Рин. Книга I. Звезда и жернов. Экземпляр для свободного и бесплатного распространения в интернете - Макс Армай

Первоначальный ужас, охвативший бывшего квистола, при мысли, что ему предстоит биться с самой Тенью, уже давно прошёл. Он не был уверен, что то неожиданное могущество, та невероятная мощь, которую ему удалось обуздать, сможет выстоять против бешенного напора ожившей Силы. Он не знал, пока ещё, границ возможностей того, что однажды открылось ему, а, кроме того, у него не было достаточно времени, чтобы изучить и понять это совершенно новое для него явление. И поэтому, он, не без основания, опасался, что пока ещё не готов к противостоянию с самой Тенью, об истинной силе которого он знал не понаслышке. С какой бы радостью он постарался бы избежать этого! Чего бы только он не отдал, ради того только, чтобы эта их встреча произошла бы когда-нибудь потом, а ещё лучше, если бы она и вовсе не состоялась! Но, увы, обстоятельства сложились именно так, а потому, к величайшему его сожалению, выбирать не приходилось. К тому же, он прекрасно знал, какую цену приходится платить за свою трусость, или же нерешительность: его собственная судьба являлась ярким тому примером. И квистол изгнал из своего сердца и разума всё, что хоть как-то могло помешать ему в этом поединке. Уж если и жить, то так, чтобы твоя судьба была овеяна истинным величием! А иное – годится лишь для недостойных внимания ничтожеств, и лучше уж навеки погибнуть, опалённым лучами славы, чем оказаться средь их числа.

Квистол нервно выдохнул и покрепче перехватил свой посох. А потом, подобно гибельному смерчу, на него обрушилось неистовство клинков Тени. Он не мог больше возносить свои жаркие молитвы к стопам Господа. Он не мог больше думать ни о чём, кроме самой этой битвы, и лишь распахнул своё сердце вере в то, что Бог, а значит и победа, на его стороне. А вскоре, и жизнь его, и весь это мир, и даже сам Господь престали для него хоть что-либо значить, ибо он, до поледней капли пота, обратился лишь во всепожирающую, отчаянную ярость. Он стал совершенным оружием, которое живёт, лишь пока сражается. И чем яростнее оно это делает, тем полнее и ярче его существование.

- А-а-ааа! – вопил квистол, безостановочно нанося своим посохом удар за ударом. Лицо, руки, всё тело его сияли ослепительным белым светом, равно как и сам его посох. Квистол видел только Тень и его ужасные клинки, ежесекундно жадно устремлявщиеся на него. Весь остально мир был скрыт плотной мерцающей завесой, словно диковинный туман сгустившийся вокруг них.

Время шло, а сразить противника квистолу так и не удавалось: слишком опытен был его враг, слишком стремителен и невероятно искусен. Лицо священника раскраснелось, покрывшись крупными каплями пота, а на лбу его, словно раскинула свои крылья странная птица, туго налились кровью широкие вены.

- Арх-х-ххх! – зарычал квистол, вновь вынужденный отступать, едва сдерживая безрассудный натиск врага. Удары клинков обрушивались на него с частотой сыпящихся из ладоней песчинок, но, по счастью, пока квистолу их все до единого удавалось собрать на свой посох. Руки его натружено ныли, а ладони, наверное, превратились в сплошные синяки, но он не замечал этого, и каждое мгновение помышлял лишь о том, как бы перехитрить противника и пробиться за смертоносную завесу его безумных мечей, дабы, наконец, поразить его, но при этом и самому не пропустить его ударов. Но силы Тени казались бесконечными, и кистол вновь приходил в неистовое отчаяние.

- Господи! Не оставь! – на одном дыхании выкрикул священник, с трудом увернувшись от жадно вспыхнувших мечей, едва не разорвавших его в клочья.Лишь в самое последнее мгновение путь им сумел преградить посох, взорвашись под их безумными ударами мириадами разноцветных искр.

- Не оставь меня! – уже не прокричал, а сдавлено прохрипел квистол, падая на одно колено. Он был уверен, что не успеет завершиться это мгновение, как Тень покончит с ним раз и навсегда.

- А-а-ааа! – вдруг вновь завопил священник, подскакивая, словно ужаленный, и с силой отшвыривая от себя Тень.

- А-а-ааа! – не умолкая ни на секунду, вопил он, всё быстрее и быстрее осыпая ударами своего неуступчивого противника. Квистолу казалось, что весь мир вокруг него обратился в этот его крик. С каждым мгновением крик становился всё громче и громче, безудержно затопляя собой всё сферическое пространство, в котором они сражались, окружённые мерцающим туманом. И по мере того, как становился громче это его крик, квистол с недоумённым торжеством ощущал, что и его собственные силы стремительно увеличиваются. Ликование наполнило его сердце, и он удвоил свои усилия. Неожиданно, что-то резко и оглушительно треснуло, словно одним махом разорвали огромный, сотню ранов длиной, кусок плотной материи, и священник почувствовал, как его посох погрузился во что-то упруго-мягкое, неистово бьющееся и нестерпимо горячее при этом. Жаркая струя серовато-блестящей крови обожгла его руки и лицо. И тут же кавал, выронив свои мечи, вцепился в пронзивший его посох. Всё было кончено! Мерцающая пелена в ту же секунду распалась, и две вцепившиеся друг в друга фигуры залил яркий свет.

- Взгляни! Взгляни на меня! – торжествующе прохрипел квистол и, схватив Тень за подбородок, жадно воззрился поверженному врагу в глаза.

В какое-то мгновение Тоэль Локайну почувствовал, что противник вот-вот сдастся, покорившись своей неизбежной участи. Кавайю решил не упускать столь благоприятный момент и, чтобы окончательно сломить сопротивление упрямого священника, вобрал в свои сфайну ещё больше Силы. Лишь на какую-то долю секунды его рука, сжимавщая неистовое тело Икайдэ, дрогнула чуточку больше, но даже и этого оказалось достаточно: священник яростно заорал и, вскочив с колен, сумел отшвырнуть его своим посохом. А затем… А затем случилось что-то непонятное и ужасное. Всё тело кавайю, словно горное озеро, переполненное обрушившимся в него ледником, ринулось в его сердце и, разбив его вдребезги, устремилось наружу. Вся огромная Сила, что бушевала в нём до сего момента, вдруг вырвалась из него и, словно ослепительно сияющий смерч, упёрлась в бездонное небо. Где-то высоко-высоко, с сухим треском, разъялся нлинлинум и, мгновенно вобрав в себя высвободившееся неистовство Силы, тут же бесследно исчез. Первый раз в своей жизни Тоэль Токкайну был не Тенью, а просто самим собой. Мерцающий туман вокруг рассеялся, и, в беззаботных лучах летнего солнца, кавайю вдруг увидел Его, Отмеченного! Там!.. Далеко!.. У самой реки!.. Несмотря на слишком большое расстояние Тоэль Локайну безошибочно почувствовал, что это был точно он! Забыв даже о том, что он, как это не невероятно, умирает, Тоэль Локайну, всем своим существом, потянулся к Нему, к тому, кто с недавних пор стал для него всем смыслом его бытия, и кто, собственно, и стал причиной его гибели. Тоэль Локайну потянулся к нему, но в ту же секунду треклятый священник схватил его за подбородок и повернул к себе лицом, что-то прошептав при этом. И едва кавайю погрузился в его глаза, гримаса бесконечного ужаса исказила его черты. Кавайю отчаянно забился, пытаясь вырваться из цепких рук квистола, но лишь страшно закашляся, обрызгав того своей дымящейся кровью, и тут же повалился на спину.