Фурии Кальдерона - Джим Батчер

— Они что, делают ставки на исход поединка? — недоверчиво спросила Амара.

— Угу, бывает, — кивнул Тави. — Дорога, например, выиграл дочь, поставив на меня.

— Что?

— Тсс!

Дорога, морщась, отступил от Ацурака и покосился на свою ногу. Он попробовал наступить на нее, но пошатнулся, и ему пришлось опереться на палицу, чтобы сохранить равновесие. При виде этого Ацурак улыбнулся и снова занес копье. Медленно, почти крадучись двинулся он в обход Дороги, заставляя того поворачиваться вслед за ним, каждый раз перенося вес на больную ногу. Лицо Дороги исказилось от боли.

— Тави, — выдохнула Амара. — Что будет, если Дорога проиграет?

Тави сглотнул; видно было, что и он нервничает.

— Тогда будет считаться, что Единственный считает неправым Дорогу. И все кланы пойдут за Ацураком, как сделали до этого поединка.

— О… — прошептала Амара. — А он может проиграть?

— Пять серебряных на Дорогу, — откликнулся Тави.

— Ну, если ты так уверен…

Без предупреждения Ацурак кинулся на Дорогу. Вождь гаргантов взмахнул палицей и отбил копье, но ответный выпад его вышел неловким и только лишил его равновесия. Ацурак легко увернулся и сразу же снова бросился в атаку. И снова Дорога с трудом отразил нацеленный на него удар. На этот раз это стоило ему равновесия, и он упал.

Ацурак устремился вперед, чтобы добить его, но Дорога взмахнул палицей параллельно земле, угрожая перебить ему ноги, и Ацураку пришлось отпрыгнуть назад. Он нахмурился и сказал что-то неразборчивое, но явно оскорбительное. Потом поднял копье и, забежав сбоку, ринулся в решающую атаку.

Вождь гаргантов ждал ее. Легко, словно играючи, он отбил копье в сторону, так что наконечник вонзился в щель между камнями. Потом он схватился лапищей за древко и толкнул его назад. Древко ударило Ацурака тупым концом в живот, и тот на мгновение застыл.

Почти без усилия Дорога выдернул копье из руки соперника. Ацурак опасливо попятился назад, силясь вздохнуть. Дорога легко встал, поднял раненую ногу и, как тростинку сломав об нее копье, отшвырнул обломки.

— Как он его провел! — восторженно прошептал Тави.

— Тсс! — прошипела на этот раз Амара.

— Вот теперь ему конец, — заметил Бернард.

Дорога отшвырнул в сторону палицу. Она с глухим стуком грохнулась о камни.

— Я не забыл лис, — негромко произнес он, раскинул руки и все с той же убийственной улыбкой двинулся на овцереза.

Ацурак побледнел, но тоже раскинул руки и двинулся по кругу, обходя Дорогу. Потом прыгнул — точь-в-точь как хищные птицы его клана, — лягнув Дорогу пяткой в грудь. Дорога не стал парировать удар, хотя тот и заставил его попятиться на шаг. Вместо этого он перехватил ногу Ацурака за лодыжку, и тот начал заваливаться назад. Что-то в ноге у Ацурака сломалось с отвратительным хрустом. Вождь овцерезов охнул и повалился на спину, но все-таки успел извернуться и сделать Дороге подсечку здоровой ногой. Вождь гаргантов тоже упал, сцепившись со своим противником.

Тави видел, что как ни старается Ацурак, противник его обладает слишком явным преимуществом. В физической силе Ацурак уступал Дороге, а теперь, когда он лишился возможности выйти из боя, поражение его сделалось просто вопросом времени. Ручищи Дороги сомкнулись у Ацурака на горле. Ацурак тоже пытался душить соперника, но Тави видел, что это безнадежное занятие.

Тави смотрел на поединок, не в силах отвести глаз. Но что-то, какое-то едва заметное движение на заднем плане привлекло его внимание. Он пригляделся: все мараты возбужденно, горящими глазами следили за поединком. Хашат едва не задыхалась от волнения, широко раскрыв глаза. Но стоявший рядом с Хашат Скагара, вождь волков, отступил на шаг и отвел руку назад. На глазах у Тави один из воинов-волков окунул стрелу каменным наконечником в маленький глиняный сосуд и передал ее Скагаре вместе с коротким маратским луком. Быстрым движением вождь волков наложил отравленную стрелу на тетиву и вскинул лук.

— Дорога! — крикнул Тави. — Берегись!

Дорога оглянулся; взгляд его метнулся к Тави, потом к Скагаре. Он перекатился по земле, выставив Ацурака между собой и вождем волков. Из последних сил Ацурак выхватил из-за пояса алеранский кинжал с золотой рукоятью и отчаянно полоснул им по руке Дороги. Вождь гаргантов вскрикнул, отпрянул, и Ацурак, высвободившись из его хватки, откатился в сторону.

— Убейте их! — крикнул он. — Убейте их, как перебили лис! Всех до одного!

Дорога взревел и, вскочив на ноги, двинулся на Ацурака. И тут Скагара выпустил отравленную стрелу. Тави увидел, как она мелькнула в воздухе и с омерзительным, влажным звуком вонзилась в руку Дороге. Вождь гаргантов упал. Хашат резко повернулась, сабля ее блеснула на солнце и одним взмахом перерубила и лук Скагары, и его горло. Заливаясь кровью, тот опрокинулся навзничь.

Во дворе снова воцарился хаос. Огромный овцерез с визгом бросился вслед за Ацураком на упавшего Дорогу. Одновременно с этим гаргант Дороги взревел и поспешил на помощь хозяину. За стенами тоже раздался оглушительный шум. Клан Хашат ринулся вперед, к Дороге, а навстречу им устремились воины Ацурака.

Линялый взвыл и крепко схватил Тави за рубаху.

— Нож! — донесся до него крик Амары. — Отнимите кинжал!

Курсор рванулась было вперед, но наткнулась на непроходимую, ощетинившуюся копьями и клювами овцерезов стену маратов. Алеранцы вновь сомкнули боевые ряды, но Бернард успел еще схватить за руки сестру и Амару и оттащить их назад, под защиту легионерских щитов.

Линялый испуганно взвизгнул и ринулся вслед за Бернардом, потащив Тави за собой.

— Линялый! — возмутился Тави.

— Нож! — не успокаивалась Амара. — Без кинжала все будет впустую!

Тави больше не раздумывал. Вскинув руки вверх, он резко нырнул вниз, выскользнув из не по росту большой куртки, перекатился по камням, вскочил, лихорадочно огляделся по сторонам и бросился к лежавшему Ацураку. Воины его кто сдерживал алеранцев, кто повернулся к разъяренному гарганту — во всяком случае, все они были слишком заняты, чтобы обратить внимание на одного-единственного бегущего мальчишку.

Ацурак тоже следил за катавасией вокруг гарганта Дороги. Тот прорвался к своему хозяину и встал над ним, бодая, кусая и лягая всех, кто пытался подойти к нему. Тави облизнул пересохшие губы и тут увидел валявшуюся на камнях палицу Дороги. Он подобрал ее, хоть это и потребовало от него изрядного усилия, и приготовился врезать ею Ацураку по башке, схватить нож и бежать обратно к дяде.

Вместо этого внезапный порыв ветра взметнул в воздух сено, пыль запорошила ему глаза, и ветер едва не опрокинул его. Тави прикрыл глаза рукой, а открыв их, увидел нескольких мужчин в черных плащах и доспехах, паривших с обнаженными мечами в воздухе над двором. Один из них вытянул руки в сторону Ацурака — должно быть, он и управлял ветром, который дул по двору.