И стали они жить-поживать - Светлана Багдерина

— Что?.. — заморгала царица и выпустила из рук тяжелый роман.

— Я говорю, про лазутчика одного из племен, проживающих на Крайнем Севере!

— Почему ты так решил? — недоумение ее ничуть не рассеивалось.

Чтобы не сказать наоборот.

— Потому что она называется "Шпион, пришедший с холода"! Лежит одетый-обутый на лавке, прихлебывает самогонку, и читает!..

— Кто? Шпион?

— Нет, Граненыч!

— И что это значит?

— Н-ну… Не могу сказать точно, — пожал плечами библиотечный. — Но у меня создалось впечатление, что он пьет от страха, что его заколдует Чернослов…

— Нет, я имею ввиду, почему он выбрал именно эту книгу?

— Не знаю, — снова пожал плечами недовольный тем, что его прервали, Дионисий. — Может, хотел почитать что-нибудь легкое? По сравнению с тем, что читает всегда?

— Послушай, Дионисий. Ты ведь сегодня обошел чуть не весь дворец. Ты видел других людей — слуг, или дружинников, или бояр, которые… не поддались заклятью?

— Нет, царица, — не раздумывая, покачал головой хозяин библиотеки. — Все — как неживые, посмотреть — оторопь берет и дрожь колотит.

— То есть, чарам не поддался только он… — мысля вслух, Елена подняла с пола фолиант, положила его на кровать и встала. — В моем понимании, это может произойти только по двум причинам.

— Каким?

— Или он сам колдун, могущественнее Чернослова. Или это получилось потому, что он был… нетрезв. Ведь он был единственным человеком во всем дворце, кто осмелился ослушаться моего приказа…

— Я бы остановился на втором, — быстро решил библиотечный, которого передернуло от одного воспоминания от пропитавшего всю комнатушку истопника сивушного амбре.

— И я тоже, — согласилась царица.

И на лице ее в этот момент было написано, что в голове ее только что созрел гениальный план.

— А это значит, милый мой спаситель, что у нас появился гонец, который домчится до моего мужа и расскажет, что произошло в злосчастном Лукоморске.

— Но кто его отправит, кто ему прикажет, кто даст наставления?..

— Я. Я прокрадусь к нему сегодня ночью и дам ему поручение найти Василия или Дмитрия как можно скорее и привести их с дружиной сюда.

— Но это опасно!

— Я знаю… — блеклым голосом подтвердила царица. — Но кроме них сразиться с колдуном некому. А если они воротятся нежданно-негаданно, то могут попасть в засаду и сгинут все!..

— Нет, я имел ввиду, опасно для тебя! Пройти ночью через весь дворец, кишащий завоевателями и жуткими существами, которые раньше были людьми! Это невозможно! Тебя увидят и схватят! И тогда все будет кончено!.. И, кроме того, что, если чары колдуна все еще действуют на трезвого человека? Твои слуги и воины до сих пор ходят как деревянные — в глазах ни тени смысла! Это ужасно!..

— Тогда к нему должен сходить и все передать от моего имени ты. Ты покажешься ему и заговоришь с ним спокойным голосом, чтобы не невзначай не напугать…

— Видишь ли, царица… — виновато развел ручками библиотечный. — Я, конечно, не хочу наговаривать на достойного человека… Но если он увидит меня… В том состоянии, в котором он находится сейчас, он просто подумает, что у него началась белая горячка.

— Но что ты тогда предлагаешь?! — в отчаянии от того, что несколько минут назад казавшийся таким совершенным и хитроумным план разваливается на глазах, сжала кулаки Елена. — Что нам делать?!..

Дионисий опустил очи долу, нервно подергивая напомаженную бородку и покусывая губы.

— Я никогда этого не делал… И не знаю, получится ли… Но я полагаю, что это возможно…

— Что?.. — с новой надеждой кинулась к нему царица. — Что ты придумал?

— Я могу попытаться провести тебя теми коридорами, которыми хожу сам.

— Ты… попробуешь?

— Да. Я не могу отпустить тебя в пасть погибели. Завтра вечером, когда все лягут спать…

— Нет, — твердо взяла за ручку библиотечного царица. — Сегодня. Сейчас. Мы не можем терять ни минуты. Пожалуйста?.. — добавила она просительно, заглядывая Дионисию в расширившиеся от волнения глаза.

— Х-хорошо… — не выдержал он ее взгляда и кивнул. — Сейчас. Но учти, Елена — в каморке этого верноподданного короны стоит такой дух… Такой… Слова в испуге покидают мой мозг, когда я пытаюсь найти подходящее сравнение той ядовитой атмосфере…

— Я подумала и об этом, — кивнула та. — Я сложу все носовые платки, которые только у нас найдутся, в несколько слоев и пропитаю их мятным маслом. У тебя ведь есть мятное масло?..

— Да, есть, царица…

— Очень хорошо. А когда мы окажемся там, то засунем ему в рот веточку мяты. Я видела у тебя на кухне. Ты окажешь мне любезность и одолжишь одну веточку?

— А если не поможет?

— Ну, что у тебя есть тогда еще?..

Через двадцать минут Дионисий с Еленой Прекрасной в одно руке и с сумкой, набитой мятой, сушеной малиной, яблоками, цукатами, корицей, укропом, лавандой, розовыми лепестками и, как крайнее средство, луком, чесноком и вяленой воблой сделал первый осторожный шаг по одному ему видимому коридору, ведущему из его библиотеки к книге, находящейся сейчас в дрожащих руках истопника Митрохи.

Елена зажмурилась, набрала полную грудь воздуха (не в последнюю очередь потому, что в жилище Граненыча таковой ко времени их прибытия мог быть уже полностью вытеснен сивушными парами) и шагнула за ним.

Под ногами ее мягко спружинило, как будто ступала она по туго натянутому батуту. Набравшись смелости и открыв очи, царица увидела вокруг себя матовую, почти непрозрачную стену, такую же упругую на ощупь, как и пол.

Метров через десять перед ней вдруг возникло нечто серое, плотное и непроницаемое, но не успела она испугаться, как преграда пропала, как будто ее и не было, а ее саму обволокло холодом и сыростью.

— Что… это?.. — сквозь стучащие зубы едва прошептала Елена, даже не надеясь, что ее вопрос будет услышан.

— Это мы из здания библиотеки вышли и сейчас идем по двору. Вечером был дождь, отсюда эта пробирающая до костей влажность. Неприятно, согласен… Наверное, ты спросишь, почему мы не прошли весь путь по дворцу, и я тебе отвечу — это невозможно. Пути Книги — только прямые. И, к тому же, в этой нашей прогулке есть и свои положительные стороны.

— Да? — слабо удивилась царица. — И какие же?

— Во-первых, так быстрее.

— Так есть еще и "во-вторых"?..

— Да, естественно! Вдохни полной грудью эту ночь, этот свежий воздух — это не что иное, как глоток природы, с которой мы, городские люди, засевшие в своих четырех стенах, так редко видимся! Скоро придем, наберись еще немного терпения, царица! Совсем чуть-чуть осталось…