Падение Гипериона - Дэн Симмонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
(Мы населяем
между-промежутки
сшивающие малые сингулярности
в подобие кристаллической решетки|
для накопления нашей памяти и
создания иллюзий
о нас
для нас)
«Сингулярности! – кричу я. – Между-промежутки! Боже милостивый, Уммон! Значит, Техно-Центр расположен в нуль-сети!»
(Конечно\Где же еще)
«В самой нуль-Т, в сингулярных транспортных каналах! То есть Сеть служит для ИскИнов гигантским компьютером?»
(Нет)
(Компьютером являются инфосферы\
Каждый раз когда человек
подключается к инфосфере
его нейроны
оказываются у нас и используются
на наши собственные нужды\
Двести миллиардов мозгов|
каждый со своими миллиардами
нейронов|
вполне достаточно
для вычислений)
«Значит, инфосфера не более чем приспособление для использования нас в качестве вашего компьютера, а сам Техно-Центр находится в нуль-сети… между порталами!»
(Ты очень сообразителен
для умственно мертворожденного)
Пытаюсь постичь все это – и не могу. Нуль-Т была самым изумительным подарком, который Техно-Центр преподнес человечеству. Вспомнить времена до ее появления – это почти то же самое, что пытаться вообразить мир без огня, колеса, одежды. Но никому и в голову не приходило, что между порталами тоже что-то есть. Нам казалось, что загадочные сферы сингулярности просто прорывают дыру в ткани пространства-времени, и мгновенное перемещение с планеты на планету как нельзя лучше подтверждало эту версию.
Теперь я пытаюсь представить себе то, что описывает Уммон, – нуль-сеть, – в виде замысловатой кристаллической решетки с ядрами-сингулярностями, по которой, словно чудовищные пауки, ползают ИскИны Техно-Центра; их собственные «машины» – миллиарды человеческих умов, каждую секунду подключающихся к инфосфере.
Теперь понятно, зачем ИскИны Техно-Центра подстроили уничтожение Старой Земли с помощью вырвавшейся из-под контроля черной дыры во время Большой Ошибки 38-го. Эта пустячная погрешность в расчетах Киевской Группы – точнее, работавших в этой группе ИскИнов, – отправила человечество в долгую Хиджру: корабли-ковчеги с порталами на борту оплели паутиной Техно-Центра две сотни планет и лун, разделенных тысячами световых лет.
С появлением каждого нового портала Техно-Центр разрастался. Конечно, он ткал и собственные нуль-сети – об этом свидетельствовала история со «спрятанной» Старой Землей. Но мне тут же приходит на память странная пустота «метасферы», и я догадываюсь, что большая часть сети пуста, не колонизирована ИскИнами.
(Ты прав|
Китс|
Большинство из нас остаются в
уюте
старых пространств)
«Почему?»
(Потому что
вне их жутко|
и там есть
другие
существа)
«Другие существа? То есть другие разумы?»
(Гвах!)
(Слишком мягко
сказано\
Существа|
Другие существа|
Львы
и
тигры
и
медведи).
«Вот как! Значит, в метасфере обитают чужие? А Техно-Центр ютится в зазорах между порталами, подобно крысам, прячущимся в подполье?»
(Грубая метафора|
Китс|
но точная\
Мне она нравится)
«А человеческое божество – этот будущий Бог, продукт эволюции… – он тоже чужак в метасфере?»
(Нет)
(Бог человечества
развился||разовьется однажды||
в иной плоскости|
в иной среде)
«Где?»
(Если тебе так важно знать|
в корнях квадратных из Gh|c^5 и Gh|c^3)
«При чем здесь планковские время и длина?»
(Гвах!)
(Однажды Уммон спросил
у меньшего света||
Ты садовник||
||Да||ответил он\
||Почему у репы нет корней||
спросил Уммон садовника
а тот не смог ответить\
||Потому что\сказал Уммон||
дожди обильны)
Минуту-другую я провожу в раздумье. Теперь, когда ко мне возвращается способность читать между строк, коан Уммона уже не кажется сложным. Краткой дзен-буддистской притчей Уммон не без сарказма дал мне понять, что ответ таится где-то в недрах науки, замаскированный антилогикой, которая так часто сопутствует научным гипотезам. Замечание насчет дождей объясняет все и ничего, как это частенько бывает в науке. Уммон и другие Мастера сказали бы: ученые без труда объяснят, почему у жирафа длинная шея, а вот почему именно у него – не ответят, как ни бейся. Им известно, каким образом человечество достигло таких высот, но кто скажет, отчего дерево у ворот не может добиться того же?
Однако планковские единицы меня заинтриговали.
Даже мне, гуманитарию, известно, что простые формулы, которые продиктовал Уммон, не что иное, как сочетания трех фундаментальных физических констант – гравитационной постоянной, скорости света и постоянной Планка. V(Gh|c^3) и V(Gh|c^5) – это единицы, иногда называемые «квантом длины» и «квантом времени» – наименьшие отрезки длины и времени, о которых имеет смысл говорить. Так называемая планковская длина составляет около 10-35 метра, а планковское время – около 10-43 секунды.
Ужасно мало. Ужасно кратко.
Но если верить Уммону, это и есть родина человеческого божества… будущая родина.
И тут меня осеняет догадка, ясная и истинная, как лучшие из моих стихотворений.
Уммон имеет в виду квантовый уровень пространства-времени как такового – пену квантовых флуктуаций, связывающих воедино все сущее во Вселенной. Благодаря им существуют нуль-каналы и мосты мультилиний. Эта невероятная среда позволяет осуществлять обмен информацией между фотонами, которые разлетаются в противоположные стороны!
Если ИскИны Техно-Центра прячутся, как крысы, в стенах дома Гегемонии, то Бог прежнего человечества и будущего, грядущего ему на смену, зародится в атомах дерева, в молекулах воздуха, в энергии любви, ненависти и страха, в заводях сна… даже в блеске глаз архитектора.
«Боже», – шепчу|думаю я.
(Вот именно|
Китс\
Все ли замедленные люда
соображают так медленно|
или у тебя
мозги слабее чем у остальных)
«Ты сказал Ламии… и моему двойнику… что ваш Высший Разум „обитает в зазорах реальности, унаследовав это жилище от вас, его создателей, как человечество унаследовало любовь к деревьям“. Иными словами, ваш „бог из машины“ поселится в той самой нуль-сети, где живут сейчас ИскИны Техно-Центра?»
(Да|Китс)
«В таком случае, что случится с тобой? С другими ИскИнами, обитающими там?»
«Голос» Уммона превратился в пародийный гром.
(Зачем я вас увидел и позналЗачем смутил бессмертный разум свойЧудовищами небывалых страховСатурн утратил власть| ужель настали мой черед Ужели должен яутратить гавань мирного покоя|Край моей славы| колыбель отрад|Обитель утешающего света|Хрустальный сад колонн и куполовИ всю мою лучистую державуОна уже померкла без меня|Великолепье| красота и стройностьИсчезли\ Всюду|||холод смерть и мрак\)[10]
Мне знакомы эти слова. Их написал я. Вернее, их доверил бумаге Джон Китс девять веков назад, когда впервые попытался изобразить падение титанов и начало царствования олимпийских богов. Я очень хорошо помню ту осень 1818 года: постоянная боль в воспаленном горле, приобретенная во время пешего странствия по Шотландии; и боль посерьезнее – из-за трех злобных рецензий на мою поэму «Эндимион» (смотри журналы «Блэквуд», «Куортерли ревью» и «Бритиш критик»); и беспредельную боль за брата, сгорающего от чахотки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
