Илиада. Одиссея - Гомер

Гость наш и все мы; конечно, для нас то приятнее будет

Здесь же давно к отправлению в путь иноземца готово

545 Все; и подарки уж собраны, данные дружбою нашей.

Странник молящий не менее брата родного любезен

Всякому, кто одарен от богов не безжалостным сердцем.

Ты же теперь, ничего не скрывая, ответствуй на то мне,

Гость наш, о чем я тебя вопрошу: откровенность похвальна.

550 Имя скажи мне, каким и отец твой, и мать, и другие

В граде твоем и отечестве милом тебя величают.

Между живущих людей безыменным никто не бывает

Вовсе; в минуту рождения каждый, и низкий и знатный,

Имя свое от родителей в сладостный дар получает;

555 Землю, и град, и народ свой потом назови, чтоб согласно

С волей твоей и корабль наш свое направление выбрал;

Кормщик не правит в морях кораблем феакийским; руля мы,

Нужного каждому судну, на наших судах не имеем;

Сами они понимают своих корабельщиков мысли;

560 Сами находят они и жилища людей, и поля их

Тучнообильные; быстро они все моря обтекают,

Мглой и туманом одетые; нет никогда им боязни

Вред на волнах претерпеть иль от бури в пучине погибнуть.

Вот что, однако, в ребячестве я от отца Навсифоя

565 Слышал: не раз говорил он, что бог Посейдон недоволен

Нами за то, что развозим мы всех по морям безопасно.

Некогда, он утверждал, феакийский корабль, проводивший

Странника в землю его, возвращаяся морем туманным,

Будет разбит Посейдоном, который высокой горою

570 Град наш задвинет. Исполнит ли то Посейдон земледержец

Иль не исполнит – пусть будет по воле великого бога!

Ты же скажи откровенно, чтоб мог я всю истину ведать,

Где по морям ты скитался? Каких человеков ты земли

Видел? Светлонаселенные их города опиши нам:

575 Были ль меж ними свирепые, дикие, чуждые правды?

Были ль благие для странника, чтущие волю бессмертных?

Также скажи, отчего ты так плачешь? Зачем так печально

Слушаешь повесть о битвах данаев, о Трое погибшей?

Им для того ниспослали и смерть, и погибельный жребий

580 Боги, чтоб славною песнею были они для потомков.

Ты же, конечно, утратил родного у стен илионских,

Милого зятя иль тестя, которые нашему сердцу

Самые близкие после возлюбленных сродников кровных?

Или товарища нежноприветного, кроткого сердцем,

585 Там потерял ты? Не менее брата родного любезен

Нам наш товарищ, испытанный друг и разумный советник».

ПЕСНЬ ДЕВЯТАЯ

Кончил. Ему отвечая, сказал Одиссей богоравный:

«Царь Алкиной, благороднейший муж из мужей феакийских,

Сладко вниманье свое нам склонять к песнопевцу, который,

Слух наш пленяя, богам вдохновеньем высоким подобен.

5 Я же скажу, что великая нашему сердцу утеха

Видеть, как целой страной обладает веселье; как всюду

Сладко пируют в домах, песнопевцам внимая; как гости

Рядом по чину сидят за стелами, и хлебом и мясом

Пышно покрытыми; как из кратер животворный напиток

10 Льет виночерпий и в кубках его опененных разносит.

Думаю я, что для сердца ничто быть утешней не может.

Но от меня о плачевных страданьях моих ты желаешь

Слышать, чтоб сердце мое преисполнилось плачем сильнейшим:

Что же я прежде, что после и что наконец расскажу вам?

15 Много Ураниды боги246 мне бедствий различных послали.

Прежде, однако, вам имя свое назову, чтоб могли вы

Знать обо мне, чтоб, покуда еще мной не встречен последний

День, и в далекой стране я считался вам гостем любезным.

Я Одиссей, сын Лаэртов, везде изобретеньем многих

20 Хитростей славных и громкой молвой до небес вознесенный.

В солнечносветлой Итаке живу я; там Нерион, всюду

Видимый с моря, подъемлет вершину лесистую; много

Там и других островов, недалеких один от другого:

Зам, и Дулихий, и лесом богатый Закинф; и на самом

25 Западе плоско лежит окруженная морем Итака247

(Прочие ж ближе к пределу, где Эос и Гелиос всходят;

Лоно ее каменисто, но юношей бодрых питает;

Я же не ведаю края прекраснее милой Итаки.

Тщетно Калипсо, богиня богинь, в заключении долгом

30 Силой держала меня, убеждая, чтоб был ей супругом;

Тщетно меня чародейка, владычица Эи, Цирцея

В доме держала своем, убеждая, чтоб был ей супругом, —

Хитрая лесть их в груди у меня не опутала сердца;

Сладостней нет ничего нам отчизны и сродников наших,

35 Даже когда б и роскошно в богатой обители жили

Мы на чужой стороне, далеко от родителей милых.

Если, однако, велишь, то о странствии трудном, какое

Зевс учредил мне, от Трои плывущему, все расскажу я.

Ветер от стен Илиона привел нас ко граду киконов,

40 Исмару: град мы разрушили, жителей всех истребили.

Жен сохранивши и всяких сокровищ награбивши много,

Стали добычу делить мы, чтоб каждый мог взять свой участок.

Я ж настоял, чтоб немедля стопою поспешною в бегство

Все обратились: но добрый совет мой отвергли безумцы;

45 Полные хмеля, они пировали на бреге песчаном,

Мелкого много скота и быков криворогих зарезав.

Тою порою киконы, из града бежавшие, многих

Собрали живших соседственно с ними в стране той киконов,

Сильных числом, приобыкших сражаться с коней и не мене

50 Смелых, когда им и пешим в сраженье вступать надлежало.

Вдруг их явилось так много, как листьев древесных иль ранних

Вешних цветов; и тогда же нам сделалось явно, что злую

Участь и бедствия многие нам приготовил Кронион.

Сдвинувшись, начали бой мы вблизи кораблей быстроходных,

55 Острые копья, обитые медью, бросая друг в друга. Покуда

Длилося утро, пока продолжал подыматься священный

День, мы держались и их отбивали, сильнейших; когда же

Гелиос к позднему часу волов отпряженья склонился,

В бег обратили киконы осиленных ими ахеян.

60 С каждого я корабля по шести броненосцев отважных248

Тут потерял; от судьбы и от смерти ушли остальные.

Далее поплыли мы в сокрушенье великом о милых

Мертвых, но радуясь в сердце, что сами спаслися от смерти.

Я ж не отвел кораблей легкоходных от брега, покуда

65 Три раза не был по имени назван249 из наших несчастных

Спутников каждый, погибший в бою и оставленный в поле.

Вдруг собирающий тучи Зевес буреносца Борея,

Страшно ревущего, выслал на нас; облака обложили

Море и землю, и темная с грозного неба сошла ночь.

70 Мчались суда, погружаяся в волны носами; ветрила

Трижды, четырежды были разорваны силою бури.

Мы, избегая беды, в корабли их, свернув, уложили;

Сами же начали веслами к ближнему берегу править;

Там провели мы в бездействии скучном два дня и две ночи,

75 В силах своих изнуренные, с тяжкой печалию сердца.

Третий нам день привела светлозарнокудрявая Эос;

Мачты устроив и снова подняв паруса, на суда мы

Сели; они понеслись, повинуясь кормилу и ветру.

Мы невредимо бы в милую землю отцов возвратились,

80 Если б волнение моря и сила Борея не сбили

Нас, обходящих Малею, с пути, отдалив от Киферы.

Девять носила нас дней раздраженная буря по темным

Рыбообильным водам; на десятый к земле лотофагов,

Пищей цветочной себя насыщающих, ветер примчал нас.

85 Вышед на твердую землю и свежей водою запасшись,

Наскоро легкий обед мы у быстрых судов учредили.

Свой удовольствовав голод питьем и едою, избрал я

Двух расторопнейших самых товарищей наших (был третий

С ними глашатай) и сведать послал их, к каким мы достигли

90 Людям, вкушающим хлеб на земле, изобильной дарами.

Мирных они лотофагов нашли там; и посланным нашим

Зла лотофаги не сделали; их с дружелюбною лаской

Встретив, им лотоса дали отведать они; но лишь только

Сладко-медвяного лотоса каждый отведал, мгновенно

95 Все позабыл250 и, утратив желанье назад возвратиться,

Вдруг захотел в стороне лотофагов остаться, чтоб вкусный

Лотос сбирать, навсегда от своей отказавшись отчизны.

Силой их, плачущих, к нашим судам притащив, повелел я

Крепко их там привязать к корабельным скамьям; остальным же

100 Верным товарищам дал приказанье, нимало не медля,

Всем на проворные сесть корабли, чтоб из них никоторый,

Лотосом сладким прельстясь, от возврата домой не отрекся.

Все на суда собралися и, севши на лавках у весел,

Разом могучими веслами вспенили темные воды.

105 Далее поплыли мы, сокрушенные сердцем, и в землю

Прибыли сильных, свирепых, не знающих правды циклопов.