Ученик - Микаэль Юрт

Им оставалось метров двадцать до сарая, когда Себастиан, взобравшись на холм, наконец увидел дом. Он остановился на корточках. Дом выглядел хуже, чем когда он был там в последний раз. Сад совершенно зарос, окна выбиты. Часть фасада отсутствует, вид абсолютно необитаемый. Себастиан вспомнил, что когда был там во второй раз, судебный исполнитель пытался продать дом с аукциона, как описанное имущество, но никто им, естественно, не заинтересовался. Жилища серийного убийцы, похоже, спросом не пользовались.

Себастиан видел, как северная группа приближается к своей конечной позиции. Посмотрел туда, где должна была находиться штурмовая команда, но не увидел их. Это его обрадовало. Если ему их не видно, то, возможно, их не видит и Хинде. Ему и хотелось и не хотелось оказаться в этой группе, но Торкель проявил твердость. Себастиан пойдет с ним в качестве наблюдателя. И только. Это – операция для профессионалов, не для любителей.

Ванья дождалась, пока Хинде развяжет ей запястья. Попыталась застать его врасплох ударом наотмашь, но он ловко уклонился, быстро отступив назад. Она пыталась. Иного он и не ждал. Она замахала руками в воздухе, но Хинде быстро надоели ее попытки, он подошел и несколько раз сильно ударил ее обухом ножа над виском. Она снова упала на кровать, чувствуя, как во всей левой стороне головы стучит от боли. Стало бросать в жар, как при кровотечении. Она подняла руки к лицу, чтобы защититься от боли. Хинде наблюдал за ней с ножом в руке.

– Я могу быть мягким, а могу жестоким. Решать тебе.

«Нет, решаешь здесь ты», – подумала она. Его водянистые глаза ликовали от предвкушения.

Она не сомневалась в том, что Хинде не составит проблемы ее убить. Однако его взгляд говорил о нем нечто большее. Он наслаждается. Хочет провести свой ритуал вместе с ней. Она поняла, что, когда он в «Лёвхаге» попросил потрогать ее волосы, это являлось частью того, что продолжается сейчас. Себастиан был все время прав. Действительно существовала истинная причина того, что Хинде захотел встретиться с ней с глазу на глаз. Ему хотелось приблизиться. Прикоснуться к ней, и она позволила ему это. Раньше она считала, что получение имени Ральфа обошлось ей дешево. Теперь она больше так не думала.

Казалось жутким вдруг очутиться на будущем месте преступления, быть предполагаемой жертвой. И знать предназначение всех деталей. Больше ничто не ускользало от ее внимания. Лежащие возле ее ног на кровати нейлоновые чулки. Висящая на спинке ночная рубашка. Нож у него в руке.

Другие женщины обладали тем преимуществом, что не знали всего того, что произойдет.

А она знала.

Знала каждый момент ритуала.

Впрочем, это давало ей маленькую надежду. Время в каком-то смысле работало на нее. Чем дольше ей удастся продержаться в живых, тем больше времени будет у тех, кто ее ищет. Потому что они ищут. Это она знала. Эдварда Хинде будут разыскивать повсюду. Он уже не просто какой-то неизвестный убийца, который может сбежать из «Лёвхаги» и не быть объявленным в розыск.

Они ищут. Они ищут.

Во всяком случае, ей необходимо себя в этом убеждать.

Хинде внезапно поднял ее в сидячее положение и сорвал с нее майку и находившийся под ней спортивный бюстгальтер. Нападение произошло само по себе. Ему хотелось начать. Теперь на ней оставались только трусики. Ее первый инстинкт – прикрыть грудь – вызвал у нее отвращение. Это только покажет ее слабость. Поэтому она опустила руки и позволила ему рассматривать себя. Это все-таки лишь тело. А борется она за жизнь. Он бросил ей ночную рубашку. Та приземлилась ей на колени.

– Надень это.

Она посмотрела на рубашку. Значит, вот как это происходило. Остальные надевали рубашку добровольно.

– Хочешь узнать кое-что, упущенное даже Себастианом? Меня всегда интересовало, как так могло получиться. Наверное, из-за того, что это самый недооцененный из пяти органов чувств.

Она смотрела на него с полным безразличием.

– Ральфу я об этом тоже не рассказывал. Но ты, Ванья, скоро узнаешь. Скоро у нас с тобой не будет друг от друга тайн.

Он прошел через комнату и достал что-то из стоявшей чуть поодаль большой коробки. Вернулся обратно. В руке он держал маленький прямоугольный флакон с духами. Он улыбнулся ей и несколько раз нажал на флакон, направив его на ее обнаженное тело. Она почувствовала, как легкий влажный туман духов достиг ее шеи.

– Мамины любимые духи.

Запах был сильным.

Она узнала его.

«Шанель № 5».

Переговоры по рации в последнее время интенсифицировались. Сперва северная команда подтвердила, что находится на исходной позиции. Через несколько мгновений поступило аналогичное сообщение от команды впереди Торкеля и Себастиана. Они оба встали вдоль короткой стены сарая. Отсюда им открывался лучший обзор на дом, казавшийся столь же необитаемым, как прежде. Стояла почти оглушительная тишина. Даже мухи больше не жужжали. Себастиан пребывал в сильном напряжении. Он чувствовал, что все его тело разгорячилось и вспотело. Места преступлений, допросы и лекции были ему привычны. А это нет.

Здесь он ощущал себя просто бессильным. На карту поставлена вся его жизнь, а он наблюдает за происходящим с места для зрителей.

– Сейчас они будут заходить, – произнес Торкель, и Себастиан увидел, как из травы неподалеку от дома поднялись шесть одетых в черное фигур. Им оставались только те самые двадцать критических метров. Они бросились бежать со всех ног, не переставая следить за домом. Снаряжение было у них примотано скотчем, поэтому от группы доносился только слабый звук придавливаемой их черными ботинками травы.

Себастиан упорно смотрел на дом, лихорадочно ища в каждом выбитом окне хоть малейшее движение. Пока он ничего не видел. Но не знал, успокаивает ли это его.

Первые члены группы подошли вплотную к дому. Быстро прижались к стене возле входной двери. Подоспели остальные. Один занял место у большого окна первого этажа. Один – с другой стороны, около входа в подвал. Двое других, вытащив гранаты, проскользнули к двери. Себастиан увидел, как один шлем из команды в канаве перед ними поднялся и сразу опустился, они тоже явно не находят себе места и рвутся в бой.

Когда фигуры впереди заняли заранее оговоренные места, все пошло быстро и слаженно. Себастиан видел, как двое возле двери распахнули ее и бросили внутрь по шоковой гранате каждый. Стоящие возле окон сделали то же самое. После краткого мгновения тишины почти одновременно послышалось четыре хлопка. Окна осветились вспышками, и команда ворвалась внутрь. В тот же миг сидевшие в канаве выскочили оттуда и тоже побежали. Чуть ли не с большей скоростью. Себастиан вышел из-за сарая. Он слышал доносившиеся из дома новые хлопки. Из нескольких разбитых окон валил белый дым. Он понял, что они совершают ошибку.