Понты и волшебство - Сергей Мусаниф

– Знаю, – сказал Морган. – Мы должны ему помочь.

– Как?

– Зомби оживляет Черный Огонь Тагры, – сказал Морган. – Погаси его, и зомби падут.

– Как?

– Я не знаю, – он закашлялся, – но ты должен это сделать.

– Где его найти?

– Он где-то здесь… Найди зомби, выплесни его кровь… В такой близи она покажет тебе направление…

– Хорошая инструкция, – сказал я. – Вас, волшебников, специально тренируют туман напускать?

– Оставь меня здесь, – сказал он. – Я скоро приду в себя. Позаботься только о том, чтобы после этого мне было куда идти.

– Ответьте мне только на один вопрос, – попросил я. – Вы слышали, что говорил этот парень?

– Слышал.

– Как вы думаете, это правда? Насчет персонажей и всего такого?

– Безумие порой принимает самые разные формы, – сказал Морган.

– Вот и я так думаю, – сказал я и направился к Черной дыре портала.

– А я тебе не верю, – заявил он.

– Ага, – сказал я и уколол его в бедро. Несильно, для проверки.

Он вскрикнул и отпрыгнул в сторону, заметно хромая. Значит, я его достал.

– Разве появление нового игрока еще более не разнообразит игровой процесс? – спросил я. – Разве тебе не стало интереснее? Компьютер, каким бы умным он ни был, никогда не сравнится в воображении и планировании с живым человеком.

– Чушь! – крикнул он. – Меня бы предупредили!

– Чтобы испортить всю игру? – спросил я.

– Но ты же знал!

– Я включился позже, – сказал я.

А он поверил и занервничал. Я знаю почему, и те, кто играл в компьютерные игры по локальной сети, тоже. Искусственный интеллект не в состоянии придумать и сотой доли тех гадостей и подлостей, что твой живой партнер по игре.

Он атаковал, но уже не так уверенно, к тому же стал прихрамывать на правую ногу. Заметив это, я атаковал справа, там, где он был менее подвижен, ударил под мышку и снова наткнулся на броню.

Он засмеялся, а меня посетило ощущение дежавю. Словно так уже было когда-то. Очевидно, сомнения отразились на моем лице, потому что его смех стал громче и куда более издевательским.

– Я же не дурак! – заорал он. – Я сохранил ситуацию, и теперь мы будем сражаться с тобой до тех пор, пока я не возьму верх. Перезагрузка, мать твою! Эф-семь!

Он атаковал длинным режущим выпадом, мне пришлось отступить, а он перекинул меч в левую руку и пошел на меня. Неужели он одинаково хорошо владеет обеими руками? – подумал я. И неужели мне суждено вести этот бой до скончания веков? До тех пор, пока я не проиграю, а ведь когда-нибудь я все равно должен проиграть.

Он атаковал столь яростно, что я должен был отступать еще и еще, и в конце концов он припер меня к стене и сильным ударом выбил Валькирию из ослабевшей руки.

– Игра закончена! – крикнул он, пронзая огненным мечом мою грудь.

Этот кошмар преследовал меня несколько лет. Каждый раз я просыпался в холодном поту, и мне говорили, что я кричал во сне. Причем говорили даже те, чьи спальни были на других этажах. Но этот кошмар был ясным майским днем по сравнению с тем, что я увидел в сторожевой башне после того, как прошел порталом в обратную сторону.

Есть такое выражение «груда тел». Оно подразумевает, что тел так много, что их невозможно хотя бы приблизительно сосчитать, кошмарно много. Так вот, груда тел лежала в сторожевой башне. Там были зомби, орки, люди. Они были застрелены, зарублены, заколоты. Они все были мертвы.

Но они меня не интересовали.

– Нет!!! – крикнул я, когда нашел глазами ту, которую искал.

Я знаю, что в жизни нет справедливости, я знаю, что не у всех сказок должен быть счастливый конец, я знаю, что с любым из нас это могло произойти в любой момент, но от этого мне не становится легче. Понимая несправедливость жизненного устройства, ты тем не менее не можешь примириться с этим.

Галадриэль сидела на полу, прислонившись спиной к стене, ее лицо было бледным, мертвенно-бледным, вертелось в моем мозгу, словно ни кровинки ни осталось во всем ее теле. Зато снаружи крови было более чем достаточно. Сломанный эльфийский клинок лежал в полуметре от ее руки. Прекрасные волосы, которые я так любил целовать, зарываясь в них лицом и вдыхая их аромат, подобный аромату рая, были спутаны и залиты кровью.

У нее на коленях лежала голова Теффаса. Прекрасное лицо эльфа было спокойно и умиротворенно. Из его груди, как какие-то диковинные наросты, торчали три обломанные стрелы. И рукоятка кривого орочьего ножа покоилась в его боку.

Я не сразу нашел Кимли. Гном был незаметен на фоне мертвых тел. Он был весь вымазан в своей и чужой крови. Но он был жив.

Он сидел на чьем-то трупе и задумчиво рассматривал свои ладони. На одной из них не хватало трех пальцев. Мой пистолет лежал рядом с его ногой, эльфийский топор, лезвие которого было испещрено свежими зазубринами, был прислонен к стене.

– Вот и ты, – равнодушно сказал Кимли. Голос его был безразличен и мертв. – Я рад.

У него был вид человека, попавшего в ад и сумевшего вернуться обратно. И после того что он там увидел, ничего более не могло вызвать у него никаких чувств.

Я бросился к своей любимой. Встал рядом с ней на колени, не касаясь ее, потому что не знал, можно ли ее трогать, не могу ли я повредить ей своими прикосновениями.

– Я знала, что ты вернешься, – тихо сказала она.

О чудо, она жива! Кровь, покрывающая ее с головы до ног, была не ее кровью. Кровью орков и зомби, кровью ее брата. Просто, когда я вошел, мое воображение нарисовало мне картину, которую я боялся застать по возвращении больше всего. Жди худшего, но надейся на лучшее.

– Я хотела бы умереть вместе с тобой.

Я обнял ее и поцеловал, мы оба были измазаны в крови, но это нам не мешало.

– Я тоже хотел бы умереть вместе, – сказал я через минуту. – Но далеко не сейчас. Когда-нибудь в старости, окруженный нашими с тобой правнуками.

– Мы держали три их атаки, – сказал Кимли. – Скоро они предпримут четвертую, они же еще не знают, что все это бесполезно и их повелитель мертв. И эта атака будет последней. Месть. Реванш.

– Я так не думаю, – сказал я.

На лице моей любимой было написано, что она согласна с гномом и не считает, что мы переживем еще одну схватку. Печали и обреченности не место на лицах эльфийских принцесс. Моих принцесс.

– Война выиграна, – сказал гном. – Мы сделали то, что должны были сделать, точнее, ты это сделал. Больше мы сделать ничего не можем. Никто не обещал, что мы сможем выйти из всей этой истории живыми.

– Они пробили брешь в нашей обороне, – доложил офицер, уже не тот офицер, который докладывал прежде. – Мы не можем сдержать их.

Лорд Келвин по прозвищу Смерть промолчал. Офицер замялся. Он в первый раз разговаривал с лордом командующим и не знал, что надо делать, когда начальство молчит и не отдает приказов. Он прокашлялся.