Восхождение лорда Темпера - Касим
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Стук…
Трехглавый дракон, расправивший крылья и выдыхавший одной из голов янтарь, стилизованный под пламя, занял свое место в Королевской гавани.
— А вот с Западными землями и Простором все не так просто. — Задумчиво сказал Темпер, смотря в рубиновые глаза маленькой фигурки вставшего на дыбы льва. — Тайвин Ланнистер одним своим словом может поднять восемь тысяч Красных плащей, а через несколько дней к нему на зов прибегут остальные вассалы Утеса Кастерли. Так что сорок тысяч мечей, если не учитывать гарнизон, оставленный для обороны побережья, у Запада будет.
— Стук…
Лев занял свое место, а в руке хозяина Осгилиата появилась последняя на сегодня фигурка — очень аккуратно вырезанная золотая роза.
— Тиррелы могут собрать самую большую армию во всех Семи королевствах, но как и Ланнистерам им придется оставить значительный гарнизон для охраны Арбора, Щитовых островов и Океанической дороги. Все же Бейлон Грейджой искренней приверженец Старого закона и не упустит шанса пограбить «жителей Зеленых земель» в смутное время. — Вертя между пальцами золотой цветок, Темпер не сводил взгляда с карты, неотрывно смотря на место, отмеченное как Хайгарден, заставляя остальных проникнуться важностью его слов. — Шестьдесят тысяч солдат, из которых как минимум десять будут тяжёлой кавалерией. Столько приведёт на войну Хранитель Юга. Конечно это лишь примерные подсчеты, сделанные на основе последней переписи населения и нынешнего могущества благородных домов, так что числа могут отличаться, но не слишком сильно.
— Стук…
Роза заняла свое место в Высоком саду, знаменуя конец этой части рассказа.
Повисло недолгое молчание, прерванное одним из мелких лордов, вассалом Манвуди:
— Почему ты сказал, что драконы проиграют? — Спросил он, сразу переходя на «ты». — По твоим же словам у мятежников лишь сто тысяч солдат, в то время как у короля, даже без нашей поддержки наберется сто двадцать тысяч. Преимущество за Таргариенами.
Последовавшие за этими словами смешки и шепот о «недалекости одного выскочки» были очень быстро прерваны жестким взглядом Дорана и хищной улыбкой сидящего рядом с братом Оберина, который из-за своей натянутой улыбки больше напоминал опасную змею, чем человека.
— Лорд Лоухарт, вы в кое-чем не правы. — Хоть тон Феликса не изменился, но холод и безразличие, которое сквозили в каждом его жесте в сторону вассала Манвуди, были почти физически ощутимы. — Как я и сказал раньше с Простором и Западом есть определенные обстоятельства. Первое — Тайвин Ланнистер никогда не вступит в войну на стороне Эйриса.
Наученные горьким опытом, что лучше дать этому человеку договорить, чем навлекать на себя гнев грандлорда, присутствующие не издали ни звука, внимательно слушая бывшего западника.
— Да, Великий Лев и король когда то были близкими друзьями, вместе пройдя огонь и воду во время войны Девятигрошевых королей. Но нужно помнить что лев — зверь гордый и сильный, и не потерпит над собой издевательств даже со стороны дракона. — Постепенно громкость голоса Темпера возрастала, давая ощущение давно отрепетированной речи, к которой так и хочешь прислушаться. — Вспомните знаменитые скандалы, произошедшие на турнире в 272 году, когда наш король прилюдно приставал к жене Тайвина, Джоанне? И появившиеся из-за это слухи о ее неверности? А произошедшее через четыре года на турнире Ланниспорте, в честь дня рождения принца Визериса? Лорд Дейн, если мне не изменяет память, вы там были и слышали что ответил наш «мудрый» король Грандлорду Запада на предложение выдать его дочь за принца Рейгаре?
— «Ты самый смышленый из моих слуг, Тайвин, но кто же станет женить своего наследника на дочери своего слуги». — Задумчиво сказал Вориан Дейн, чьи глаза постепенно становились все шире. — Я помню это даже сквозь годы. Слишком сильно тогда все были шокированы этим заявлением на банкете после турнира.
— Вот. Думаете, лев бы стерпел подобное? — Спросил Темпер, иронично улыбнувшись, смотря на постепенно вытягивающиеся лица присутствующих лордов. — И не надо забывать о недавнем посвящении в Королевскую гвардию его наследника — Джейме Ланнистера. Теперь Утес Кастерли достанется его второму сыну — Тириону. Карлику, убившему собственную мать, любимую жену Тайвина, при своем рождении. Позору их рода. Тому, кого Тайвин искренне ненавидит. И не надо забывать о постоянных скандалах, устраиваемых Эйрисом, пока лев был десницей. Если Щит Ланниспорта до сих пор хорошо относится к тому, кто унижал и спорил с ним на протяжении десяти лет, то можно заподозрить в нем святого, по недопущению не вознесенного Семерыми. Как вы думаете, какое будет отношение у гордого Старого льва к нынешней династии?
Ответ был ясен без слов — чистая и незамутненная ненависть. Даже дорнийцы, очень далекие от понятия рыцарская честь и клятвы вассала, понимали, что каким бы честным и преданными не был Ланнистер, выступать за Таргариенов он не станет. Ему не позволит этого простое человеческое достоинство, которое люди уровня Великого льва берегут как зеницу ока.
— С Простором проблема похожая. Все присутствующие осознают, КТО по-настоящему управляет Хайгарденом, после недавней смерти Лютора? — Очередной вопрос не требовал ответа, ибо он был очевиден. — Как бы не уверяли Тиреллы в своей преданности Таргариенам, пока Королева Шипов держит в руках бразды власти, по-настоящему они в эту войну не вступят.
— Почему? — Прозвучал вопрос от одного из малозначимых рыцарей-ленников, сидящих на скамьях в дальнем конце зала и почти все время пребывавших в молчании.
— Очень просто. — Ответил Темпер и, развернувшись на носках, обратился к мужчине почтенного возраста, на груди которого восседал белый ястреб на голубом фоне. — Лорд Фаулер вы же всегда хорошо следили за ситуацией в Просторе и наверняка застали времена женитьбы Оленны Редвин и Лютора Тирелла?
— Да. — Задумчиво сказал Старый Ястреб, приложив руку к подбородку, вспоминая события прошедших лет.
— Не расскажите, как это происходило?
— Это произошло почти тридцать пять лет назад. Эйгон Невероятный, да благословят Семеро его посмертие, устроил помолвку Оленны со своим младшим сыном Дейроном, а Лютор был помолвлен со старшей дочерью короля Шейрой. Мне тогда было пятнадцать, я гостил как проезжий
