Ну что они могли узнать? Принадлежность попавшегося им ирландца по имени Майкл О’Тург к «Дикой стае»? Само по себе это ровным счётом ничего не значило. Даже если бы они попробовали вытащить его на открытый суд, предварительно всеми методами убеждения – психологического и физического – доведя беднягу до готовности прилюдно покаяться. О’Тург никто по большому счёту. Простой солдат, который вполне мог дезертировать и податься «по ту сторону» грабить банки в компании своих сородичей, прибывших в Америку из Ирландии. Ну а его слова в этом случае весят как птичье пёрышко.

Подлость с нашей стороны? Никоим образом. Рискнувшим вызваться на это задание заранее сказали, что если попадутся – Конфедерация их знать не знает. Хотя семьям помощь будет оказана такая, что до конца жизни хватит. Компенсация не только за смерть, но и за отсутствие в оной, скажем так, героизма, пригодного для общего обозрения. И все отправившиеся на это пошли абсолютно добровольно. Так что с моей честью и принципами всё было в полном порядке, никоим образом не пострадали. Что погибшие, что попавшийся, они, их родичи то есть, получат обещанное.