Метод галактической агрессии - Алексей Аникин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А если так получится, то остальное еще проще — основываясь на примере гуков, она может наделать уже пригодных для нее «переходников»-кристаллов из имеющихся сателлитов. И тогда вся неизмеримая сила возможного будет в ее власти! Юки настолько воодушевилась, что уже не сомневалась, что у нее все получится. Привычным, уже незаметным для своего осознания движением, она непроизвольно потянулась к карману скафандра, в котором обычно хранилась «Амброзия», чтобы сделать себе инъекцию и получить знакомую дозу кайфа.
Но рука наткнулась на ее собственное обнаженное тело — Юки выругалась от досады — точно, ведь ее обрывки ее скафандра, наверное, до сих пор плавают где-то в вакууме на орбите Гигера. Ну ничего, будущее обретение силы доставит ей несоизмеримо больше наслаждения, чем какое-то вещество, которое будет больше не нужно. Теперь уже осталось немного.
Юки Ведьма почувствовала легкую вибрацию, ИИ корабля сообщил о стыковке к цели.
Отлично!
Счастливо улыбаясь, Юки положила ладони на торчащий из биотики обработанный гуками кристалл. Она прикрыла глаза, погружаясь в транс, для большей концентрации отключаюсь от всех внешних чувств.
Да… Да… Да!
Она чувствовала мощное хаотичное биение природной псионики через гигантского «отца», в непосредственной близи пульсирующего с невообразимой силой. Это можно было сравнить с белой дырой — этот гигантский кристалл был точкой, через которую реальность бесконечной незримой энергии становилась физическим веществом. Да! Все это, вообще все во Вселенной — лишь форма вещества, пульсации и волны в бескрайнем океане изначального и бесконечного океана, который не может осознать и понять человеческий разум.
Но может использовать!
И сейчас Юки Ведьма с невероятной, ошеломляющей ясностью ощутила его беспредельную силу. С помощью своей псионики она успешно соединила дикий природный поток с «переходником», созданным гуками. Она почувствовала, как живая река силы заструился по «кровеносной» системе обработанного кристалла и резонансным эхом отразился в биотике корабля. Живая броня, функциональные органы и наросты вспухли и зашевелились вокруг, наполненные неудержимым потенциалом роста — это было подобно взрыву, что наполнил их новым, доселе невиданным стремлением к жизни.
Да!.. Получилось!!
Юки Ведьма с большим трудом могла сдерживать и управлять бьющий через край поток пульсации океана псионики — но энергия шла! Значит, все получится, она сумеет использовать его, как надо! Это непросто, взять под контроль этот бушующий поток — но она точно справится! На синхронной орбите, еще не видимый стороннему наблюдателю, на теле огромного кристалла начал набухать комок шевелящихся щупальцев инопланетной биотики под управлением Юки Ведьмы.
И в то же самое время, когда сердце Юки пылало от радости и предвкушения, система Скарлет-Блай пылала от горя и ужаса, захлебываясь потоками крови. Неостановимое древнее существо, тысячи лет назад имевшее сущность человека, но утратившее ее — вторглось во Внутренний Космос, безудержно пожирая все, что могло пожрать. Оно не знало ни жалости, ни пощады. Эти понятия навсегда забылись в его множественном разуме, переставшего даже осознавать их значения. То, что было присуще людям, уже давным-давно потеряло для существа смысл. Все, что было до Возвышения, уже не имело ровно никакого значения. Сейчас было важно только одно — насыщаться! Наконец насыщаться!
Получив свою невообразимую силу в глубокой древности во имя противостояния машинам «Единства», поглощая других людей, чтобы получить оружие, способное справиться с с инопланетными технологиями — существо само перестало быть человеком, превратившись в живой биореактор. С каждым сражением, с каждым поглощением, с каждым новым скачком своей неестественной эволюции, существо обретало все большее могущество и все больше утрачивало свою первоначальную природу. Ибо поглощая живых людей и других возвышенных одного за другим, оно не только получало их жизненную силу, но и вместе с тем соединялось с их разумом, вбирая его в себя, наподобие того, как пористая губка вбирает в себя влагу. Это были даже не сотни тысяч и не миллионы…. Миллиарды, десятки и сотни миллиардов сознаний и жизней перемешались в одном. Поглощенные в мучениях, еще живые люди, сливались в единый псионный ком, становясь движущей силой того, чего еще никогда не было.
Что это было?
Не человек, не зверь, не бог… Что-то странное, невообразимое. И вечно голодное.
Но его голод вовсе не был подобен голоду живого существа, желающего насытиться, чтобы не умереть. И даже не был подобен сакральному Бесконечному Голоду гурхоров, понимающего в нем волю Темного Бога в непрерывном развитии и становлении силы. Голод этого древнего существа был подобен стихийному бедствию, магниту, притягивающему плоть, сверхмассивной чудовищной звезде, излучающей смерть и ужас мириадов поглощенных душ, и всасывающих в себя все новые и новые неумолимой гравитацией ненасытности, блуждающей в бесконечной пустоте космоса в поисках новых жертв. Процесс, когда-то имевший цель и смысл в том, чтобы получить великую силу в борьбе с иной великой силой, стал смыслом сам по себе, отринув все иные смыслы. Сила замкнулась сама на себя, и не было ничего, кроме силы, способной только расти и поглощать.
Этим самым возвышенное существо являло собой прямую противоположность Миф Рэю. Существование Легиона определяла только цель, в то время, как причина этой цели больше не существовала — а у всемогущего существа, наоборот, осталась только причина, а изначальная цель потонула в пучине силы и массе поглощенных душ. Это было неумолимое, всемогущее движение, олицетворение гигантской катастрофы, не имеющей ни начала, ни конца.
Возвышение свершилось, «Единство» пало, Эдем был сожран, поглощена каждая человеческая молекула ДНК. Сектора галактики, заселенные людьми, стали абсолютно стерильны, наполненные только безмолвными бездействующими древними машинами, сокрушенными мощной псионикой. Существо осталось в одиночестве. Войны больше не было, и некого было поглощать и уничтожать. Но слившиеся в одном, бесконечные множества страдающих разумов — жили. Воспоминания наложились друг на друга, причудливо перемешиваясь в бесконечных комбинациях, прошлое и будущее, страх и радость, смех и горе, цель и бесцельность, жизни и смерть — все стало неразличимым. Грезы не отделялись от
